Юность воина

Сидящая возле окна женщина лет сорока, старательно вышивающая нечто, хмыкнула с отчетливой издевкой. Няня всегда имела Свое Самое Верное Мнение на любой счет. И достаточно часто оно оказывалось более правильным, чем извлеченные из книг сведения. Уж слушать ее иногда было одно удовольствие для желающих оказаться в курсе событий в доме и вне. Побуждения людей и мотивы она вскрывала с поразительной точностью и не стеснялась об этом говорить. Естественно, в определенном кругу. Что позволительно и нет, женщина впитала давно и прочно.

Клодина принадлежала к нескольким семьям, давно и крепко связанным с фем Кнаутами. Какой смысл набирать для услуг со стороны, когда рядом уже не первое поколение знакомые и добросовестные слуги? На смену родителям приходили дети и внуки, и некоторые умудрялись не просто подняться во внутренней иерархии, но и встать над нею.

Конечно, собственной деревни ее семья на имела, зато жила зажиточно и честно заработала приставку фем к фамилии. Ее старший брат Уоррен всюду следовал за господином, и тот ему всецело доверял. И ничего удивительного, что в свое время ее приставили к Жаклин в качестве кормилицы и няньки.

Обычно это было две должности, но тут удачно совпало с ее собственными родами. Молока хватало и на собственного сына, и на девочку. А позволить воспитывать ее, допустив кого-то еще? Скандал! Престижное и доходное место возле детей хозяина принадлежало ее роду по давней традиции. Отпихнуть Клодину никому не позволительно, включая и самого фем Кнаута.

— И вот, — тоном жестоко пытаемой продолжала Джеки, — там рано или поздно начиналась порча языка и приспособление его к чужим правилам. На чистом если где и беседовали, то в домах аристократов и столичном округе. А прочие давно научились обходиться самыми разными диалектами. Выросшие из одного корня, но посаженные в разную почву диалекты сегодня широко распространены в цивилизованном мире.

— И почему нельзя нормально объяснить? — вроде бы ни к кому не обращаясь, а на самом деле метя прямо в учителя, спросила Клодина. — Проще и понятнее.

— Вот как? — вскричал учитель Граверо, уязвленный очередной попыткой подорвать его авторитет. Род его относился к ремесленникам, и учитель всегда крайне болезненно реагировал на уколы со стороны низкостоящих, но считающих себя выше по происхождению. Должность его достаточно ответственна, и знания, без сомнения, высоки. — Сделайте одолжение. Просто и понятно.

Джеки мысленно рассмеялась. Он не в первый раз попадался в ловушку, мог бы и поостеречься лезть в обычный капкан. Клодина зря говорить не станет. А что гораздо приятнее — пока они переругиваются, можно обдумать свое.

— Откуда берутся артикли в разговорном языке, — ехидно сказала няня, — легко догадаться, хоть раз побывав на обычном рынке.

Молчание было достаточно красноречивым.

— Я не поняла, — созналась Джеки, невольно заинтересованная. Хихикать по поводу учителя было бы неуместно, но, судя по отсутствию возражений, до него тоже не дошло.

— Когда человек хочет что-то купить, он тычет пальцем в предмет и произносит — «этот», «эта» — ille, illa. Вот и появляются le и la. На западе — el и la, а на востоке — il и la. Не порча языка! Так легче.

— Упрощение и есть коверканье, — пробормотал Граверо.

Сейчас это было лишь для проформы. Не возразить своему вечному оппоненту и конкуренту за воспитание леди он просто не способен. Но в глазах поселилось хорошо знакомое домашним выражение.

Сейчас ему не до ученицы. Новая идея для трактата, который непременно вызовет восхищение и признание в самой столице. Нечто вроде «Влияние географии на постановку артикля перед каждым существительным в зависимости от рода». Кому такое способно оказаться интересным, Джеки представить в принципе не могла.

С периодичностью в полгода он регулярно принимался кропать что-то помимо Хроник Рода Кнаутов, написание которых входило в его прямые обязанности. Пока приглашений от аристократов в результате не последовало. Да и вряд ли он бы согласился уехать. Не тот характер, чтобы искать карьеры на старости лет. Он давно вжился в обстановку и искать нового места не собирался, вопреки вечным намекам.

— Странно, — сказала Клодина, глядя в окно. — Эрл Клейн с утра заявился.

В его отсутствие она обязательно подчеркивала реальное звание. Вся провинция давно и прочно именовала того лордом, что совершенно не соответствовало истине, но вполне отвечало влиянию данного господина. Уж очень она относилась неодобрительно к его достаточно прозрачным брачным намерениям.

Для девушки считалось приемлемым как минимум остаться на «своем» уровне или подняться «наверх». Замужество «вниз» считалось, мягко говоря, не самой удачной партией и бросало тень не только на девушку, но и на всю ее семью. Кнауты относились по рангу к лордам, что для провинциального фемства совсем неплохой уровень. Выше по положению находилось совсем мало семейств, относящихся еще к доимперским правителям городов.

Но это в идеальном варианте. На практике все гораздо труднее. Бем фем Клейн, к сожалению, родился младшим из четырех сыновей. То есть рассчитывать на наследство никак не мог после введения сто с лишним лет назад имперским указом майората.

То есть нечто подобное существовало всегда, но раньше еще были возможны варианты в зависимости от воли родителей. В результате старые владения, за редким исключением, давно не представляли собой чего-то значительного. Слишком многие земельные участки дробились, и Император пожелал поставить этому заслон.

Вследствие наличия старших братьев, кроме громкого имени у Бема осталось пожизненное право сохранять апартаменты в родительском доме и питаться там. Многие так и делали, позволяя главе семьи иметь под рукой лично обязанных родственников, на которых он мог всецело рассчитывать. Они жили за его счет, и предавать благодетеля не имело ни малейшего смысла. Хотя случалось всякое.

Часть пыталась устроиться самостоятельно, отправляясь на юг в Империю, однако выслужиться без серьезных войн не так просто. Бем умудрился стать одним из немногих, создавших собственное фемство на пустом месте. Он не первый такой, однако в провинции сумел подняться выше всех.

Все дело в достаточно сложной системе управления Империей. Были династические земли и колонии из лиц с имперским гражданством, подчиняющиеся непосредственно столичной администрации. Одновременно по всем берегам Длинного моря существовали города и даже государства с местными династиями и с собственным гражданством. Там очень различалось управление.

Империя редко вмешивалась во внутренние дела провинций, но при этом в провинции непременно существовала должность бейлифа или шерифа. Назывались они по-разному, но суть деятельности обычно состояла в наблюдении за выполнением законов и отправлением положенных налогов в казну Императора. То есть вес имели значительный и одновременно вынужденно считались с местными интересами.

А таковые всегда существовали. Недовольные присутствуют во всех временах, при любых властях, и отхватить кусок у зазевавшегося соседа не считалось чем-то зазорным. Удержать — вот задача много сложнее. Может, где-то в благодатных и давно цивилизованных землях шли в суд, но в Заморье, где владельцы хозяйства нередко одинаково недурно владели топором для очистки территории от девственных лесов и мечом, чтобы защищать собственность, споры вне территории дорог и городов частенько решались силой.