Юдоль битвы

Сидевшая рядом Пурга потянула парня за руку, явно торопясь вернуться к лагерю. Дима был совсем не против убраться прочь и не стал сопротивляться. Пробираясь через кусты практически в полной тишине, парень нет-нет, да бросал быстрые взгляды за спину, но вскоре силуэты скрылись за деревьями.

— Что это? — негромко прошептал Дима, дернув рукой, которую все еще крепко сжимала Пурга.

— Призраки обычные, — тоже шепотом ответила девушка.

— Они опасны?

— Как правило нет.

— Тогда почему мы прячемся? — удивился юноша.

— Потому что это значит, что рядом Тень и большая. Все бестелесное оттуда лезет, — испуганно бросила Пурга, отпустив руку парня, отчего он почувствовал укол разочарования и на секунду отвлекся от странных силуэтов.

Вместе парочка вырвалась на поляну, где Пурга тут же всех огорошила неприятной новостью:

— Призраки рядом! Метров пятьдесят максимум. Огонь гасите.

Еще только услышав первые слова, люди мигом засуетились. В костер полетело несколько пригоршней земли, приготовленной рядом, и вскоре от него остались лишь тлеющие угли. Фарух и Клевер подлетели к краю маленькой поляны, где обосновался отряд, и принялись вглядываться в темноту. В тускло-алом свечении углей Дима толком не мог рассмотреть замерших мужчин. Но все остальные застыли на своих местах без какой-либо суеты, а значит, ситуация была хоть и опасной, но далеко не критичной.

Сидевшая у почти потухшего костра Ольга тихонько поманила Диму. На корточках подобравшись поближе, парень наконец-то получил свою порцию похлебки, которой было едва ли полмиски, но даже этому Дима был рад. Наплевав на возможную опасность, юноша накинулся на еду, прикончив ее меньше чем за минуту. Живот обиженно заурчал, прося добавки, но в ближайшее время на нее рассчитывать не приходилось. Да и не до этого было. Утолив голод, Дима будто очнулся ото сна и понял, в какой ситуации оказалась группа. Оставив миску у костра — сейчас идти к ручью, чтобы ее вымыть было явно не лучшей идеей, парень подполз поближе к Пурге и шепотом спросил:

— А как далеко мы от Тени?

— Я то откуда знаю? — испуганно прошептала девушка, но, подумав пару секунд, все же заговорила. — До предгорий не так далеко, тут много подобной пакости. А у Тени еще и границы визуально считай не различить. А уж ночью тем более.

— А призраков то на каком расстоянии видеть начинают? — не унимался Дима.

— По-разному всегда, — вместо девушки прокряхтел Мазай. — Бывает за несколько километров, а другой раз только за пару сотен до Тени что-то видеть начинаешь.

— В любом случае надо просто вести себя тихо и тогда… — начала Пурга, но ее тут же прервало шипение Злобы.

— И тогда нихрена! Стоит тварям полезть из аномалии и найти нас будет проще некуда! Даже если мы будем молча лежать и не отсвечивать. Они же по Осколкам ориентируются, уроды.

— Не выражайся при детях! — от костра шикнула Ольга.

Злоба что-то буркнула себе под нос, но все же замолчала.

Пребывающий в полной растерянности Дима напряженно спросил:

— А делать то, что тогда?

— Молиться, — вздохнул Мазай. — Небось не придет за нами никто ночью.

С этими словами старик лег на лежанку, немного поворочался и затих, чем немало удивил парня.

— Вы что, спать будете? Вот так просто? — поразился юноша.

— А чего мне? Если спать не буду, твари за нами не придут? — усмехнулся старик и вновь замолчал.

