Юг

Краем сознания, малой толикой человеческого, оставшегося в нем, Данила понимал, что не порвать ему ремней, что все, чего он добьется, – это полное истощение сил или же смерть от неимоверного перенапряжения. Но не ее ли надеялся он позвать своим криком, идущим из середины груди, от средоточия души? Не появления ли подруги с косой ждал разведчик, выплескивая всего себя в последнем крике?

И она услышала…

Пространство справа от головы Крагга внезапно стало зыбким – и вдруг лопнуло, словно с другой стороны вселенной плотный кисель мироздания быстро и резко пробили чем-то смертоносным вроде свинцовой пули со стальным сердечником.

Потом Данила услышал эхо далекого, очень далекого выстрела и увидел, как рядом с виском Крагга схлопывается в невидимую точку звездообразный разрыв пространства.

Мутант покачнулся, дотронулся лапой до морды, размазал пальцами по бугристой щеке остатки левого глаза, застонал – жалобно, как ребенок, – и рухнул грудью на хирургический стол, насквозь пропитанный кровью его жертв.

– Спасибо, Снайпер, – прошептал Данила. – Я очень рад, что ты вернулся домой и сумел остаться в живых…

Изуродованная мутациями и снайперской пулей башка мутанта придавила ноги Данилы, но это было не главное. Главным сейчас было, чтобы тело Крагга не сползло вниз, – ведь на хирургическом столе лежала не только его голова, но и рука, сжимавшая меч. И от ремня, опутывающего руку разведчика, до клинка бритвенной заточки оставались считаные миллиметры.

– Только не вставай с коленей, предводитель нео, – прошептал Данила, со всей силы натягивая ремень, обильно политый его кровью. – И не падай, ладно? Сделай в своей жизни хоть что-то полезное…

Вряд ли разведчику удалось бы растянуть путы, если б они были сухими. Но свежая, теплая кровь, сочащаяся из длинных поверхностных ран на предплечье, размочила сыромятину. Осторожно поерзав минут пять на своем ложе, Данила все-таки добился того, что ремень коснулся меча.

Крошечного, едва заметного разреза хватило. Стягивающие руку путы лопнули, и разведчик едва успел подхватить падающий меч. За клинок.

Данила зашипел от боли, но хватки не ослабил. Ведь упади меч на пол, и пленник, скорее всего, так и остался бы лежать на столе, пока его не нашли б соплеменники Крагга, – вряд ли удалось бы за короткое время развязать раненой рукой намертво завязанные путы, стягивающие правую руку и ноги.

Обоюдоострое лезвие разрезало мясо, скрипнуло по кости ладони, но Данила все-таки завершил движение. Меч лег поперек груди – и разведчик улыбнулся. Снайпер остался в живых, враг умер, он сам – почти свободен. А еще к нему вернулся отцовский меч. Малая, крайне малая цена отдана за все это. Совсем недавно он готов был заплатить жизнью лишь только за то, чтобы вцепиться в глаза Крагга. И что значит по сравнению с такими подарками изрезанная рука? Мизер, не стоит и говорить. Правда, в ближайшее время воевать ею вряд ли получится.

Рассечь оставшиеся путы оказалось делом болезненным, но выполнимым. Действуя двумя – большим и указательным – пальцами левой руки, а остальными тремя зажав кровоточащие раны ладони, Данила перепилил путы, стягивающие правое предплечье. После чего двумя движениями клинка освободил ноги.

Подобрав валяющуюся у стола свою камуфляжную куртку, он мечом отмахнул от ее нижней части длинную полосу и перетянул рассеченную ладонь. После чего оделся, снял с трупа Крагга пояс с ножнами, укоротил его вдвое, перепоясался и взял меч в правую руку. Слегка влажная от крови рукоять легла в ладонь как влитая.

– Еще повоюем, – шепнул Данила мечу, вкладывая его в ножны.

Он подошел к колбам, в которых замерли навеки трупы его товарищей. Разведчик знал обоих – дядька Степан, завидный стрелок из фузеи, в свое время многому научивший Данилу, и Мишка-пластун, которому едва стукнуло шестнадцать. Где-то пару месяцев назад, когда нео еще только подошли к Кремлю, бесследно пропали оба. Степан с Мишкой несли ночной дозор на стене, и все решили, что их ночью сдернули арканами подкравшиеся мутанты. Дурацкая версия, конечно. Чтобы разведчик даже ночью не заметил группу крадущихся нео метров за сто до стены – бред. Но как объяснить иначе пропажу двух воинов? Теперь Данила точно знал как…

А еще он знал, что жидкость, сохраняющая мертвые тела от разложения, просто обязана быть горючей.

Разведчик со всей силы ударил круглым навершием рукояти меча по толстому стеклу – и колба треснула. На пол хлынул прозрачный поток, а в воздухе остро запахло спиртом. Именно спиртом, а не самогоном-первачом – отличить одно от другого Данила мог вполне. Небольшая ректификационная колонна в Кремле имелась, но получаемый спирт шел в основном на медицинские и производственные цели, народ же по праздникам варил самогон и медовуху. Получается, для своих «картин» Крагг где-то нашел нечто большее, чем змеевик и две кастрюли…

Еще удар – и вторая колба разбилась на сотни осколков, но зафиксированные стальными каркасами фигуры мертвых воинов остались недвижимы.

– Прощайте, братья, – сказал Данила подходя к стене и вынимая из нее факел. Легкое прикосновение горящей просмоленной ткани к луже, разлитой по полу, – и страшное творение Крагга потонуло в море огня.

– Прощайте, – повторил Данила и побежал в ту сторону, откуда пришел предводитель нео…

* * *

Разведчик рассудил здраво – поскольку Крагг так дорожил своими «картинами», то наверняка обустроил свою мастерскую подальше от места возможных боевых действий. И пришел, скорее всего, оттуда, где нео обустроили свои позиции. Значит, и нам туда дорога. Еще бы узнать, что это за подвалы… Хотя, скорее всего, ГУМ, где сверху все настолько заросло гигантской крапивой, лебедой и вьюном, что лучшего места для схрона не найти.

Бежать пришлось недолго. Впереди и вправду оказался непроходимый лес из медленно шевелящихся корней, насквозь проковырявших потолок и пол в поисках влаги и любой доступной органики. А слева наверх вела неплохо сохранившаяся лестница – даже не весь бетон осыпался с арматуры из нержавеющей стали. Рубанув мечом по особо активным корням, среагировавшим на свежую кровь, Данила взбежал наверх.

Так и есть, ГУМ. Лес сорняков, заполнивших развалины, которые когда-то были огромными помещениями. Разведчик припомнил картинки в библиотеке – высоченные залы, стекло, море света, красивые вывески… Странно, зачем люди вообще начали воевать тогда? Чего не хватало? За чем гнались? Но на этот вопрос уже некому ответить. Да и если б жили сегодня те, кто развязал Последнюю Войну, вряд ли они смогли бы ответить…

В просвете между стволами папоротников толщиной с человеческий торс Данила видел спины двух нео, стоящих у выхода. Понятно, пока хозяин развлекается, охране велено никого не пускать… И в сторону никуда не уйти, проход был явно прорублен специально среди буйства растений, большинство из которых не прочь перекусить свежим мясом. Лучшей охраны с флангов и тыла не придумаешь.

Сперва Даниле не по себе стало, бить в спину невеликая честь для воина. Но потом, припомнив изуродованные и заспиртованные трупы разведчиков, отбросил сомнения.