Юджи

— А что говорить? Разве я должна вам что-то, мой Властелин? — сурово сдвинув брови, я скрестила руки на груди.

— Ты была с ним? Ответь! — уже сильнее он разозлился, глаза, с каждой секундой, всё больше превращались в пламя. А я смотрю на него и с трудом сдерживаю желание наброситься на него с поцелуем. Не могу поверить в то, что рассказал мне Винсент. То, каким я вижу Властелина, совсем не вяжется с тем, что мне рассказывали про него на острове. Не хочется верить, что он был таким беспощадным и такой бесчувственной сволочью с женой герцога. Может, это всё мои чувства к нему, я пытаюсь оправдать его в своих мыслях, у себя в голове?

— В тебе сейчас говорит чувство собственности, или ты просто не хотел, чтобы Винсент рассказал мне всё? — вижу мой вопрос немного удивил его.

— И что же тебе рассказал этот недогерцог? — теперь уже Властелин скрестил руки на груди. Эти сильные руки… чёрт …опять меня несёт …эй мозг, прекращай, ты там вообще?

— Достаточно, чтобы увидеть твоё истинное лицо. Каратель, убийца… какие ещё тёмные титулы тебе присвоить?

— Ты не знаешь, о чём говоришь, Николь! — сказал как отрезал Данте, а я невольно заткнулась на некоторое время.

— Так и знал, что этот… — зашёлся он на оскорбления, но кинув взгляд на меня, резко исправился, — нехороший человек наговорит тебе всякой ерунды ради своей выгоды, только пока какая она, я ещё не разобрался! — спокойно объясняет он.

— Ерунда говоришь? Как может быть ерундой погребение в считанные минуты столько человеческих жизней, всех не согласных с тобой, с твоей властью? А дети, женщины, старики — ты думал о них в те минуты, когда яростно выкашивал поселение невиновных людей? — Властелин снова нахмурился, будто совершенно не согласен с моими словами. Но он молчал, поэтому я продолжила свою тираду.

— А магов четырёх стихий, за что ты почти искоренил их род? Неужели жажда власти — это всё, что тебя так сильно волнует? — снова задаю я вопросы, но Данте по-прежнему молчит.

— Я ведь тоже владею четырьмя стихиями, меня ты тоже убьёшь? Или сначала насытишься моим телом, так же как ты поступил с Кассией? — от последнего моего вопроса желваки заходили на его лице, кулаки сильно сжаты, дракон проглядывается на открытых участках жилета, но меня это ни капельки не пугает…

— Ты ничего не знаешь! И вижу, Питерсон знатно постарался задурить твою голову, Николь… — в какой-то момент Властелин разжал кулаки и просто отвернулся от меня к окну… А мне уже было интересно послушать, что он скажет…

— Давай я теперь и твою версию послушаю… — не отступала я.

— Действительно, мой приход к власти потянул за собой много смертей, но всё было не так, как догадываюсь, тебе это обрисовал обиженный на жизнь недогерцог. Я появился очень вовремя для народа Микении, ещё бы несколько лет такого безобразия — и Микения стала бы просто безжизненным островом. В те годы Микения утопала в войнах, кланы бились между собой, завоёвывая право на правление, маги стихий выясняли, чья стихия сильнее, погружая земли Микении в агонию. Война между магами земли и воды уничтожила огромное количество поселений и людей. Многие годы кровь проливалась, не переставая. И казалось, когда Микения уже устала от всего этого, власть захотели захватить маги четырёх стихий. Ты даже не представляешь, какие жуткие вещи творили эти люди, возомнившие себя богами и полноценными правителями. Конечно, одиночная стихия не смогла свергнуть мага четырёхстихийника, поэтому борьба у них началась между собой, за власть. И они находили способ убить друг друга, даже до моего вмешательства.

— Когда я пришёл и сверг тогдашнюю власть, многие ополчились, некоторые поддержали меня, особенно обычные жители, которые устали хоронить своих сыновей и обрекать маленьких детей на печальную участь. Да, я заявил, что теперь вся Микения принадлежит мне и, признаться поначалу, я испытывал что-то вроде эйфории, имея такое влияние, но я прекратил войну. И я не убивал людей просто так, не испепелял поселение невинных людей. Это бред.

— Против меня шли объединившиеся кланы магов разных стихий, несогласных с моих правлением. Я убивал, как убивают людей на войне, и конечно ничего хорошего и приятного здесь нет. Против меня шли мужчины, взрослые и юные маги, пытаясь что-то доказать себе или окружающим, давясь собственными амбициями. Я не трогал женщин и детей, и старался всеми силами оградить простых людей от тяжёлых последствий многолетней войны.

