You Would Never Know

– Есть.

Это был громкий голос Джинни. Все на неё обернулись. Гарри с Гермионой одарили её вопросительными взглядами. Джинни прошла между ними и встала напротив министра.

– Мисс Уизли, прошу вас, - сказал министр.

– Почти весь прошлый год я была в Хогвартсе. Амикус и Алекто Кэрроу издевались над нами как могли. Несколько раз мы пытались дать им отпор. Мы - это я, Невилл Долгопупс и несколько других. А один раз нам очень сильно досталось. И мы не выходили из нашего убежища два дня. Все очень проголодались, и мы с Невиллом решили пробраться на кухню и попросить у домовиков немного еды. Мы даже не успели дойти до нужного места, как наткнулись на Амикуса. Ещё несколько секунд и Круциатусы посыпались бы на нас, но тут появился мистер Малфой. Он шёл к профессору Снейпу в кабинет директора. И он остановил его. Мистер Малфой что-то сказал ему, что-то вроде, что сам хочет с нами разобраться, а его ищет Алекто. Кэрроу ушёл, а Малфой отпустил нас.

Гарри с Гермионой в недоразумении таращились на Джинни. Перо Риты Скитер скрипело как никогда, а разговоры между волшебниками становились всё громче и громче.

– Спасибо вам всем за эти показания, - через какое-то время сказал Кингсли, - Если это всё, то я прошу вас покинуть зал суда.

Они согласно кивнули и направились к выходу. Гарри посмотрел на Малфоев, ободряюще кивнул Драко. Гермиона посмотрела на Северуса и, поймав его взгляд, смущенно отвернулась и поспешила выйти.

– Почему ты никогда не рассказывала мне это про Малфоя-старшего?
– спросил Гарри у Джинни, когда они все вышли из Министерства магии и оказались на богом забытой улице Лондона.

– Потому что этого не было, - ответила Джинни, а Гарри с Гермионой замерли на месте, потеряв челюсти на земле, - Что вы там встали-то?
– Джинни обернулась.

– Ты соврала суду?
– первой оправилась от шока Гермиона.

– Надо же было спасать его задницу.

– Обалдеть, - отозвался Гарри, - И очень даже правдоподобно, - он растянулся в улыбке и обнял Джинни за талию.

– Да, Джинни, очень неплохо, - оценила Гермиона.

– Спасибо, - улыбнулась Джинни и ответила на поцелуй Гарри.

Гермиона сразу почувствовала себя третьей лишней.

– Вернемся в школу?
– предложила она, когда Гарри и Джинни перестали целоваться.

– Может погуляем чуть-чуть по Лондону?
– предложил Гарри.

– Отличная идея! Помнишь, ты мне обещал здесь что-то показать, как только война закончится? Вот, война закончилась, теперь показывай!
– ответила радостная Джинни.

– Вы идите, ребят, а я в Хогвартс вернусь, - улыбнулась друзьям Гермиона.

– Точно?

– Уверена?

– Да-да, конечно, купите мне молочную шоколадку с…

– С цельными лесными орехами, - одновременно продолжили два лучших друга Гермионы.

Девушка улыбнулась, раздался хлопок, и она исчезла.

– Мисс Грейнджер!
– к Гермионе направлялась МакГонагалл, а лицо у неё было такое, будто ничего хорошего сейчас не будет, - Потрудитесь сообщать мне, когда вы с мистером Поттером и мисс Уизли надумываете покинуть школу. Я как-никак отвечаю за вас.

– Профессор, - улыбнулась Гермиона, - но мы же сейчас не учимся! И мы совершеннолетние.

– Мисс Уизли еще нет семнадцати, но в любом случае, я не хочу, чтобы с вами что-то случилось, мисс, - уже более добродушно сказала МакГонагалл.

– Конечно, профессор, только теперь нам ничего не грозит. Ведь сумасшедший детдомовец мёртв!

МакГонагалл оценила цитирование и улыбнулась уже совсем довольно. Затем попросила Гермиону помочь в одном из классов на четвертом этаже. Гермиона столкнулась с Кикимером, у которого на шее висел поддельный медальон. Он возглавлял небольшой отряд домовиков, которые помогали со строительством.