Почесав голову, Дима вернулся на свою лежанку и тоже улегся. Он слышал, как тихо дышат его компаньоны, как шумит ветер в кронах деревьев над головой и изредка, едва слышно, хлопают крыльями ночные птицы. Где-то на окраине поляны тихо переговаривались Клевер и Фарух, но о чем они говорили, парень различить не мог, хотя напряженности в их голосах не чувствовалось. Если напрячь слух Дима, кажется, даже мог различить звон ручья, бегущего по камням на границе соседней поляны. Но вот чего он не слышал — так это столь ожидаемого рыка или криков неведомых тварей. Испугавшие Пургу призраки были единственным проявлением Тени, которая могла находится совсем неподалеку. Очень скоро напряжение первых минут спало и Дима, успокоившись, даже задремал, но забыться полноценным сном не успел, разбуженный легким пинком Фаруха.

— Сменишь Клевера под утро. Щас я дежурить буду, потом он, а ты последний, до самого рассвета.

— Ладно, сейчас-то меня зачем было будить? — заспанно вздохнул Дима.

— Не знаю, спал ты больно сладко, мне аж завидно стало, — кажется пожал плечами в темноте кучерявый мужчина, отворачиваясь от парня.

Вздохнув, юноша повернулся на другой бок и попытался зарыться в лапник, накиданный, к сожалению, слишком тонким для этого слоем. Несмотря на усталость сон больше не желал возвращаться, и Дима мысленно проклинал Фаруха, изредка попадавшего в поле его зрения. Лучник не стоял на месте, а медленно прохаживался по границе поляны, иногда останавливаясь и прислушиваясь к окружающему лесу.

Наблюдать за силуэтом мужчины Диме скоро надоело. Желая хоть как-то отвлечься, он зацепился взглядом за лежавшую на лапнике Пургу, которая в отличие от парня, спала крепким сном. Буравя девушку взглядом, без каких-либо мыслей, Дима всеми силами пытался уснуть, но чем больше он старался, тем хуже у него получалось. В какой-то момент парень даже хотел подняться и сменить Фаруха на посту, но взглянув на небо разом успокоился. Только теперь он понял, почему мог видеть и Пургу и бродившего вокруг Фаруха, даже без костра. К тому времени в лесу стало чуточку светлее. Сквозь кроны деревьев пробивалась недавно взошедшая местная луна, превратившая кромешную темноту в мрачный, красноватый сумрак.

Словно завороженный Дима уставился на красный спутник этой сумасшедшей планеты, любуясь его медленным ходом по небосводу. Ветви и кроны деревьев скорее помогали в наблюдении, причудливо перекрывая часть луны, придавая ночной картине выразительности. Сам того не заметив Дима погрузился в глубокий, но не слишком приятный сон.

***

Сперва парню не снилось ничего или же сновидения были столь неважны, что он их даже не запомнил. По вот последнее видение, вспыхнувшее в измотанном сознании ближе к утру, запомнилось Диме до ужаса хорошо.

Парню снилась буря, и не просто буря, а самый настоящий шторм. Небо, затянутое тяжелыми тучами, рвалось на части от постоянных вспышек молний. Беспрестанно звучали раскаты грома, в ушах уже стоял непрекращающийся звон. Естественно, шел дождь, хотя лучше было сказать ливень — пелена падающей с неба воды была столь плотна, что, взглянув на ноги, с трудом получалось различить собственные ступни.

Где-то внизу ревело и билось о далекие скалы черное словно деготь море. Дима, почему-то, был уверен, что вода в нем именно черная. Пенистые барашки волн обжигали парня частыми прикосновениями, хотя тот завис в небе почти под самыми тучами — столь безумно было море далеко внизу.

Застывший в воздухе Дима будто наяву ощущал буйство стихии: слепящие вспышки молний, грохот грома, холод воды, льющееся с неба и поднимавшейся от моря внизу. Постоянно щурясь и прикрывая лицо, парень вглядывался в бушующее море и раздираемое молниями черное небо. И, к собственному удивлению, смог различить среди туч что-то необычное. Какое-то белое пятнышко, кажется, приближалось к нему.

Дима попытался шевельнуть рукой, протянуть ее в сторону пятна, но та отказалась его слушаться. Тело будто одеревенело от холода и царившей вокруг сырости. Попытавшись еще пару раз, юноша сдался и замер на месте, принявшись ждать пока пятнышко приблизиться к нему.