Юность подарит первые шрамы

– Зачем?

– Думаю, что комфортные условия поспособствуют скорейшему выздоровлению.

– Не стоило. Меня и обычная палата устраивала.

– Мистер Эверетт… это моя вина. Вы пострадали из-за меня, – раскаялась Диана.

– Я пострадал из-за своей глупости. – Джераб прервался, чтобы вздохнуть. Боль слегка ослабла, но стоило чуть больше поверить в себя и вздохнуть полной грудью, как внутри вновь взрывался снаряд с ядерной начинкой, породив тысячи болевых импульсов, что моментально расползались по всему телу. – Прости меня, Диана. Я не имел права вести себя так с тобой. И… я признаю, что ты очень талантлива. Ты действительно непревзойденная.

Диана подарила ему милую улыбку.

– …Вы снова обращаетесь ко мне на «ты», – заметила она.

– Прошу прощения и за это.

– Да я не против, – ответила Диана, заправив густую прядь за ухо. Часть волос все равно выбилась вперед, блестящей пружинкой расположившись у самого лица.

– …Ты, оказывается, еще и Байрона любишь, – сказал Джераб, не отрывая глаз от ее томной пряди, что придавала ей нотку загадочности.

– Байрона любят все.

– Но не все могут вспомнить хотя бы строчку из его произведений… Я впечатлен.

– Мистер Эверетт…

– Джераб, – прервал он ее. – Можешь называть меня по имени.

– Джераб, – улыбнулась Диана, – давайте с этого дня мы перестанем воевать друг с другом?

– Я согласен, – с облегчением произнес Джераб.

– Хорошо… Тем более я все равно победила.

– С чего бы?

– Ну не я же лежу на больничной койке с переломанными костями? – усмехнулась Диана, изогнув бровь.

Джераб рассмеялся, и Диана не удержалась. Но смех вскоре оборвался, поскольку травмы вновь напомнили о себе раскатами боли. Джераб аж издал стон и сжал белоснежную простыню до треска ткани. Диана машинально положила свою руку на его напряженную кисть и почувствовала, как та постепенно расслабляется. Ее легкое прикосновение заставило вспыхнуть его душу. Джераб вновь почувствовал наисильнейшее притяжение к ней. Он понимал, что ему запрещено испытывать это захватывающее, всепокоряющее чувство, но ничего не мог с собой поделать. Диану пронзило то же самое ощущение. Она его испытала впервые. Человек, у кровати которого она сидела, не сделал ничего особенного, но ее влекло к нему, как к магниту. Он был для нее лунным светом, что сводит с ума одинокого волка.

– Джераб, еле нашла тебя, – внезапное появление в палате Алессы заставило Диану и Джераба опомниться и размагнититься. – Не знала, что тебя перевели в другую палату.

Алесса вопросительно посмотрела на пару, что пребывала в смятении.

– …Поправляйтесь, мистер Эверетт, – пробормотала Диана и поспешила к выходу. – До свидания, мисс Торн.

– Пока, Диана, – попрощалась Алесса.

Оставшись с Джерабом наедине, Алесса подошла к нему, анализируя его эмоции: то ли он был напуган, то ли разочарован…

– Зачем она приехала?

– Чтобы навестить меня, полагаю, – ответил Джераб с напускным безразличием.

– Опять эта показуха… Все ученицы молча переживают, а ЭТА снова решила выделиться.

Диана исчезла, и Джераб почувствовал бескрайнюю пустоту в душе. Словно только что он потерял нечто важное. Самое ценное в его жизни.

* * *

Лицо Джел обдало жаром, будто дракон изрыгнул огненный шар ей в лицо. Она еле дышала и с трудом стояла на ногах, после того как выгребла все свои вещи из ящика комода, где была спрятана «Флора». Ни одной упаковки, ни одного блистера, ни одной случайно вывалившейся таблетки. Пусто. Джел хотелось рыдать и одновременно кричать от злости.

– Что ищешь?

За ее спиной стояла Никки, невозмутимо наблюдая за подругой, потратившей все силы на поиск очередной дозы.

– Таблетки… Голова болит, – могильным голосом ответила Джел.

Никки подошла к своей кровати, нащупала сумку под ней, достала ее и вытащила из маленького бокового кармана сверкающий блистер.

– Вот, возьми. Это очень хорошее обезболивающее.

– …Оно мне не помогает.

Никки внимательно изучала Джел. Вид у той в самом деле был нездоровый. Кожа серая, губы потрескавшиеся, взгляд безжизненный, тело сгорбленное, изможденное.

– Ты ищешь неоксетин? – на глаза вдруг стали наворачиваться слезы.

– Да, – сразу ответила Джел. – Ты забрала? – спросила она с мощной долей агрессии.

– Я спрятала его в надежном месте. Отдам лишь тогда, когда ты откроешь свою тайну. – Никки отчаянно пыталась сохранить серьезный вид, говорить строго и даже несколько угрожающе, но ничего не вышло. Беспокойство за подругу одержало победу над слепым гневом.

– Какую?

– Ты больна? У тебя психическое расстройство? – выпалила Никки.

Джел закрыла глаза на несколько секунд, пытаясь сообразить, как действовать дальше. Признаться в том, что она пьет эти таблетки только для того, чтобы похудеть, она не могла. Никки, похоже, знала, насколько они опасны, и не вернет их, а вымаливать у Саши дозу в который раз Джел не хотела. Велика вероятность, что сестра пошлет ее куда подальше. Значит, необходимо развить теорию Никки, быстро выдумать какой-нибудь безобидный диагноз.

– Депрессия, – ответила Джел. – Этим летом я начала ходить к психотерапевту. Хотела выяснить, как справиться с плохим настроением, что не покидало меня уже несколько недель. Врач сказал, что у меня депрессия, поэтому и выписал неоксетин. – Джел удивилась неожиданно возникшей способности врать и не краснеть при этом.

– Из-за чего у тебя депрессия?..

– Не могу сказать. Депрессия – это раковая опухоль души. А у рака множество причин.

– Почему ты молчала все это время?!

– У тебя своих проблем полно.

– Джел, ты моя подруга! Твои проблемы – это мои проблемы! Я… я же постоянно прикалывалась над тобой, думала, что ты специально так странно себя ведешь, а ты, оказывается, серьезно больна…

– Никки, я не сержусь на тебя, – сказала Джел неестественно спокойным тоном. – Где мои таблетки? – спросила она, нависнув над Никки.

– Они тебе правда помогают?

– Да. Очень.

– …А почему их так много? Разве врачи выписывают лекарства в таком количестве?

Джел даже не моргала. Настолько она была напряжена.

– Выписывают, – сквозь зубы ответила О’Нилл. – Мой психотерапевт рассчитал нужную дозу до конца курса. Поэтому и пришлось купить столько упаковок. Так ты вернешь мне их?

– Да-да… Конечно.

Никки подошла к шкафу, отодвинула его так, чтобы можно было просунуть руку в образовавшуюся щель между ним и стеной, и достала пакет.

– Джел, умоляю, говори со мной. Делись всем, что тебя тревожит. Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе… Держи.

Джел медленно взяла пакет, заглянула внутрь, убедилась, что все упаковки «Флоры» на месте, и выдохнула.

– Спасибо.

Никки не покидало ощущение, что только что она вернула подруге не то, что должно было спасти Джелвиру, а то, что в скором времени убьет ее. Но Дилэйн с легкостью отмахнулась от пугающих мыслей, увидев, как Джел засияла, после того как проглотила таблетку. Она даже улыбнулась. Ей определенно стало легче, и это не могло не радовать.