Юрико
Шрифт:
Рядом вспыхнул свет и стало понятно почему не слышно звуков и ничего не видно. Она лежала на плотном матрасе поверх полевой кровати. Находясь в выгородке надувной палатки. До этого освещаемая тусклою полоской люминофорного светильника, она сейчас была ярко освещена. В углу лежал ее нейрошлем и жилет.
Рядом стоял помогший ей сесть парень в прыжковом комбинезоне и военных ботинках. Видимо охранник. На военном пистолетном поясе была кобура с пистолетом. Причем, армейской модели.
Юрико, попыталась задать вопрос и закашлялась. И тот, достав из-за спины подал ей флягу с водою.
– Пожалуйста.
Поблагодарив
Отдав флягу она поняла, что после того как напилась, у нее сразу возникла резкая физиологическая потребность. Стесняясь парня и не зная своего статуса и как сказать. Сглотнув высказала все одним словом.
– Туалет.
Парень улыбнулся и шагнув к двери, через которую вышли медики, открыл ее.
– Здесь. Прямо за углом.
Сам он вышел первым и указал где. Это оказался тамбур большой медицинской палатки. Шум снаружи тут был слышен более явственно. Стенки палатки были многослойными. Она видела такие на учениях, но еще ни разу не бывала внутри. А то о чем сказал солдат, было специальным закутком отделенным дверью на два места, с вполне современными переносными биотуалетами.
Тут же был повешен на стену небольшой умывальник и несколько рулонов бумажных полотенец. После завершения самых срочных дел, это ее особо порадовало в виду наличия рядом отполированной пластине металлического зеркала.
С виду она не понесла серьезных утрат, кроме ссадин и синяков. Ну может еще сильного и стойкого запаха пота и гари от липшего к телу влажного комбинезона.
Солдат ждал ее на том же месте где стоял до этого. Что указывало на то, что явно к ней приставлен. Почему солдат? Ну наверно так она ощущала. Кроме явно воной формы и оружия, хотя без всяких знаков отличия, слишком подтянут, аккуратен сдержан для простого охранника с полигона.
Посмотрев на него и на комнатку, где лежала, спросила
– Я задержана?
Солдатик серьезно кивнул и указал ей в сторону выхода из палатки. При этом, ей сразу бросилось в глаза то, что указав на выход, сам как и в прошлый раз, пошел впереди. Задержанных или арестованных так не водят.
Едва отворились сдвоенные двери наружу, в ноздри ударил запах пожаров. Палатка стояла на берегу у моста, возле капонира зенитного орудия. Прямо от дверей открывался вид на все тут происходящее.
Вокруг гудели генераторы и техника. Справа от моста, дорога уже была свободна. С той стороны, плывя как флагман среди флота мелких кораблей, мигая гирляндами проблесковых фонарей к мосту приближался большой колесный кран и транспортная платформа. По бокам дороги стояли ремонтные машины и от остовов но уже потушенных, летели искры от резаков.
На разрушенном мосту стояли заграждения и висели гирлянды осветителей. Под мостом же была настоящая плотина из обломков моста, машин и ее Пантеры. Вода бурлила и среди этого всего мелькали силуэты рабочих в касках и ярко желтых как у пожарников одеждах. Страховавшие их за тянущиеся от поясов тросы, стояли на верху. Видимо они готовили ее мех к подъему. И оставалось только удивляться, откуда тут столько
работников аварийных служб в такой день.Слева дорога еще была темною и освещалась только догорающими остовами машин. Но и там было видно несколько машин с проблесковыми огнями и работников осматривающих последствия происшествия.
Юрико только когда зубы начали стучать от холода, поняла, что так и замерла выйдя и смотря за происходящим. Солдат ее сопровождавший спокойно стоял рядом и тоже смотрел не торопя. И только когда она обернулась, видя что замерзла, нахмурившись подвел к одной из машин что стояла возле палатки. Там, достав из нее теплый плед протянув, указал в сторону. Где он указывал, видимо был штаб работ. Пожилой мужчина с явно военной выправкой руководил группой инженеров сидящих за раскладными столиками с установленными на них компьютерами, а те, по коммуникаторам отдавали приказы подчиненным.
Но как оказалось, тот ведет ее вовсе не к ним. Чуть в стороне, на огороженной и охраняемой стоянке находилось несколько вездеходов. И у одного из них, курил слушая коммуникатор мужчина, что помог ей с деталями для меха.
При их приближении, он отправив щелчком окурок во тьму, выключил коммуникатор и спрыгнув на землю убрал его в кузов.
Едва они подошли, он сделал шаг вперед и заложив руки за спину, как делали их инструктора, нахмурившись строго оглядев ее, так что ей стало жутко неудобно за то как к телу прилипал грязный и вонючий комбенизон, произнес
– Вижу Юрико Сама, что все ломать, у вас получается просто отменно!
После чего, указал ей на место в машине рядом с водительским. А сам сел за руль. Так как солдат словно так и следует запрыгнув в кузов где были откидные сидения. Она, кутаясь в данный ей плед, села куда указанно. А когда он вырулив со стоянки, снова плавно набрал скорость, только кусая губу смотрела в зеркальце на ветровом щитке на огни остающиеся позади.
Машина неслась по неосвещаемой дороге во тьму. Ночной ветер задувая заставлял кутаться в плед. И на душе у нее было так же темно и холодно.
Пространство Синдиката.
Мидвэй.
Умао.
Дом в лесу.
Дом в лесу.
Толи от нервов толи от препаратов, что ввели ей медики, Юрико сама не заметила как заснула. Проснулась она толи от холода, толи от того, что стало тихо. Машина стояла словно в колодце тьмы, и только перед нею некое пространство было освещено большим окном дома. Вернее забранным им веранды.
В этом свете за запачканным разбившимися о него ночными мошками стеклом машины, была видна спина того кто ее привез. И он, с кем-то тихо разговаривал. Когда она шевельнулась. Рядом зашелестела трава и появился сопровождавший ее солдат.
Но незнакомец видимо услышав его, уже повернулся. Рядом с ним, стояла женщина в домашнем юката и наброшенном на плечи платке.
– Тамаи.
– Юмико.
Он коротко представил обоих, и когда Юмико вылезла и встала на затекшие и плохо держащие от долгого сидения ноги, добавил.