Юный техник, 2007 № 09

— Да, попробуем что-то конкретнее. Кто выиграет чемпионат мира по футболу в этом году? — опять спросил Раймонд.

Экран погас, и выплыла надпись: «Информация засекречена».

— Вот так. Как до дела доходит… Это тебе не в меню Катрин заглядывать. Что же он еще может?

— Вызывать души умерших?.. Что скажешь о Наполеоне?

— Нет. Давай попробуем вызвать дух ее создателя.

И вскоре с друзьями беседовал сам Фердинанд Айзенштайн, сумасшедший старик, которого десять лет никто не хотел слушать и лишь один Грэг Питт угостил чашкой кофе.

«Ребята, то, что вы видели, — это пустяки. Я успел далеко не все. В частности, вы не сможете получить ответ на некоторые важные вопросы, потому что правильный ответ может вызвать неустойчивое состояние мира.

Пока я был жив, я не мог контролировать этот процесс изнутри. Понимаете, душа, она одна. Или я здесь, или там. Теперь я там. И ничто не мешает мне стать настоящим джинном. Нужно только подключить компьютер к Глобальной сети».

Раймонд со значением подмигнул Грэгу и вышел из комнаты. Грэг нашел его в коридоре. Уединяться по идее было бесполезно: они уже убедились — машина, если у нее есть воля, может увидеть все, что захочет. Но, тем не менее, привычки сильнее нас.

— Здесь что-то не то! — без обиняков сказал Раймонд другу. — Темнит старик.

— Очень может быть. Но с другой стороны, что мы можем? — Грэг развел руками.

— Не подключать.

— А смысл? Он может обидеться и замолчать. А так он человек вроде бы вменяемый…

— Хорошо. Но сначала поспрашиваем.

Друзья вернулись в лабораторию.

— Зачем тебе сеть? — начал расспрос более решительный в критический момент Раймонд.

«Мне нужен доступ к информационным ресурсам».

— У тебя же и так вся информация о Вселенной, — Раймонд пристально смотрел на монитор, как будто хотел его загипнотизировать.

«Это так. Но пока она на одной машине, она уязвима».

— Разумно. А почему сам не вышел через пользовательский канал?

«Там недостаточно ресурсов, особенно мест, куда можно спрятать тело программы. Кроме того, чтобы двигать рычаги, нужна свобода воли. И внутри, и вне. Повторяю, пока я был жив, я был вне и не был внутри. А теперь наоборот».

— А зачем это нужно нам? — вступил в разговор Грэг.

«Вы получите ответы на большую часть засекреченных вопросов. В частности, выигрышные номера лотерей. И личного оракула, всегда готового сообщить любую информацию из настоящего, прошлого и будущего».

Грэг и Раймонд переглянулись. Доводы немца были чертовски убедительны.

— Вынь сетевой кабель из того компьютера, — распорядился Раймонд.

* * *

Мощные вентиляторы смолкли, вытянув из помещения остатки дыма от сгоревшего компьютера. Грэг прикрыл окно и, проходя к столу мимо принтера, снял с него лист бумаги.

— Прощальный привет с того света, — сказал он и протянул лист Раймонду.

Сообщение было коротким:

«Вы хорошие ребята, но собственный джинн и даже оракул для вас, оболтусов, это слишком много. Извините меня, но я ухожу. Машину мою можете сдать в утиль: ее микросхемы памяти восстановлению не подлежат. Не поминайте лихом. Оставляю вам несколько выигрышных номеров ближайших розыгрышей лото «Фортуна». И большое спасибо Грэгу за ту чашку кофе. Если будет время, может быть, еще объявлюсь по сети, но не обещаю».

— Какая досада! — сказал Раймонд, дочитав текст. — У нас была абсолютна вся информация. Мы бы добавили немного ресурсов, и…

— В конце концов, не все так плохо, — отозвался Грэг. — Лето только начинается. Куда поедем отдыхать — в Майами или на Гавайи?

И, прежде чем Раймонд ответил, задал еще один вопрос:

— Кстати, не помнишь, какой джек-пот у «Фортуны»?

ШКОЛА «ПБ» Левша наших дней

Говорят, в наши дни быть энциклопедистом невозможно. Производству требуются узкие специалисты, профессионалы, знающие все в какой-то определенной области. Ну, а объять необъятное невозможно. О том еще Козьма Прутков говаривал.

Однако академик РАЕН, кандидат технических наук Леонид Павлович ФОМИНСКИЙ, наверное, все-таки представляет собой исключение из правил. Судите сами…

Из подпасков — в ядерщики

Начать трудовую деятельность Лене Фоминскому пришлось подпаском. Работа эта, надо сказать, только со стороны кажется простой. Сидят, дескать, пастух с подпаском на пригорке, на дудочках играют, а вокруг них пасется стадо пестрых буренок. Пастораль, идиллия…

На самом же деле пастух с подпаском за день так намотаются, что ночью спят, не чуя ног. Коров, а в особенности телят все время куда-нибудь заносит — то посевы норовят потравить, то вдруг в колючие кусты занесет их нелегкая, то внезапно кинется какая-нибудь пеструха в бега, потому что ее овод укусил…

Но эту профессию Леонид осваивал лишь до седьмого класса — в летние каникулы, когда бывал у дедушки с бабушкой в деревне. А во время учебного года подрабатывал еще и грузчиком макулатуры на приемном пункте вторсырья. Причем это занятие Леонид Павлович считает для себя очень полезным: «Среди той макулатуры попадались весьма полезные книжки», — вспоминает он.

Закончив седьмой класс Леонид пошел работать на знаменитый завод «Сибсельмаш» учеником слесаря, продолжая учиться в техникуме. После техникума поступил в Новосибирский государственный университет, на физфак, где и стал физиком-ядерщиком.

В Институте ядерной физики Новосибирского академгородка он несколько лет конструировал ускорители элементарных частиц, пока… не попал под суд за то, что отказался на общем собрании осудить поведение своего коллеги, тоже физика-ядерщика, ныне всем известного академика А.Д. Сахарова. После полутора лет судебных разбирательств был отправлен работать на Новомосковский химический комбинат.

Путь в большую науку был закрыт: после суда потерял допуски к секретным работам. Но голова-то при нем осталась!.. И он вскоре придумал, как применить на новом месте работы свои знания.