– Хозяйка Грейнджер!
– проговорил Кикимер и впервые в жизни поклонился ей почти так же низко, как Гарри.

– Привет, Кикимер!
– радостно ответила тронутая Гермиона.

Спустя несколько часов профессор Снейп был в Хогвартсе. Он не ведал причины данного рвения, но ему не терпелось поговорить с Грейнджер. Во-первых, он был уверен, это была её идея появиться в зале суда со своими показаниями. Во-вторых, он хотел сообщить ей, даже немного похвастаться, что в наспех придуманную историю Джинни Уизли поверили все. За исключением самого Северуса, конечно. Для начала потому, что он опытный легилимент. Ну и в общем-то, Люциус Малфой ни разу не появлялся в школе. Тем более не стал бы нарываться на Кэрроу ради того чтобы спасти задницу какой-то Уизли. И в-третьих, ему не терпелось увидеть её искрящиеся глаза. Грейнджер, которая без разрешения отвечает наизусть выученные строчки, задает миллион вопросов и всё делает беспрекословно, Северусу нравилась гораздо меньше. Ещё его очень заботил один неопределенный момент. Он отгонял его в самые глубины своего сознания, но все же возвращался к нему каждый час или два. Когда Грейнджер ворвалась в кабинет директора и увидела, что он жив. Её реакция. Что бы она значила? У Северуса было три варианта. Первый - она была очень огорчена его чудесным выживанием. Но этот вариант сразу отпадает, потому что тогда на лестнице она спасла его и произнесла два слова, которые очень запали Северусу в душу: “Прекратите умирать”. Второй вариант - очень странно выраженная радость. Но с другой стороны, не на шею же бросаться. И третий - удивление. Это, конечно, больше всего подходит. Да он бы сам удивился, если бы вдруг увидел, что мертвый человек жив. Северус сам не знал, почему он всё-таки выжил. Казалось, всё правильно. Он должен был умереть. Он выполнил своё предназначение. Отдал дань памяти Лили Поттер (он уже давно прекратил называть её в своих мыслях Лили Эванс, потому что она именно Лили Поттер), Гарри получил воспоминания и всё узнал. И уже было неважно, что что-то из них Поттеру не стоило знать, хотя бы потому что это не его собачье дело. Но тогда, находясь на волосок от смерти, Северусу было всё равно. Он должен был убедить мальчишку пойти к Волдеморту. Иначе ничего бы не вышло из всей этой чертовщины. Благо Дамблдор оказался прав, и Гарри был крестражем. Если бы парень ещё и умер просто так, то провал был бы полный. Все усилия, все жертвы напрасны. К счастью, он жив и все счастливы. Счастлив ли сам Северус? Он не был уверен. Но одно он знал точно. Его вернули на этот свет, чтобы жить заново. Предыдущую жизнь он посвятил совсем не себе. Волдеморту, Дамблдору, Лили, даже Поттеру-младшему. Но не себе. Сейчас он был уверен, что теперь должен жить для себя. Но у Северуса было ощущение, что он что-то упускает. Что-то, ради чего ему и даровали новую жизнь. Вот это что-то, оно совсем близко, но как только он готов схватить это, оно ускользает. Это сводит с ума. Своё чудесное спасение Северус считал смертью и возрождением. Подобно Фениксам. Жизнь до спасения он назвал “до смерти”, а то что происходит сейчас “после возрождения”. Так вот до смерти, ему казалось, что он родился для того, чтобы спасать мальчишку, любить Лили и всё делать во имя Лили. До смерти была любовь, по крайней мере ему казалось, что она была. После возрождения Северус начал считать, что это совсем не то. Он с ужасом замечал, что образ Лили ускользает из его сердца. Он так привык к ней, она согревала его в самые отчаянные моменты, когда хотелось послать всё к черту: Дамблдора, Поттера, Волдеморта и просто покончить с собой. Но этот образ, образ Лили заставлял его снова и снова вставать на ноги. Теперь же Северус, обдумывая всё это, перестал чувствовать её. Он всё больше верил в то, что сам себе всё это придумал. Чтобы в его черной и холодной жизни было хоть что-то приятное. С другой стороны, как так? Как он мог так заблуждаться в самом себе? Он пришел к выводу, что сам во всем виноват. Пряча настоящие эмоции, чтобы их никто не знал и не видел, он сам в них заблудился.

