Юрий Андропов: реформатор или разрушитель?

В этой связи именно в Политбюро ЦК КПСС в 1977 г. закономерно сложился некий неофициальный «триумвират» наиболее активных его членов — Ю. В. Андропов, министры иностранных дел А. А. Громыко и обороны Д. Ф. Устинов, — пытавшихся целенаправленно влиять на формирование и реализацию государственной политики страны. Прежде всего — в области внешней политики и обеспечения безопасности.

Впрочем, и сам Брежнев, вполне осведомленный об инициативе этих коллег по Политбюро, не возражал против подобного распределения ролей и принятия ими на себя и «черновой работы», и ответственности прежде всего за выработку и реализацию внешнеполитических инициатив СССР.

В то же время активная и напряженная работа Андропова в области внешней и внутренней политики не давала поводов для беспокойства Брежневу, поскольку он был в полном объеме информирован о ней как заместителями председателя КГБ СССР С. К. Цвигуном и Г. К. Циневым, так и заведующим Общим отделом ЦК КПСС К. У. Черненко.

Другое дело, что по мере прогрессирования болезней генерального секретаря, роста стремления его приближенных оградить «дорогого Леонида Ильича» от негативной информации и вызываемых ею отрицательных эмоций со временем информация для него стала принимать все более «приглаженный», выхолощенный характер.

По свидетельствам непосредственных участников тех событий, ушли в прошлое дискуссии и споры на заседаниях Политбюро, когда некоторые вопросы стали прорабатываться, согласовываться и приниматься «в рабочем порядке» (путем заочного голосования) заинтересованными участниками без рассмотрения по существу аргументов как «за», так и «против» тех или иных решений.

Добавив к этому нерешительность партийно-государственного руководства, объективную ограниченность материальных ресурсов страны, изменение с 1977 г. содержания и акцентов в советско-американских отношениях в связи с избранием в США президента-демократа Джеймса (Джимми) Картера, следует сказать, что все эти факторы и стали предпосылками возникновения того, что впоследствии получило наименование «периода застоя».

И не вина, а беда Андропова в том, что он являлся современником и не только свидетелем, но и соучастником стагнации Великой Державы, ибо его личные политические возможности были отнюдь не безграничны.

Отметим и тот факт, что его позициям по целому ряду вопросов имелись весьма влиятельные оппоненты в том же Политбюро ЦК КПСС. И это были столь значимые политические фигуры, как председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин, секретари ЦК М. А. Суслов и К. У. Черненко, Первый секретарь ЦК компартии Украины В. В. Щербицкий, первый секретарь Московского городского комитета КПСС В. В. Гришин, а также близкий к Л. И. Брежневу министр внутренних дел СССР Н. А. Щелоков, хотя последний и являлся только «рядовым» членом ЦК КПСС.

На заседании Политбюро ЦК КПСС 22 июня 1978 г. Андропов отмечал, что в СССР в заключении находятся 520 человек, осужденных по материалам органов КГБ, но только 110 из них — по делам, имевшим «политическую» окраску.

Председатель КГБ СССР также подчеркнул, что президент США Дж. Картер в беседе с советским послом А. Ф. Добрыниным просил в ходе судебного разбирательства по обвинению А. Б. Щаранского не упоминать о его связи с ЦРУ. В этой связи было решено через советского посла в Вашингтоне проинформировать госсекретаря С. Вэнса о том, что суд будет иметь закрытый характер ввиду наличия в материалах следственного дела сведений, составляющих государственную тайну, но в то же время подчеркнуть, что в деле имеется немало доказательств связи Щаранского с американской разведкой.

Следует особо подчеркнуть то обстоятельство, что председатель КГБ СССР, член Политбюро ЦК КПСС и депутат Верховного Совета СССР Ю. В. Андропов оставался также и публичным политиком, что являлось чрезвычайной редкостью в то время.

И, думается, именно благодаря этой стороне своей многогранной деятельности, своим публичным выступлениям Андропов получил достаточно широкую известность и в нашей стране, и за рубежом.

«Парадоксально, но факт, — писал по этому поводу Ф. М. Бурлацкий, — наверное, интуитивно, по публичным выступлениям в целом такого «закрытого» государственного деятеля, каковым являлся председатель КГБ СССР, наши граждане поняли, что величие и могущество Советского Союза — вот что было основой его убеждений и политики, и те, кто хотят понять нынешних сторонников державных идей, должны вернуться к изучению характера, стиля идеологии Андропова».

Здесь же отметим, что немаловажной составляющей деятельности члена Политбюро ЦК Ю. В. Андропова было исполнение им обязанностей депутата Верховного Совета СССР.

Доверенное лицо Ю. В. Андропова Виктор Григорьевич Камешков так вспоминал о первой встрече с кандидатом в депутаты в 1980 г.: «Принял он нас в точно назначенное время, сам вышел навстречу и пригласил расположиться за длинным столом для совещаний. Кабинет председателя КГБ был прост, отделан под дерево желтого цвета, на рабочем столе правительственные телефоны, на стене — небольшой портрет Ф. Дзержинского и его же бюст на маленьком столике. В приемной — офицер, выполнявший роль секретаря…

Вскоре от некоторой напряженности не осталось и следа. Создавалось впечатление, что Андропов даже внутренне рад поговорить с людьми из провинции, узнать, чем они живут… Особый интерес он проявлял к благоустройству, строительству жилья, ценам на рынках, настроению рабочего класса. Уже в то время у Андропова были предложения о способах снижения цен на рынках».

На встрече с избирателями в г. Горьком, выступая после секретаря обкома КПСС, выйдя на трибуну, Андропов лукаво задал вопрос:

— Что, мне тоже пользоваться бумагой при выступлении?

И около часа Андропов рассказывал об экономическом и международном положении СССР, при этом всего лишь несколько раз заглянул в маленький блокнотик, чтобы уточнить несколько цифр по экономическому развитию страны. Надо сказать, что ораторские способности у Юрия Владимировича были прекрасные: говорил он четко, взвешенно, без лишнего пафоса, чувствовалось, что он владеет обстановкой в стране».

Отметим, что, будучи депутатом Верховного Совета СССР, Юрий Владимирович не только проводил формальные встречи с избирателями, но и был в курсе их проблем, оказывал в случае необходимости им помощь, которая, учитывая его партийно-политический статус и личный авторитет, была немалой.

«Депутатскими» делами Андропова, приемом избирателей в приемной КГБ СССР на Кузнецком мосту годах занимались его помощники по Политбюро И. Е. Синицын, затем П. П. Лаптев и В. В. Шарапов.

Причем к Андропову обращались и жители других округов, отчаявшиеся найти помощь и защиту, не находившие должного внимания и понимания в ЦК КПСС, Президиуме Верховного Совета СССР, прокуратуре СССР.

Авторитета члена Политбюро ЦК КПСС оказывалось достаточно, чтобы соответствующие органы неформально относились к адресованным им запросам, обращениям и жалобам граждан.

И эта не афишировавшаяся, мало известная сторона многогранной деятельности Юрия Владимировича, о которой тем не менее становилось известно достаточно широкому кругу лиц, по долгу службы сталкивавшимся с обращениями, просьбами и ходатайствами народного депутата, явилась еще одной составляющей рождения феномена Андропова.

В критике деятельности Андропова на посту председателя КГБ СССР особое внимание уделяется деятельности 5 Управления этого ведомства, якобы занимавшегося «борьбой с инакомыслием» и «преследованием диссидентов».