Юрий Сёмин. Народный тренер России

Находясь с «Динамо» на сборе в Израиле, я замечал, что некоторые иностранцы даже в обычной обстановке игнорируют своих российских партнеров, поглядывают на них свысока, требуют себе особых условий, хотя для возрождения «Динамо» еще и палец о палец не ударили. А об уважении к тренерскому авторитету и говорить не приходилось. Коштинья, например, постоянно бравировал тем, что тренер для него не указ, у него прямой контакт с самим боссом — с Федорычевым. Сёмин постепенно понимал, в какую историю он вляпался, — даже после иных поражений «Локомотива» не приходилось видеть его таким мрачным. Мрачным, но не подавленным, а, как всегда, настроенным на борьбу за профессиональное отношение к футболу, за славное имя «Динамо». Правда, вскоре он ощутил, что союзников в этой борьбе у него не так уж и много. Активную позицию занимал Борис Игнатьев, приглашенный Сёминым на роль спортивного директора. Серьезную моральную поддержку главному тренеру оказывал и Сергей Степашин. Алексей Федорычев тоже прекрасно понимал и Сёмина, и ситуацию и при другом раскладе, безусловно, пошел бы навстречу главному тренеру по всем вопросам, санкционировал бы «чистку» в команде. Однако с легионерами уже были заключены многотысячные контракты. И естественно, после их разрыва пришлось бы выплачивать крупные неустойки. А тут еще Федорычеву в нарушение прежних договоренностей отказали во владении Петровским парком, который обещали отдать под его бизнес. И главный динамовский шеф утратил интерес к своему спортивному проекту, еще в феврале начались задержки зарплаты футболистам, в ответ на которые некоторые легионеры, и прежде не сильно себя утруждавшие, стали и вовсе работать с прохладцей, а свое недовольство вымещать на тренере, поскольку других официальных лиц клуба почти не видели. Федорычев, от которого зависело финансовое благосостояние клуба, стал избегать встреч, телефонных разговоров с главным тренером. Но Сёмин пытался сражаться до последнего.

Старт в чемпионате бело-голубые, несмотря на приход опытных, находившихся в расцвете сил Сергея Овчинникова, Дмитрия Хохлова, Игоря Семшова, провалили, что на фоне скомканной предсезонной подготовки выглядело естественным. Можно себе представить, какую ностальгию в этой обстановке испытал Сёмин, увидев на матче с «Локомотивом» баннер в руках его давних поклонников: «Спасибо, Палыч! Вперед, "Локомотив"»! Динамовские болельщики на каждом матче тоже выражали Сёмину свою поддержку, не считая его виновником неудач команды, понимая суть происходившего. Сергей Степашин, другие заинтересованные лица пытались найти для своего клуба нового инвестора, но этот процесс оказался нескорым. Видя, что тренер уже на пределе, Степашин говорил ему:

«Потерпи еще немножко, не дергайся. Понимаю, как тебе тяжело, но со временем мы найдем выход из положения».

И Сёмин терпел. А команда продолжала играть через пень-колоду. Когда же 4 августа некоторые игроки просто-напросто отвозили тачку в матче с «Торпедо», что привело «Динамо» к крупному поражению, тренерская чаша терпения переполнилась, и он подал прошение об отставке. Ему стало уже невмоготу отвечать за чужие грехи перед болельщиками, футбольной общественностью.

— Неудачи «Динамо» — трагедия и для клуба, и для Сёмина, — комментировал отставку динамовского наставника заслуженный тренер СССР Валентин Иванов. — Ну и скажите, кого теперь назначать главным в «Динамо»? Кто справится с этой, извините за выражение, интернациональной оравой?

Никто не подталкивал тренера к уходу. Более того, и Степашин, и другие руководители клуба уговаривали его изменить решение. И в конце концов даже обиделись, когда он настоял-таки на своем. Высокий профессионализм, блестящая тренерская репутация Сёмина оказались слабым оружием в борьбе с динамовской неразберихой.

— Я ушел в интересах клуба, — как всегда, деликатно объяснял Сёмин. — Впервые в тренерской карьере у меня возникли расхождения с большой группой игроков. Так готовиться к матчам, как они, было за рамками моего понимания. Отдельные футболисты пренебрегали заданиями, которые получали на предыгровых установках, не проявляли должной самоотдачи на поле. Из матча в матч происходило игнорирование тренерской воли. Рычагов управления в моем распоряжении оказалось минимум. Стоило пригрозить футболисту штрафом, как следовал ответ: «Прежде чем штрафовать, выдайте зарплату». На этой почве еще в феврале началось разобщение. Подобное обычно случается, когда клуб, мягко говоря, не очень сильный, когда не клуб руководит игроками, а игроки клубом. Отсутствие единства в коллективе, в клубе, без чего невозможно добиться результата, и подвигло меня к уходу из «Динамо». Клуб был не в состоянии поставить игроков в рамки цивилизованного выполнения своих профессиональных обязанностей. Многим из них тренерская чехарда была только на руку. С диктатом игроков я никогда не смирюсь. Смириться — значит потерять себя.

— Коллектива не было. Сёмин привык в «Локомотиве», что его слово — закон. А в «Динамо» почему-то многое воспринималось в штыки, — свидетельствовал Сергей Овчинников.

И из трудной динамовской ситуации Сёмин наверняка вышел бы с честью (не в таких переделках приходилось бывать), если бы опирался на реальную поддержку владельца клуба, других руководящих инстанций. В этой связи он часто вспоминал ситуацию, когда еще в начале его локомотивского тренерского пути группа игроков заявила начальнику Московской железной дороги Ивану Паристому:

«Нас не устраивает тренер Сёмин».

