Юля. Я буду счастливой

А девушка тем временем продолжала рыдать, бормоча что-то себе под нос. Я приблизился, пытаясь ее успокоить, и тут раздался ее полный отчаяния голос:

– Никто меня не любит! Никто не уважает! Пойду я на болото, наемся жабанят!

Она вскочила с телеги и сделала шаг в сторону леса. Я еле успел ее перехватить.

– Юля, ты чего? Куда?!

Зачем? Зачем она собралась есть этих отвратительных животных! Как сложно понять женщин, а женщин из другого мира понять вообще нереально.

К счастью, настроение у Юли менялось так же быстро, как и ее желания. И в тот момент, когда с нами поравнялась телега с двумя мужиками, возвращавшимися из города, она уже сидела на своем месте, болтала ногами, обнимала Мотьку, такого же очумевшего, как и я, и горланила песни. Правда кто такой Чебурашка, зачем надо идти по полю ночью с конем, почему на столе только рюмка водки – все эти моменты остались для меня загадкой. Особенно запомнились две песни: одна про то, что хорошими делами прославиться нельзя (вот прямо наш случай!), а другая – про какую-то шальную императрицу. Хорошо хоть, не про жабанят!

Хвала богине, мужики оказались людьми знающими и справились с поломкой довольно быстро. Они, конечно, постоянно косились на Юлю, которая продолжала веселиться и петь песни, но, к счастью, ничего не спрашивали и не комментировали. Юля же, к моему облегчению, больше не пыталась никуда убежать, а к концу ремонта и вовсе отрубилась, уснув прямо на телеге. Честно говоря, я был рад такому развитию событий.

Когда работа была закончена, я заикнулся нашим спасителям про плату за помощь, но они так на меня посмотрели, что я сразу же замолчал.

– На дороге всем нужно помогать, – сказал один из них, усевшись обратно в свою телегу. – Иначе нельзя.

Поблагодарил их от всей души и на всякий случай поинтересовался, из какой они деревни. Не люблю быть неблагодарным.

Было уже довольно поздно, солнце давно скрылось за верхушками деревьев, на небе зажигались первые звезды. Перед нами встала проблема: что делать дальше? Двигаться в сторону города или остановиться на ночлег прямо здесь, в лесу? И тот, и другой вариант имел свои плюсы и минусы. С одной стороны, не очень-то хотелось ночевать в лесу после того, как мы чудом выбрались из болота. С другой стороны, ехать ночью по этой разбитой дороге тоже было не лучшей идеей.

Посовещавшись с Иваном решили все-таки ехать в город. Юля продолжала спокойно спать, и будить ее не хотелось. Решили, что будем управлять телегой по очереди. До города, судя по словам наших спасителей, оставалось уже недалеко, но ночь вступила в свои права, и дорога казалась намного длиннее, чем днем. Первым за управление лошадью сел я, а Ивана отправил отдыхать – насколько это было возможно в нашей телеге. Потом поменяемся.

Жара, наконец-то, спала, и теперь было просто приятно тепло. Легкий ветерок освежал разгоряченное лицо. Деревья, растущие вдоль дороги, шелестели листвой. Воздух наполнился ароматами остывающей земли и ночных цветов. Лошадь, изредка фыркая, неторопливо переставляла ногами, устало поскрипывая упряжью. Я задумчиво следил за ней.

Глава 12

Глаза открывались с трудом, словно на них кто-то повесил тяжелые гири. Веки тяжелые, отжёгшие, не давали возможности посмотреть на мир. Да и вообще было ощущение чужеродности. Онеменение конечностей, слабость. Ужасно хотелось пить. Чувствовала себя так, как будто всю ночь разгружала вагоны с углём. Даже дышать могла с трудом. А ещё почему-то было невыносимо стыдно. Хотя с чего бы?

Постепенно стали восстанавливаться события вчерашнего вечера.

Мамочка, моя!!!!!!

– Я чудовище, – прошептала я, закрывая глаза руками.

Было так стыдно, что на глаза навернулись слёзы.

И тут я осознала, что кто-то бережно прижимает широкой ладонью мою голову к своей груди. Оказалось, что я спала в объятиях мужчины. Осторожно приоткрыв один глаз, увидела, что во сне практически полностью залезла на Дмитрия. Не много подумав, вновь положила голову туда, от куда ее только что подняла. Мне было очень плохо.

– Неправда, ты не чудовище. Ты лучше многих, тех, кого я встречал. – тихо проговорил Дмитрий. – То, что случилось вчера, – череда нелепых случайностей. Никто не подумал о том, что морс может забродить, и уж тем более никто не предполагал, что у тебя может быть аллергия на алкоголь. Подумаешь, молодая и красивая женщина немного повеселилась. Ничего плохого ты точно не делала.

Ну-да, ну-да.

Я еще несколько секунд пролежала в его объятиях, наслаждаясь теплом и защищенностью, а потом, преодолевая слабость села. Все-таки неприлично вот так разлеживаться в объятиях малознакомого мужчины, хоть и приятно.

Дмитрий тяжело вздохнул и тоже сел. Ивана рядом не было. Мы стояли на опушке леса, и в утренней дымке уже виднелись стены какого-то города. День только начинался.

Я вопросительно посмотрела на мужчину, но сформулировать вопрос не смогла, он опередил меня и сам начал рассказывать события прошлой ночи.

– Мы ехали всю ночь. Благодаря тому, что Степан с Федулом дали нам свою телегу, не стали заворачивать в ближайший город, а поехали напрямик в Абазу. Собственно, именно стены этого города ты сейчас и видишь. Меня недавно сменил Иван, и я решил хотя бы чуть-чуть поспать. Ты же, скорее всего, немного подмёрзла утром, и поэтому в поисках тепла прижалась ко мне. А Иван, наверняка, отправился добывать нам воду.

И действительно, прошло совсем немного времени, и к телеге подошёл Иван с бочонком. На его ношу я смотрела с ужасом.

– В бочонке просто вода. Доброе утро, – хохотнул Иван, глядя на нас. – Как тебя сегодня называть? Юля или «богиня дискотеки», как ты просила обращаться к тебе вчера? – и он опять рассмеялся. – Одна женщина! Одна! А если бы вас было две? Я столько не смеялся никогда. Так и умереть можно.

Моё лицо горело от смущения и стыда.

– Я, конечно, во всех смыслах выдающаяся личность, но богиня дискотеки осталась во вчера. А сегодня прошу меня понять и простить. Дико извиняюсь за устроенный дебош. И очень надеюсь, что такого больше никогда не повторится.

– Не переживай. Ничего такого плохого вчера не случилось, – улыбаясь, повторил Дмитрий и, решив, что тема вчерашнего беспредела исчерпана, он переключился на дела насущные.

У меня сложилось мнение, что они оба сочли вчерашнюю ситуацию забавной, и никакие ужасы про меня сейчас не думали.