Юность длиною в сто лет. Читаем про себя. Молодежь в литературе XVIII – середины XIX века. 52 произведения про нас (с рисунками автора)
Шрифт:
«С к о т и н и н. Не будь тот Скотинин, кто чему-нибудь научиться захочет».
«П р о с т а к о в. По крайней мере, я люблю его, как надлежит родителю, то-то умное дитя, то-то разумное, забавник, затейник; иногда я от него вне себя и от радости истинно не верю, что он мой сын».
«Недоросль», 1987 г., ТВ-версия спектакля Малого театра. Режиссеры: Виталий Иванов, Владимир Семаков; в ролях: С. Харченко, Э. Далматова, И. Лях, Г. Скоробогатова, А. Кочетков и др.
«Недоросль», 1987 г.,
Выстрел в зеркало
А. С. Грибоедов «Горе от ума»
«Горе уму» (первоначальное название комедии) – пьеса старинная, писалась с 1816 по 1823 год. Но и нынче крылатые слова из нее в ходу: по данным проведенного в 2015 г. журналом «Русский репортер» социологического исследования, произведение заняло 27-е место в топ-100 самых популярных в России стихотворных строк.
«Горе от ума» – вещь мистическая, в том смысле, что пророческая. Прототип Чацкого П. Я. Чаадаев и впрямь будет объявлен умалишенным – причем по царскому повелению. Ну, в самом деле, если шеф жандармов граф А. Х. Бенкендорф утверждает, что «Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно; что же касается будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение» – то быть по сему! Увы, Чаадаев посмел усомниться, и вот…
Есть и другой мистический момент, уже связанный с судьбой самого автора. Грибоедов обличал, но революционером не был – был «имперцем». Блестящий дипломат, он отстаивал интересы России в Персии, где и был растерзан толпой, возможно, по проискам англичан. Тело его опознали по старой дуэльной травме. Конец Грибоедова – это такие «ужасти», что и говорить подробно нельзя было о них в гостиных, где его Чацкий витийствовал. Вот уж горе уму!..
Лучше вернемся в уютный дом Фамусова…
Итак, умный и образованный Александр Андреич Чацкий возвращается после трехлетнего путешествия в Москву, в дом, где он вырос, к девушке, которую любит, – и, о ужас, обнаруживает, что этот его злосчастный ум, бойкость, пылкость, просвещенность теперь здесь только всем мешают! Девушке Софье – вновь полюбить его: «Да этакий ли ум семейство осчастливит?» Ее отцу, крупному сановнику Фамусову, – встретить его радушно: ведь не Чацкого прочит в супруги дочери Фамусов. Всей «фамусовской Москве» Александр Андреич поперек горла тем уже, что несет всякую возмутительно обличительную пургу: «Гоненье на Москву!»
Наконец, себе самому Чацкий «гадит» длинным своим языком, за который Пушкин, например, усомнился и в его уме: «А знаешь ли, что такое Чацкий? Пылкий и благородный и добрый малый, проведший несколько времени с очень умным человеком (именно с Грибоедовым [6] ) и напитавшийся его мыслями, остротами и сатирическими замечаниями. Всё, что говорит он, – очень умно. Но кому говорит он всё это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека – с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми и тому подоб.»
6
Кстати, здесь Пушкин ошибся. Желчный, вспыльчивый Грибоедов и впрямь вошел как-то в клинч с высшим светом, за что его на одном рауте обозвали «сумасшедшим». Так что «Горе от ума» – автобиографическое в чем-то произведение.
Вообще, комедию Пушкин критиковал довольно жестоко (кроме восхищения, разумеется): «Читал я Чацкого – много ума и смешного в стихах, но во всей комедии ни плана, ни мысли главной, ни истины. Чацкий совсем не умный человек – но Грибоедов очень умен» (из письма И. И. Пущину от 11 января 1825 г.).
Что ж, и с Пушкиным здесь можно поспорить. А загадкам старинного текста несть числа. Кто был прототипом Чацкого и других персонажей? Какова на самом деле Софья? (Историк
М. В. Нечкина считала, что это один из первых по времени образов девушки, смело отстаивающей свою любовь и переигравшей даже умника Чацкого – один из самых ранних таких образов в нашей литературе, конечно). Наконец, так ли все однозначно с фамусовским обществом, которое, конечно, имеет свои пороки, но и житейскую мудрость ведь не задаром выработало!И по сей день с героем комедии, с ее создателем, с самой традицией «обличения» фамусовского барства спорят современные режиссеры. Так, известны случаи, когда постановщик переиначивал комедию с точностью до наоборот, делая Чацкого дураком и хулиганом, а это самое «общество» – воплощением здравого смысла и мудрого благодушия. А и в самом деле: войдите в любой сохранившийся особняк – музей пушкинской эпохи. Вас охватит уют небольших гармоничных комнат, пленит мебель с лебедиными линиями, излюбленная в 1820–30-е гг. Кажется, в самом воздухе растворены рифмы и гармоничные созвучия! Вот и в комедии Грибоедова при всей ее конфликтности разлито ощущение уютного дома и пусть забавных, но близких друг другу людей, – того родственно-дружеского сообщества, по которому наш одинокий современник ох как соскучился!..
Удивительно: писал Грибоедов, придерживаясь канонов классицизма и образцовой пьесы о «злом умнике» – комедии Ж. Б. Мольера «Мизантроп». Но то ли что-то не доработал (как считал Пушкин), то ли ветры нового века разъели мощный мраморный пласт классицистического канона, только недосказанность текста стала вдруг его многозначностью и загадочной глубиной… Удивителен и сам автор комедии: необычайно даровитый, умнейший, образованнейший человек, вполне и важный сановник, и вроде бы плоть от плоти «фамусовской Москвы», он сказал о ней не просто жестокую правду, но обрисовал круг типажей и тем русской жизни, которые так или иначе живы и нынче. Вот что значит «государственный ум»!..
Для 19 века «Горе от ума» и особенно образ Чацкого стали знаковыми, а сам Александр Андреич – первым в ряду «лишних людей», которые разминулись с обществом и с эпохой. Для нашего времени самое интересное в старинной пьесе то, что Грибоедов вывел некую формулу противостояния нового и старого, устоявшегося. Оно, это старое, готово сперва «дезавуировать» пока беспомощное новое, объявив его сумасшествием, а если что, то и оборвать вражьи все корешки («взять книги бы да сжечь», «ученость – вот причина»), установив суровую, но всегда временную военную диктатуру отжившего («фельдфебеля в Вольтеры дам»).
Грибоедов и впрямь государственный ум – и да, можно сказать, мыслит как философ, социолог и «политолог» наших дней!..
«С о ф и я (в сторону)
Не человек! Змея! (Громко и принужденно)Хочу у вас спросить:Случалось ли, чтоб вы, смеясь? или в печали?Ошибкою? Добро о ком-нибудь сказали?<…>
(Минутное молчание)
Ч а ц к и й
Послушайте, ужли слова мои все колки?И клонятся к чьему-нибудь вреду?Но если так, – ум с сердцем не в ладу…Велите ж мне в огонь – пойду как на обед.С о ф и я
Да, хорошо – сгорите, если ж нет?»«Ф а м у с о в
<…>
А главное, поди-тка послужи.Ч а ц к и й
Служить бы рад, прислуживаться тошно».