Юмор – выше пояса. Записки сатириста. Смехотворения

Да, его тело охраняют. Он даже в туалет не заходит без телохранителя. И спать ложится вместе с ним. Когда мне совсем стало страшно, он и со мной рядом положил телохранителя. С автоматом. В бронежилете. Так спокойнее. Появляется такая мысль, что, может быть, не убьют.

В последнее время только муж чтото стал беспокоиться, ночами ворочается, никак не может уснуть.

– Что с тобой? – спрашиваю.

– К выборам вот готовлюсь…

Оказывается, задумал он стать президентом. Ну, не московским – местным.

– А народ тебя выберет?

– Народ любого выберет, кто может заплатить. Или даст на бутылку.

Головастый у меня муженёк. Волокёт в политике. Главное, нежадный. Всегда даст на бутылку, а кому надо, и на лапу.

Нынче он редко бывает дома. В основном вижу его по телевизору. Как он общается с избирателями.

Всё бы ничего, но на днях подружка одна, зловредное создание, говорит мне:

– Твоего-то я в парке видела. С одной молоденькой.

– Ну и что! – отрезала я. – Мой муж культурно отдыхает. Не как твой, пустые бутылки на свалке не собирает.

Отрезать-то отрезала, а на душе всё-таки тоскливо стало. Скукотища!..

Но муж – в своём амплуа:

– Пойми меня, дорогая, мне надо поднимать свой рейтинг. Как, бывало, у президента Клинтона. С этой самой Моникой. У президентов завсегда так полагается. Потерпи маленько. Вот стану президентом, тогда уж…

Приходится терпеть. И в самом деле, чем чёрт не шутит! Всякое может быть в нашей непредсказуемой стране. Вдруг и я стану первой леди, ну, хотя бы местного значения…

Вскоре, однако, муж совсем исчез из дома. Вместе с телохранителями. Должно быть, где-то поднимает свой рейтинг.

Я одна целый день по комнатам брожу. Иногда к окну подойду, посмотрю, что на улице делается. Вот кошка пробежала. За ней – собака. За ней – соседка. Довольная такая, весёлая. До чего же люди беззаботные! Которым терять нечего.

А у меня всё есть. Даже золотые штаны. Которых ни у кого нет. Вот станет муж президентом, тогда уж заживём! И в людях можно будет показаться. Потому что так положено по протоколу: «Прибыл президент… С супругой…» Тогда уж он от меня никуда не денется!

Баю баюшки, баю… (Монолог подушки)

– Я тебе пою-пою,Что во сне мы, как в раю.Баю-баюшки-баю,Не ложися на краю…

Вот так, незаметно для людей напевая, погружаю их в сладкие сны. А вот сама я никогда не сплю, всегда бодрствую. Слушаю, о чём говорят в постели, что делают на ней. Но об услышанном и виденном никому не говорю.

Наверное, поэтому очень многие попросту не обращают на меня внимания. А ещё меня постоянно взбивают, трясут, сушат под палящим солнцем. Нет мне, бедняжке, покоя ни днём, ни ночью. Как говорится, ни сна, ни отдыха… Мнут, переворачивают, тычут кулаком все, кому в голову взбредёт.

Нет на свете несчастнее меня, а ведь есть другие, мои родичи, которые гордо восседают в светлых горницах на диван-кроватях, застеленных дорогими покрывалами. Они создают уют, выпятив свои пуховые животы, кокетливо демонстрируя нарядные платья-наволочки. Днём к ним не могут не то что приклониться головой, не смеют даже пальцем коснуться! Целыми днями эти счастливцы наслаждаются покоем. Я же не как остальные подушки – не в обычном доме живу.

Знаете, где я обитаю? Ни за что не догадаетесь. Дверь дома, где я живу, открывается не каждому. Дорогу сюда знают немногие.

Живёт ли кто-нибудь на свете такой беспокойной жизнью, как я? Ведь, что ни говори, я не такая простушка, как мои другие подушечные родственники. Я, что называется, статья особая. Поэтому неустанно, круглые сутки несу свою службу…

Не думайте, что я служу какому-то лежебоке, который сутками не слезает с кровати. Нет, мой хозяин очень деловитый и толковый тип. У него всё в руках кипит. В ногу со временем шагает.

Во времена, когда верховодили партократы, он был принят личным шофёром к самому Бай-Баичу. А Бай-Баич поводья крепко умел держать в руках. Подчинённые пе ред ним либо навытяжку стояли, либо на полусогнутых ходили.

Умел он во время работы и свой отдых славно обставить. С этой целью в лесу, что раскинулся возле самого города, он воздвиг прекрасный дворец. Это совершенное по архитектуре и творческому воображению здание скромно назвали «Домом охотника».

И хотя Бай-Баич в своей жизни не застрелил самого завалящего зайчишки, но на охоту ходить любил. Нет, охотился он не за дикими животными, а… за красивыми женщинами. В его силки попадали женщины одна другой краше.

А чтобы в «Доме охотника» не переводилась обильная и вкусная еда, постоянно была наготове банька, Бай-Баич на значил заведующим своего надёжного человека – шофёра. Молодой шустрый шофёр прекрасно освоил свои обязанности. Он создал для своего развратного шефа все условия для прелюбодеяний. Здесь Бай-Баич вволю тешил свою плоть. Впрочем, старому ловеласу не так уж много надо было: банька, выпивка, любовница.

В один из периодов, когда Бай-Баич шалел от страсти, его шофёр-заведующий «Домом охотника» преподнёс шефу великолепный подарок – привёз из магазина меня. Купил. Правда, не на свои. На государственные.

И с того дня я валяюсь на кровати, что стоит в тёмном уголке комнаты. Чтобы дольше длилась счастливая старость Бай-Баича, я не жалела своей молодой теплоты и мягкости. Немало упоительных часов провёл он на моём пушистом, как вата, теле. С потаскушками.

Однако в один прекрасный день эти потаскушки осрамили его крепко. Прознав о шалостях, Бай-Баича проводили на пенсию «в связи с состоянием здоровья». «Дом охотника» прикрыли. Но ненадолго. Подождали, пока уляжется скандал, и тихонько открыли снова. Бывший заведующий и шофёр Бай-Баича, шустрый, как я уже говорила, парень, организовал здесь кооператив. Этот кооператив, носящий гордое название «Несокрушимое здоровье», стал обиталищем окрестных начальников. А рецепт «лечения» остался тот же, что и при Бай-Баиче: банька, выпивка, любовницы.

Естественно, всё это стало для кооператора золотым дном. Невероятно довольны и клиенты. Но в народе начало расти не довольство. Тогда кооператив превратился в малое предприятие под названием «Народная медицина». И мой хозяин стал предпринимателем.

Но от того, что он превратился в «господина», в судьбе моей никаких изменений не произошло. Так и осталась бардачной подушкой. И чем больше наслаждался жизнью мой хозяин, тем хуже станови лось мне, потому что вся тяжесть клиентов ложится на меня.

И хотя предприятие называет себя маленьким, клиентура его куда как большая. Кого только нет! И коммерсанты, и начальники, и начальники начальников, и бывшие товарищи партократы, и нынешние господа демократы. Короче говоря, к услугам народ ной медицины прибегают все. Кроме на рода.

Вволю попарившись в бане, усевшись за стол, который ломится от яств и спиртного, новоявленные баи-нувориши толку ют о благоденствии народа. Скоробогачи-миллионеры пустословят о необходимости самоотверженного труда. После таких разговоров они расползаются по тёмным углам, чтобы упасть в объятия проституток…