Юрисдикция Такаши Сайто

– И что ты будешь делать?
– спросила уже Рицука.

– Сейчас вы все узнаете, - с этими словами я взял с тумбочки у кровати свой смартфон и набрал номер.

Ответил мне холодный женский голос:

– Сайто, какими судьбами?

– Танака, сади свою бесправную задницу на мотоцикл и срочно поезжай ко мне в больницу!

– А?
– в ее голосе послышалась растерянность. Я никогда не устану сбивать спесь с этой избалованной соплячки.

– Для тебя есть эксклюзив! У тебя есть ровно десять минут. Ладно, сегодня пятнадцать.

– Тебе конец, Сайто!
– никогда не устану. Ни-ког-да. Однако, взгляд Хикари не предвещал мне ничего хорошего.

***

Утро двадцать третьего декабря наступило без лишних церемоний. Я начал его как обычно – с яичницы, кружки кофе и сигареты у открытого окна. Врач, конечно, просил воздержаться от кофеина и никотина, но не сегодня. Сегодня был поворотный момент в моей новой жизни. Либо я продолжу путь полицейского, либо придется кардинально менять курс. Впрочем, я не боялся. После смерти такие мелочи как обвинение в превышении должностных полномочий кажутся пустяками. Тем более, не впервой. Да я и мне было что ответить на обвинения.

Закончив утренние процедуры, я облачился в парадную форму – как-никак встреча с самим министром, хоть он еще тот козел. На запястье легли простые механические часы с ручным подзаводом. В вопросах аксессуаров я страшный ретроград. Смартфон показал сообщение от Хикари – она уже ждала меня у дома. Проверив корсет (ребра еще не до конца срослись) и взяв трость, я вышел из квартиры.

Хикари помчала меня к зданию Министерства внутренних дел. Я смотрел в окно на заснеженный Токио, прокручивая в голове возможные вопросы комиссии. По радио негромко пел Фрэнк Синатра, его бархатный голос странно гармонировал с зимним пейзажем за окном. Хикари, видя мое состояние, не отвлекала вопросами, справедливо полагая, что у меня все под контролем. В целом, так оно и было.

У здания Министерства толпились журналисты. Это тоже было частью плана. Прихрамывая, я прошел внутрь, где офицер охраны проводил меня в помещение, напоминающее актовый зал. За трибуной восседали восемь человек, среди которых я узнал только Кэндзи и Нагаву.

Меня подвели к столу перед возвышающейся трибуной. Зал напоминал судебное заседание, где я был подсудимым. "А судьи кто?" - вспомнился классик. Председательствовал на этом судилище, иначе назвать сегодняшнее собрание язык не поворачивался, сам Министр внутренних дел Кэндзи.

Я подошел к столу, вежливо поклонился и, не дожидаясь разрешения, сел. Среди присутствующих прошелся возмущенный шепоток. Еще бы, я не дождался разрешения от самого старшего присесть, что противоречило японской культуре и принятым деловым обычаям. Мое поведение можно было расценить как плевок под ноги. И свое неуважение я высказывал в первую очередь Кэндзи, который после моего пренебрежительного жеста побогровел от злости.

Согласно обычаю и этикету, я должен был представиться и доложить о прибытии, но делать этого, конечно, не собирался. Пауза затягивалась. Я демонстративно посмотрел на часы. В зале сгустилась напряженная тишина. Еще один удар по репутации Кэндзи. Со стороны остальных членов комиссии послышались покашливания. Тут Кэндзи не выдержал. Раунд остался за мной.

– Патрульный Такаши Сайто!
– процедил он.

– Так точно, господин Министр, - я вежливо и спокойно ответил.

– Вы понимаете, по какому поводу мы здесь сегодня находимся?

Я коротко кивнул.

– Мы решаем вопрос о том, будет ли Министерство выдвигать против вас обвинения в превышении должностных полномочий, самоуправстве и неправомерном применении служебного оружия.

Я равнодушно пожал плечами.

– Мы ознакомились с Вашим докладом. Вы подтверждаете все написанное там?