На следующий день Паристый собрал команду и при всех обратился к главному тренеру:

«Убирай, кого считаешь нужным. Даже если это чревато вылетом в низшую лигу. Если придется освободить всю команду, наберешь новую. Но в ней должны править дисциплина и порядок».

Тогда Сёмину пришлось отчислить трех игроков, и команда пошла в гору. И с тех пор нормальная атмосфера в «Локомотиве» стала традицией. Федорычев же не мог решиться на что-то подобное, слишком много средств им было вбухано в команду, в игроков, он все еще надеялся получить от своих «кредитов» хоть какую-то отдачу. А команда пожинала турнирные плоды организационного бедлама.

— В «Динамо» я приобрел новый хороший, даже, сказал бы, колоссальнейший опыт, — подводил Сёмин итог очередного этапа своей работы. — Считаю, что собственного профессионального лица я там не потерял, действовал исключительно в интересах футбола, результата. «Динамо» в организационном отношении очень сложный клуб. Много разных влиятельных людей в руководстве и вокруг.

Не только Сёмин что-то приобрел в «Динамо», несмотря на турнирные неудачи, но и «Динамо» благодаря ему приобрело немало. Вряд ли наследник Сёмина на тренерском посту Андрей Кобелев сумел бы так быстро очистить команду от «мусора», если бы самую грязную, черновую работу по этой части не проделал его предшественник. Вряд ли сейчас команда и ее главный тренер купались бы в комплиментах, если бы Сёмин не настоял на заключении контрактов с вратарем Антоном Шуниным, с полузащитниками братьями Комбаровыми, которые во многом определяют лицо нынешней прогрессирующей команды. С первых же своих шагов в «Динамо» Сёмин старался сколотить российское ядро, здоровую сердцевину, на базе которой, усилившись легионерами только при одном условии — что они будут сильнее отечественных воспитанников, начать штурм пьедестала почета российского чемпионата с последующим достойным выходом в Европу. Для этого он и пригласил под бело-голубые знамена не просто опытных, но честолюбивых и характерных игроков Сергея Овчинникова, Дмитрия Хохлова, Игоря Семшова, надеясь с их помощью развернуть в команде своего рода патриотический фронт, разгрести «португальскую свалку». Все вместе они выдюжили бы. Но вмешались привходящие обстоятельства, прежде всего финансовые, и реализовать сёминские задумки выпало уже его преемнику.

— Вне всякого сомнения, «Динамо» в итоге встало на верный путь, — говорил Сёмин. — Поздравляю Андрея Кобелева, сумевшего наладить в команде обстановку, и хочу пожелать успехов как команде в целом, так и ребятам, которых я в нее брал. Мне приятно, что дела у них сейчас складываются хорошо.

ГЛАВА 19. НА БЕССРОЧНОЙ СЛУЖБЕ ФУТБОЛУ И ОТЕЧЕСТВУ

В начале 2007 года Юрий Сёмин неожиданно для всех вернулся в свой любимый «Локомотив» президентом клуба. Он был рад вновь ощутить себя в привычной обстановке в руководящем качестве, и все же решение, принятое, вероятно, из лучших побуждений созданного опять же для блага клуба совета директоров вызвало много вопросов. Сколько у нас действующих тренеров с европейским авторитетом — Газзаев, Сёмин... Раз-два — и обчелся. Невероятным казалось, что при, как говорится, «живом-то» Сёмине главным тренером «Локомотива» может стать другой, пусть и в далеком прошлом успешный специалист.

— Сёмин, безусловно, достоин президентской должности в клубе, который построил, можно сказать, своими руками, — считал почетный президент Российского футбольного союза Вячеслав Колосков. — Но, сколько ни стараюсь, не могу представить его образ в отрыве от футбольного поля. Без жестикуляции, типичной тренерской артикуляции. Без влияния на игру своей команды, на прогресс российского футбола в целом. Может быть, «Локомотив» обрел сильного президента, но то, что российский футбол потерял одного из лучших тренеров в своей истории, находящегося в расцвете сил, для меня, например, не подлежит сомнению.

— В кабинет Сёмину еще рано — не для него эта сфера деятельности, может быть, когда-нибудь, лет через десять, — предполагал первый вице-президент РФС Никита Симонян. — Я, например, очень сожалею, что — вольно или невольно — Сёмин сошел с тренерской стези. Его работа давала много пищи для ума футбольным специалистам, обогащала российский футбол, приносила медали и кубки «Локомотиву». За время пребывания во главе сборной ему тоже трудно предъявить какие-то претензии. И вдруг — президент?!

Не хватало недавнего локомотивского кормчего у кромки поля не только нашим футбольным руководителям, специалистам, но и болельщикам в первую очередь «Локомотива», которые, несмотря на неизвестно откуда взявшиеся запреты, по-прежнему пытались вывешивать баннеры признательности Сёмину. Не хватало его острого взгляда, сочных эпитетов и характеристик на пресс-конференциях и в интервью — журналистам. Но больше всего огня его мятежной футбольной души недоставало конечно же игрокам.

Выветривался из «Локомотива», при том, что укомплектована команда была многим на зависть, тот богатырский дух, который более 20 лет привносил в клуб, в команду этот худощавый сын исконно русской земли орловской, никогда не кичившийся титулами и званиями, которых у него в достатке. Наоборот, вопреки им, не желая останавливаться на достигнутом, он строил и строил новое громадье тренерских планов, искал и находил новые резервы усиления командной игры и умножения в нее вклада каждого игрока не только чисто футбольными, но и смежными с ними средствами.