Пока Северус сидел в подземельях и копался в себе, Гермиона, Гарри, Рон и Джинни закончили на тот день с классами, поужинали и отдыхали в своих комнатах.

– Зря я с вами не пошел, - дулся Рон сам на себя.

– Сам виноват, - ответила Гермиона, отламывая для каждого по кусочку шоколадки, которую принесли Гарри с Джинни.

Купили они не только шоколад, но и два огромных пакета из магловского супермаркета “Tesco” с разнообразными сладостями и вкусностями.

Рон избавил своих друзей от необходимости есть всё, что принесли Гарри и Джинни.

– Я бы посмотрел на лица Малфоев, когда вы ворвались туда, - с набитым ртом продолжал Рон.

– Драко решил, что мы начнем поливать их грязью, - усмехнулся Гарри.

– Нарцисса как всегда - гордая аристократка, - продолжила Гермиона.

– А Люциус коленки рассматривал и наручники, - закончила Джинни, а все рассмеялись.

– Как будто ему мало времени будет в Азкабане наручники изучать, - хмыкнул Рон.

– Узнать бы, как всё закончилось, - Джинни откинулась на диване, а Гарри обнял её за плечи.

– Завтра в пророке наверняка напишут, - пожала плечами Гермиона.

Друзья улеглись спать около одиннадцати, но Гермиона была так взволнованна, что уснуть не могла. Тихо, чтобы не потревожить Джинни, она выбралась из кровати, натянула ненавистные кеды, в которых она ходила по лесам ещё во время войны, и вышла из комнаты.

Гермионе сейчас больше всего хотелось попасть на Астрономическую Башню. Там было ужасно холодно. Всё потому, что эту Башню ещё даже не начинали отстраивать. Разваленные стены, ступеньки, будто в воздухе висят, камни валяются повсюду. Но всё же вполне реально туда попасть. Сохранились перила, на которые можно облокотиться и наблюдать неописуемой красоты вид. Гермиона подумала о том, что именно здесь погиб профессор Дамблдор. Как долго они все думали, что Снейп убил его. По факту он действительно убил, но для Дамблдора это была огромная услуга. Едва ли он хотел погибнуть от руки Беллатрисы или зубов Сивого. Уж лучше верный друг, который просто спасает бедного старика от мучений. Хоть Гермиона и думала, что Снейп окончательно на Тёмной стороне, предатель, Пожиратель смерти, это почему-то не мешало ей всё ещё испытывать к нему эти нежные чувства. Разумеется, она пыталась от них избавиться. Конечно Гермионе, по её мнению было бы проще влюбиться в Гарри, чем в Рона, но у Гарри была, есть и всегда будет Джинни. Гермионе не место в этой идиллии. Пришлось пытаться увидеть в Роне нечто новое, что заставило бы её полюбить его. И когда он вернулся к ним, эта милая история про её голос из деллюминатора немного тронула её. Но увидев Снейпа в Большом зале в Хогвартсе, она поняла - ничего не изменилось. Невозможно разлюбить его.

– Мисс Грейнджер.

Гермиона подпрыгнула от неожиданности. Сердце пропустило пару ударов, а затем застучало, как ненормальное.

– Профессор Снейп, я… я… я просто…

– Что вы делаете здесь глубокой ночью? К тому же, находиться тут небезопасно. Вы подвергаете опасности и себя, и меня, не говоря уже о ваших друзьях, которые не переживут, если вы разобьетесь, рухни эта башня прямо сейчас! Пятьдесят баллов с Гриффиндора!

– Но, сэр, подсчёт баллов сейчас не ведется, - слегка улыбнулась Гермиона.