Юности глупой порывы

– Да, - весело откликнулся я, и мы с ним поплыли. Другое слово к нашему передвижению не подходило.

* * * * * * *

Мы, невидимые, достигли тибетской школы. Переместились в здание, где было много классов, весьма странных, на мой взгляд: нигде не было привычных парт и скамеек. Ученики сидели на полу в позе лотоса и писали перьями на деревянных дощечках, поверх которых лежал пергамент.

Вокруг каждого ученика и учителя, я видел ауру. Они были то почти белесые (неразвитые, как сказал Сингх), то красно-золотистые с серебристыми, с серыми и даже черными пятнами.

– Черные пятна - это болезнь, порча. Серые - это отражение лжи и фальши. Серебряные - мечты и надежды, - спокойно рассказывал лама.

– Смотри, у каждого в районе солнечного сплетения имеется небольшой золотистый шарик. Это душа. Если человек остается добрым и становится мудрей, она приобретает насышенность. Если же его мысли и поступки коварны и злы, то она темнеет. У Волдеморта, я уверен, душа абсолютно черная.

– Никогда не задумывался, откуда идет выражение «темная душа», - почти легкомысленно признался я.

– Ты прав. Это пошло именно отсюда, - подтвердил Сингх.

В этот момент я почувствовал снова рывок и буквально был притянут собственным телом. Я перевел дыхание и стал снова концентрироваться.

Теперь мой дух оказался на берегу озера Ракшас, которое, как всегда, бушевало. Мой наставик был тут же и продолжал разговор так, будто он не прекращался:

– Помнишь, я обещал тебе рассказать о битве магов? Так вот, Манасарав тоже видел ауру и был целителем. Ракшас не давал ему спокойно работать своими злодеяниями. Их порог ненависти превысил предел. Каждый искренне пожелал другому смерти. Это очень значимо, Гарри.
– Он на миг замолк, а затем задал мне вопрос: - Скажи, ты искренне желаешь смерти Волдеморту?

Я задумался и затем ответил:

– Не знаю. Волдеморт - монстр и все такое, но мне кажется, что я по-настоящему не хочу его убивать. Боюсь, что не получится, не желаю становиться, как он, убийцей. Понимаю, что это слабость, но...

Я боялся осуждения, но Сингх только сказал:

– Просто ты пока не готов к битве. Да и он тоже. Иначе уже начал бы ее.

– Это меня мало утешает. Волдеморт намного опытней и старше меня.

– Это не имеет значения. Неужели ты еще не понял, что на магической дуэли вам друг друга не убить?

– Да. Наши палочки уравновешивают друг друга. Но у меня теперь есть кольцо. Хотя...

– Кольцо - ерунда. Да и палочки ваши тоже, - перебил меня Сингх.
– Волдеморта так не убить. Именно поэтому ты здесь. Теперь я скажу, как Манасарав убил врага: он растер душу Ракшаса, как ком сажи. Такое можно сделать, только поистине пожелав смерти.

– Как это растер душу?
– удивился я.

– Я могу тебе показать, как можно прикоснуться к душе другого человека, видя его ауру. Но как уничтожить душу, нет. Это же будет убийство, причем такое, что душа исчезнет из оборота перевоплощений на многие тысячелетия. У меня нет таких врагов, особенно здесь. Да и нигде нет, - вздохнул лама.

После этих слов я вновь оказался в своем теле. Сказанные слова не давали мне покоя. Готов ли я настолько, чтобы проделать то, в чем совершенно не разбирался? Нет, пожалуй. Может, пройдя испытания в Тибете до конца, моя решимость увеличится. Я этого пока не знал.

* * * * * * *

На сей раз, пребывание в темноте затянулось. Я никак не мог вновь отделиться от тела. Наконец я ощутил непреодолимый зов. Моя душа рванула ввысь и понеслась с невероятной скоростью. Мелькали облака, будто я мчался на метле с безумной скоростью. Наконец, я оказался в каком-то помещении. Рядом по-прежнему был Сингх.

– Где мы?
– спросил я.

– Не догадываешься?
– вопросом на вопрос ответил он.

– Нет, - пожал плечами я и внимательно огляделся.

Комнтата была мне совершенно не знакома. Но вот спящий на кровати человек... Это был Драко. Его фигуру окружала золотисто-красная аура. На уровне солнечного сплетения сияла капелька души. Я невольно залюбовался на блондина, забыв, что не один. Но Сингх напомнил о себе, сказав:

– Вы с ним близки. Протяни свою руку, и ты в этом убедишься. Только поднеси ее близко к его душе.

Я так и сделал, хотя меня немного смутили его слова о близости с Драко. Золотистая капелька души блондина с доверчивостью опустилась на мою ладонь, полежала и вернулась на место. Это было непередаваемое ощущение. Я будто поцеловал Драко прямо в его сердце. На миг я ощутил с ним полное единение, и меня переполнило счастье.

– Вот ты и коснулся души другого человека, - вернул меня с небес на землю бесстраный голос ламы.

От неожиданности я потерял концентрацию. На этот раз рывок был настолько силен, что когда я очнулся в теле, то просто упал на циновку. Теперь я сожалел лишь о том, что пребывание рядом с Драко было так кратковременно.

Мне очень захотелось вновь оказаться в той спальне. Желание было так сильно, что я почувствовал знакомое уже ощущение, сопутствующее астральному образу. Шагнув к кровати, я коснулся щеки Драко своей прозрачной рукой, и он тут же распахнул свои серые глаза и удивился:

– Гарри? Ты мне снишься?

– И да, и нет, - ответил я, надеясь, что он услышит.

– Что это значит?

– Я тебе не снюсь, но я не совсем здесь.

– Я не понимаю, но рад, - вздохнул Драко.

– Я тоже, - улыбнулся я, снова дотрагиваясь до него, и пояснил: - Рядом с тобой моя астральная проекция. Ты что-то почувствовал сейчас?

– Не знаю. Поцелуй меня.

Дважды просить меня не надо было. Я склонился, поцеловал его в губы и снова спросил:

– Ну как? Что-нибудь почувствовал?

– Да. Будто бабочка крылом задела меня, - ответил он.

– Это хорошо, - сказал я, снова целуя его.
– Теперь спи.

Драко закрыл глаза, а я оказался в своей странной камере. Я был счастлив. Теперь я знал точно, как управлять своей астральной проекцией. Это отняло много магических сил. Я повалился на пол и долго лежал в забытьи. Потом очнулся и принялся вновь за медитацию.

* * * * * * *

Почувствовав знакомый рывок из тела, я не удивился. Вскоре я был рядом с Сингхом, который находился в доме Реддлов, который я сразу узнал по своим кошмарам. Волдеморт сидел один в кресле. Его аура была тоненькой, дырявой, как старая тряпка, и серой. А душа представляла собой странный трилистник, где отсутствовали два лепестка. О том, что они все-таки когда-то были, говорил слабый контур. Единственный лепесток был черен, как уголек.

– Смотри, Гарри, - сказал лама.
– Такое явление редко увидишь. Я только читал об этом. Душа, разбитая на три части, две из которых уже мертвы. Тебе осталось уничтожить только одну треть.