Юнга

Вот только все хорошее когда-нибудь кончается. Тем более каникулы. За прошедшие семь дней Март ни разу толком не вспоминал о «большом мире». Просто наслаждался отдыхом, морем, ощущением семьи и дома. Оттаивал душой, креп разумом и телом.

На очередной тренировке, накачав силой кулаки, после серии ударов просто порвал в клочья мешок с песком, приспособленный под боксерскую грушу. Инцидент заставил задуматься. И Март решил, что тройной слой рогожи все-таки не катит.

Покрепче забинтовав руки, отправился в лес, где зарядил новую серию по стволу молодой, но крепенькой такой березки. И поначалу все шло хорошо, пока, не войдя в раж, он не собрал слишком много энергии.

Что-то хрустнуло, на миг показалось, что это его кости. Но потом дерево переломилось и, возмущенно шумя ветвями, рухнуло на новоявленного лесоруба. Вот в этот момент он и понял, что пора закругляться. Нет, можно, конечно, заниматься тренировочной самодеятельностью годами, как любят изображать в восточных фильмах про мощь кунг-фу. Но лучше все же пойти к специалистам и выучиться должным образом. А для этого надо устранить корень угрозы, висящей над его головой. И докопаться до ответа на главный вопрос – кто и зачем так жаждет его смерти.

Значит, пора в дорогу. И чуйка подсказывала – сейчас самое время. А дальше может быть поздно. Вечером, сидя за столом, Март озвучил свои планы:

– Крестный, завтра уезжаю.

– Чего так? Никто тебя не гонит.

– Знаю. Здесь моя семья и мой дом. Я еще обязательно вернусь.

– Может, Витьку оставишь? Думаю, дело окажется опасным.

Март задумчиво посмотрел на друга, и тот сразу всполошился.

– Да что это такое?! Чуть что, сразу Витьку увезти, Витьку спрятать, Витьку оставить. Я вам что – мебель? И слушать не хочу! Ты без меня пропадешь! – И уселся, скрестив руки на груди, упрямо выпятив подбородок.

– Ну, расшумелся. О тебе же беспокоимся. Ну, стало быть, решено. А тебе, – повернувшись к Вахрамееву-младшему, заявил отставной боцман – надо оружие посерьезнее. Винтовку брать несподручно. А вот пистолет… Есть у меня одна вещица – давний трофей. Погоди, сейчас достану. – Дед ушел в соседнюю комнату, долго гремел там железом. Вернувшись, выложил на стол узнаваемую с первого взгляда угловатую деревянную кобуру-приклад.

– Маузер? – затаив дыхание при виде такого раритета, почему-то шепотом спросил Март.

– Он самый. В Китае попался. У них там целые отряды с мечами-дадао, вот с такими пистолетами-карабинами и немецкими гранатами-колотушками. Бошки рубят японской пехоте, вооруженной винтовками со штыками, только в путь.

– Мечи в двадцатом веке? – удивленно переспросил Ким.

– А ты как думал? Там никаких хитрых техник нет. Вот так махнул снизу вверх и потом наоборот сверху вниз. Сначала подбить ствол ружья в сторону, а после на возврате рубануть врага по шее. После этого не жилец, потому как голова с плеч долой. Видишь, японец – он мелкий. А той «арисаки», да еще и со штыком – ого! Ну, да ладно. Это так, байка.

– А ты, крестный, как маузером разжился? Неужто этакие головорубы тебе его сами отдали?

– Куда там… Было дело… Только не учли они, что пуля быстрее клинка, – заговорщицким громким шепотом пояснил Игнат, весело подмигнув ребятам.

– Понятно, – рассмеялись оба в ответ.

– Этот К-96 М1930 специально для Гоминьдана сработан немцами. Видишь – иероглифы. Означает: «Сделано в Германии». У него два режима огня. Одиночный и автоматический. И магазины отъемные на десять и двадцать патронов калибром 7,63 на 25. Они в любой лавке оружейной имеются в продаже. Машинка толковая – три в одном. Карабин, пистолет и пулемет. Тебе как раз будет по руке. Так что забирай. Два магазина на десять, два на двадцать. И вот еще сотня патронов в пачках.

– Вот спасибо! Царский подарок! И за книгу Нестерова я тебе очень благодарен.

– Это все мелочи. Ты, главное, Мартемьян, береги себя. И Витьку.

– Обещаю.

– Тогда еще по чашке чая и на боковую. Завтра рано вставать. Пароход заходит в Кангвон в шесть утра.

На рассвете оба подскочили и принялись спешно натягивать тщательно выстиранные и отглаженные ученические гимнастерки. И тут случился небольшой конфуз. Одежда оказалась узка в плечах, коротка в длину. Запястья торчали из ставших куцыми рукавов. Даже ботинки ощутимо поджимали в пальцах.

– За неделю вымахали! – рассмеялся довольный Игнат. – Ничего. Доберетесь до Сокчо, а там купите все новое на вырост.

Делать нечего, пришлось в таком несколько нелепом виде бежать на причал.

Отправляясь в обратный путь на уже знакомом пароходике, Март с неожиданной тоской посмотрел на машущего ему на прощание рукой крестного и на ставший таким привычным и почти родным пейзаж. Почему-то подумалось, что следующий раз он увидит эти места нескоро.

– Ты чего? – удивился вездесущий Витька, заметив, как глаза друга наполнились предательской влагой.

– Ничего, – неожиданно грубо ответил ему приятель, после чего опомнился и добавил почти извиняющимся тоном: – Просто ветер…

– Ага, – и не подумал обижаться Ким. – Классный у тебя крестный!

– Это да.

Целью их путешествия являлся Сеул. Поэтому они отправились в Сокчо, в котором, кроме порта и железной дороги до Сеула, имелся и собственный военный аэродром, куда заходили и гражданские воздушные суда. Обозначался он по-армейски кратко – база К-50.

Увиденный на маяке бот до крайности заинтересовал Мартова, бывшего в своей прошлой жизни каким-никаким, но все же авиаинженером. Ознакомиться как следует с его устройством под пытливым взглядом жандармского офицера нечего было и думать, но, быть может, с гражданским будет проще…

Стоило друзьям снова оказаться в большом городе, как их снова оглушил шум и царящая вокруг сутолока. Все местные жители, невзирая на национальность и достаток, куда-то спешили. По улицам туда-сюда сновали автомобили и конные экипажи, а также составлявшие им нешуточную конкуренцию многочисленные рикши. С колясками для перевозки пассажиров или с тележками для грузов они, казалось, были повсюду.

Впрочем, два бедно одетых подростка не привлекли особого внимания этой братии, и никто не предложил им своих услуг. А это, в свою очередь, заставило Марта задуматься.

– Нам нужно сменить гардероб! – решительно заявил он, критически оглядев себя вместе с приятелем.

– Ты думаешь? – с сомнением отозвался Витька.

– Знаю! – отрезал Вахрамеев. – В таком виде нас даже к трапу воздушного корабля не подпустят.

– А ты хочешь… – ахнул Ким.

– Ну а почему бы и нет? До Сеула отсюда полтораста километров. На поезде это часов шесть, не меньше. Считай, целый день потеряем. А на самолете за час долетим.

– Как ты сказал, «самолете»?

– Ну, это я только что придумал, – смешался Март.