Юный самурай. Путь воина. Путь меча. Путь дракона

— Можно лечь рядом с тобой? — спросил Такуан, изможденный длинным походом.

— Конечно. — Джек подвинулся, освобождая место. Соперничество за Акико казалось ему таким далеким и бессмысленным во время войны. — Как самочувствие?

— Ужасно. — Такуан, поморщившись, сбросил на пол вещи. — Мешок всю дорогу колотил по ребрам…

— Поторопитесь! — крикнул с порога сэнсэй Кюдзо.

На складе всем раздали оружие. Грубоватый солдат вручил Джеку нагрудник из плетеной кожи, два массивных наплечника, металлический шлем с тремя пластинами на уровне шеи, пару тяжелых рукавиц и, наконец, уродливую металлическую маску на пол-лица, с большим острым носом и густыми черными усами.

— Что это? — спросил Джек.

— Мэнпо, — сердито буркнул солдат. — Защищает шею и устрашает врага. Но с твоим лицом его носить не обязательно. — Он захохотал над собственной шуткой. — Следующий!

В саду все примеряли новую экипировку. Джек рассеянно перебирал амуницию, не зная, с чего начать.

— Помочь? — спросила Акико. Она уже облачилась в великолепные бирюзовые доспехи.

— Как ты так быстро оделась?

— Я часто помогала отцу. Даже в день битвы при Накасэндо. Тогда я видела его последний раз…

Лицо Акико омрачилось. Джек знал, что ей до сих пор больно вспоминать отца, хоть и прошло уже много лет. Наверное, из-за столь ранней потери Акико так стремилась сама стать воином. Старших братьев не было, и ей пришлось вместо него отстаивать честь семьи. Джек, как никто, понимал боль подруги. Дня не проходило, чтобы он не вспомнил об отце. Вот только у него была другая причина стать самураем — Глаз Дракона.

Акико надела Джеку нагрудник и начала его завязывать, как вдруг с другого конца двора послышалось хихиканье. Оглянувшись, они увидели Ёри, буквально утонувшего в доспехах. Его руки едва торчали из-под наплечников, а нагрудник свисал до колен. Забавнее всего смотрелся шлем: голова Ёри исчезла под ним полностью, и он спотыкался, ничего вокруг не видя. Ямато поспешил приятелю на помощь.

Закончив экипироваться — Ёри обменял шлем на другой, поменьше, но такой же неудобный, — они оставили все снаряжение и направились в общую кухню на ужин. После долгого перехода от Киото до Осаки Джек умирал от голода и надеялся как следует поесть. Однако им предложили только шарики холодного риса и водянистый рыбный суп.

Недовольные ученики начали ужинать. Рядом с Джеком сел Ёри. Вид у него был совершенно несчастный. Он потыкал палочками в рис, но есть не стал.

— Конечно, это не Тё-но-ма, зато какой тут вид на замок! — Джек попытался развеселить друга.

— Мы в самом деле будем воевать, да? — прошептал Ёри, не поднимая глаз от тарелки.

— Не волнуйся, Ёри, — успокоила его Акико. — Не в первых рядах.

— Зачем тогда доспехи?

— Мы в резерве и поэтому расположились во внутренней части крепости. Перед главной башней самое безопасное место.

— А если сюда проникнет враг?

— Не проникнет. Ты же сам видел укрепления. Ни одна армия не одолеет эти рвы и толстые стены. Осакский замок никогда не падет.

В это время к Джеку приблизились четверо стражников. Главный позвал:

— Джек Флетчер, тебе приказано идти с нами в цитадель.

38. Отец Бобадилло

Джека повели между высоких стен по узкой дорожке к массивным деревянным воротам, обитым железом. У входа стояли пешие солдаты с копьями. Ворота отворились, и стражники вошли во внутренний двор, окаймленный сливами и сакурами. До главной башни было рукой подать, и Джеку пришлось задрать голову, чтобы разглядеть последний этаж.