— Может, кому-то и не нравилась моя фигура во главе, но они молчали, и веская тому причина была — страх. И страх не давал им сделать очередные глупости. А со временем они привыкли. Кровопролитие прекратилось. На меня нападали маги-одиночки, и большинство из них были маги четырёх стихий. Это я тебе уже однажды рассказывал. Микения под моим правлением не знает войны, и я не считаю, что сделал что-то не так. Может тебе покажется, что это слишком показательно иметь такую власть, но моя сила, моя мощь будто требует подобного обращения, — я внимательно выслушала Данте. И я понимала, что его действия далеки от тех ужасов, что рассказал мне Винс. Видимо, он делал это намеренно. И я пока не знаю, как это всё воспринимать…

— Ну допустим! Но это всё равно не выгораживает твою похоть! Я не смогу понять тебя в этом. Ничто и никогда не оправдает тебя в глазах ребёнка, которого ты лишил матери, — вспоминаю я о Кассии.

— Подожди, ты сейчас о ком говоришь? — горько улыбнулась, ведь, наверное, не сосчитать дев, что вот так просто превратились в пепел под Властелином, оставив за собой семью…

— Ты так быстро забыл Кассию? — вскидываю я вопросительно бровь и ловлю его удивленный взгляд, он нахмурился и губы сжал, похоже эта девушка всё же его затронула…

— Нет. Кассию я не забыл и, наверное, не забуду… подожди… что? У Кассии был ребёнок? — я предпочла промолчать, ведь это очевидно, он сам продолжил, — Она никогда не говорила, что у неё есть ребёнок! — ещё сильнее нахмурился Властелин, по привычке завёл руки за спину и теперь уже отвернулся к окну…

— Мне очень жаль, что так вышло…

— А что у неё есть муж, ты тоже не знал? Тот самый герцог, который в ней души не чаял. Именно он воспитывал все эти годы Олфею. И он терпел измены Кассии с тобой, — уже распалялась я, то ли ревность, то ли обида за девочку подхлестнула меня на эмоции, которыми я сейчас одаряю Властелина.

— Похоже, любезнейший герцог и тут изрёк тебе свою похабную версию, изворачиваясь и закручивая всё так, как удобно ему. Так вот, послушай меня. В одном, конечно, ты права — это недостойно для мужчины касаться чужой женщины, именно поэтому теперь для меня это табу, но тогда я сдался обаянию рыжей бестии Кассии, — о, а вот тут я почувствовала своё недовольство, не понравилось мне, как он произнес её имя, даже с каким-то трепетом, значит она действительно для него что-то значила…

— Кассия очень долго добивалась моего расположения, и я сдался именно потому, что в её магии больше всего преобладал огонь… — я уже хотела возмутиться и нахмурила брови, но Данте перебил меня, горько ухмыльнувшись… — так я тогда думал, это позже я узнал о браслетах… да-да, я о них всё знаю. Избранницы мои превращались в пепел, поэтому ещё с юности, я страдал от одиночества, поэтому Кассия и смогла так близко ко мне подобраться… Я знал, что она жена герцога и уж точно дураком я не был и понимал, почему она так упорно добивается моего расположения, а потом… потом это между нами всё же случилось, не помню подробностей и как это произошло, но тоска по женскому телу за столько лет, видимо, взяла своё и я сорвался.

Ты даже не представляешь, какое счастье я испытал, когда увидел под собой живую и довольную Кассию, а не горстку пепла! Не знающий моей беды человек, наверное, не сможет понять меня, но я мужчина в конце концов, и это взяло вверх над моей головой. Наши встречи с Кассией продолжались, и я, честно, хотел это прекратить, ведь понимал, что от меня она уходит к нему, к своему мужу. Даже не представляю с какими чувствами она потом ложилась в его постель. Но время шло, и я стал замечать, что её взгляд на меня поменялся, она сама рассказала, что планировала первоначально, рассказала, что она маг стихий и то, что планировал её муж. Она честно призналась и рассказала мне абсолютно всё, а потом упала мне в ноги и клялась в любви. Этого я и боялся если честно, хоть меня и влекло её тело, я насыщался и восполнял свою жажду, которую столетия не мог удовлетворить, она была первой женщиной спустя столько лет, что подарила мне себя, и первой, что выжила. Но я не чувствовал к ней ничего. И десятой доли того, что я чувствую, когда просто вижу тебя. Даже мысли о тебе нервируют моего дракона.