– Подтверждаю в полном объеме.

В эмоциональном фоне Кэндзи я почувствовал торжество. Сейчас нужно быть очень внимательным.

– То есть вы подтверждаете, что, получив информацию о готовящемся террористическом нападении, не передали ее вашему начальнику или другому вышестоящему должностному лицу, после чего направились на АЭС «Токай», где захватили гражданский автомобиль и проникли на станцию, где, действуя безрассудно, спровоцировали взрыв, чуть не устроив ядерный инцидент?

А этот старый интриган хорош. Он красиво развернул все произошедшее с другого ракурса. Здесь не было правильного ответа. Если я отвечу «да», тут все понятно – я вроде как признал вину, меня в тюрьму, Нагаву на пенсию. Ответив «нет», Кэндзи задаст вопрос: «Но ведь эти события написаны в вашем докладе?» Я отвечу «да» , и вот я снова признал вину.

Конечно, этот прием мог бы сработать, будь я молодым неопытным полицейским Такаши Сайто, но я им не был. Поэтому ответил:

– Уважаемый министр, согласно уголовно-процессуальному кодексу Японии, в статье о правилах ведения допроса указано, что задавать наводящие вопросы запрещено. Ваш вопрос был наводящим, то есть в самом тексте вопроса уже был заложен ответ. Поэтому не отвечать на него я имею полное право. О готовящемся теракте я никому не сообщил, поскольку опасался агента террористической организации, внедренного в какую-либо структуру. Полагаю, пример Ишиды продемонстрировал такую возможность. Остальные мои действия подпадают под юридические институты «необходимая оборона» и «крайняя необходимость». Надеюсь, вы о таких слышали. Все эти события я подробно изложил в своем докладе. На него я и ссылаюсь в дальнейшем. Что касается решения комиссии о том, предъявлять ли мне обвинение, оставляю на усмотрение комиссии, но не вижу в своих действиях признаков деяния, которое бы попадало под какую-либо статью Уголовного кодекса Японии.

Все присутствующие смотрели на меня с удивлением. А министр еще и со злобой. Так, у меня появился очередной враг. Плодятся у меня как вши у бездомного. Полагаю, они не ожидали от меня такой отповеди.

И этот раунд остался за мной. Однако, это был еще не конец.

Министр кому-то махнул рукой, и на экране, стоявшем на стойке перпендикулярно ко мне и к трибуне, появилось изображение избитого Масао Ишиды, привязанного к стулу. Конечно, о том, что именно я довел Ишиду до такого состояния, я в докладе упустил. Забыл, с кем не бывает.

– Скажите, что запечатлено на фотографии?
– Кэндзи не унимался.

– Очевидно, какой-то сильно избитый мужчина, - спокойно ответил я и не удержался от колкости, - Надеюсь, вы сообщили в полицию?

Кто-то в комиссии закашлялся.

– Не паясничайте!
– рявкнул Кэндзи, - Это человек, который изображал Масао Ишиду. Как он оказался в таком состоянии?

– Очевидно, его кто-то избил. Предвосхищая ваш вопрос о том, кто это сделал, скажу, что не обладаю достаточной компетенцией, чтобы на него ответить, - с этими словами я изобразил вежливую улыбку, больше похожую на собачий оскал. После этого я немного направил на Кэндзи страха, от чего тот вздрогнул.

– Согласно вашему докладу, при похищении детектива Ватанабе на складе, вы застрелили одного из нападавших. Согласно отчету о вскрытии, у него было обнаружено одно пулевое ранение. В Вашем пистолете не хватает двух пуль. Поясните, где еще одна пуля? – тут Кэндзи стал буквально излучать злорадство.

Да блин! Я совсем забыл, что пустил пулю в воздух, когда пугал тех придурков, что следили за мной в Вакканае. Потеря патрона, строжайший дисциплинарный поступок в полиции Японии, за это легко можно заработать увольнение. Столько событий, а такая мелочь, конечно, меня не погубит, но репутацию подмочит.