Миновали чайный садик с овальным прудом, затем центральную беседку, подошли к главному входу в цитадель. У широких укрепленных дверей их остановили стражники-самураи с мечами наголо. Похоже, Совет серьезно заботился о безопасности Сатоси. Вокруг цитадели ходил патруль. Главный охранник назвал пароль, и ворота отворились.

Внутри самураи сбросили сандалии. Джек последовал их примеру. Деревянный зал не освещался, и глаза не сразу привыкли к темноте. В стороне находился склад, набитый порохом, мушкетами, аркебузами и копьями. Ожидая увидеть каменные ступени, ведущие на главный этаж, Джек с удивлением заметил, что в одном только фундаменте цитадели было три уровня. Они прошли не одну деревянную лестницу, минуя бесчисленных стражников и вереницы комнат. Окна обнаружились только на четвертом этаже.

Солнце висело над горизонтом, освещая равнину Тэнно-дзи на мили вперед. Внизу виднелись три стены, окружающие замок, а за ними до самой гавани простирался город, с высоты похожий на огромное стеганое одеяло. Море было мучительно близко. Когда все закончится, подумалось Джеку, он найдет японский корабль, плывущий в Нагасаки, а оттуда доберется домой.

Самураи неожиданно остановились перед большой деревянной дверью на пятом этаже. За весь путь они не проронили ни слова, и Джек ломал голову, арестовали его или вызвали на аудиенцию к будущему императору. Дверь открылась, и у него снова засосало под ложечкой.

— Добро пожаловать в мой кабинет, — раздался голос, густой и вязкий, как смола.

Перед ним стоял европеец из свиты Сатоси. Он сменил кимоно на сутану и плащ португальского священника-иезуита. Прилизанные волосы блестели в свете лампы. При мысли, что заклятый враг англичан имеет влияние в замке, Джек пришел в ужас.

Войдя в кабинет, юноша растерянно заморгал. Он словно перенесся в другую часть света. Комната была обставлена совершенно по-европейски. Стены и потолок были обиты деревянными панелями. В центре возвышался тяжелый дубовый стол с затейливыми резными ножками. На нем стояли два стеклянных подсвечника и оловянный кувшин с водой. Рядом был большой ларь красного дерева, запертый на замок, и массивный деревянный стул, на котором сидел священник. На спинке стула красовался цветочный орнамент, популярный при королевских дворах Европы. На стене висело полотно — портрет святого Игнатия, основателя Ордена иезуитов, а в нише стояли толстые книги в кожаных обложках. Убранство комнаты было настолько непривычным для Японии, что Джек с новой силой затосковал по дому.

— Садись, — приказал священник, когда дверь захлопнулась.

Джек привычно опустился на колено.

— Сюда. — Священник нетерпеливо махнул на деревянный стул попроще. — Ты совсем забыл наши обычаи. Впрочем, что с тебя взять? Если долго жить с японцами, можно и с ума сойти. Поэтому я создал здесь уголок Португалии. Эта комната — мое убежище, где я отдыхаю от назойливых местных ритуалов, формальностей и этикета.

Джек сел, продолжая удивляться обстановке.

— Ты меня понимаешь? — Священник произносил слова медленно, как будто обращался к дурачку. — Может, лучше говорить с тобой… по-английски?

Юноша насторожился. Несмотря на внешнее дружелюбие собеседника, в его манере держаться было что-то змеиное. Джек не сказал священнику, откуда он родом, значит, иезуит знал его историю. Джеку отчаянно хотелось поговорить по-английски, впервые за столько лет, но он должен был дать понять, что его стоит воспринимать всерьез.

— Можно по-японски. Или по-португальски, если вам угодно, — ответил Джек, мысленно благодаря мать-учительницу.

Священник криво улыбнулся.

— Отрадно видеть, что ты хорошо образован. А то мне показалось, что ты простой мальчишка из матросов. Мы будем говорить по-английски. Я уверен, ты скучаешь по родной речи. Меня зовут отец Диего Бобадилло, брат Ордена Иисуса, протектората католической церкви, и глава миссионеров в Японии. Кроме того, я верховный советник его светлости Хагэсава Сатоси.