Юркины Дожди

Человек в лакированных ботинках , криминально-богемного облика в шляпе в дорогим шелковым шарфом , небрежно завязанным , как шейный платок, метал ножи прицельно, как град. Марат привстал , опираясь рукой о край бортика песочницы .

И ножи впились в дерево песочницы метко между его пальчиками, не задев , не оставив ни одной ранки.

Ужас сменился восторгом на лице Марата..

И Марат, как завороженный прошептал-" Дай мне...я попробую!"

Человек рассмеялся. Неожиданный поворот его развеселил. Смеясь , он обернулся и подмигнул , кому-то . сидящему в "Бугатти". В машине дремала компания, явно славно круто повеселившаяся ночью. Человек за рулем, явно БОСС, затягивает косячок, неодобрительно покачивая головой по поводу затей своего приятеля. Он всегда не одобрял этих игр , как нечто "Не по делу", но относится снисходительно. Две очень яркие девицы, но потрепанные ночной жизнью , спали на заднем сиденье.

– Стилет! Не пугай мальца!
– крикнул Босс из-за опущенного бокового окна.

Но Стилет не отреагировал, а обратился к Марату: "Ну, давай покажи класс!"

А Марат успел проворно схватить все ножи , выдернув их из песочных дворцов. И молниеносно пригвоздил оба шнурка Стилета ловкими прицельными движениями. Одним прыжком выскочил из песочницы и отметил каждым , ловко посланным ножом, контур тени Стилета. Стилет был потрясен таким проворством. Он внимательно рассматривал "работу" и довольную мордашку Марата. Но это произвело впечатление не только на СТИЛЕТА , но и на БОССА и проснувшихся девиц.

Стилет протянул руку Марату в знак признания его способностей:

– О! Талант!Кто научил?-спросил Стилет, наклоняясь к Марату.

– Не знаю...они сами вылетают, как птички...-ответил Марат

Я думаю - там их гнездышко. Они радуются , что сейчас полетят в гнёздышко.Я их отпускаю. И они летят туда сами.

Стилет повернулся к сидящим в машине и выкрикнул им:

– Слышь? Говорит : "сами вылетают, как птички"! А цель- это у них:гнездышко.Ха-Ха!Здорово!

Сидящего за рулем Босса, тоже развеселило откровение Марата. И он повернувшись к девицам:

– Как птички...ха! Сами вылетают... Ну, всё ,Стилет! Размялся и хватит! Пора!

Стилет засунул руку во внутренний карман и извлек оттуда купюру.

Бросив, купюру в 100 евро на бортик песочницы, он весело подмигнув Марату , сказал ему:

– На! Вся стая твоя! Заработал!

Не собирая ножи, повернулся и пошел к машине. Открыл дверцу И,...усмехнувшись и передразнивая детским ,писклявым голосом: "сами вылетают", сел в машину..ВЕЧЕР того же дня. МАРАТ уединился среди своих сокровищ. Он достал книгу сказок, в переводе его отца с таджикского . Раскрыл ее . И с восторгом долго расматривал заложенные между страниц разные фантики от Чупа -чупс, еще от чего-то с ковбоем, Марат встает в ту же позу , что и ковбой . Потом так же бережно достал купюру . Разглаживал её. Скручивал кулечком.Расправлял. Заложив ее посередине между вытянутым указательным и средним пальчиком , вытянув руку, помахивал над своей головой, представляя, что колыхающиеся края купюры- это крылья птички. Потом положил ее , как фото в семейный фотоальбом, признаваясь самому себе, что картинка на лежащем рядом фантике от "ЧУПА-ЧУПС"-нравится ему гораздо больше, чем эта слишком строгая и взрослая картинка. Потом закрыл, погладив книжку ладошкой, с нежностью и к книжке , и к её "содержимому". Но тайна не давала покоя, вернее - Марат уже насладился удовольствием обладания этой тайной . И захотелось поделиться восторгом нежданного подарка. И он понес книгу матери , сидящей поближе к лампе и вышивающей тюбетейку.

– Мама...посмотри...новый фантик...

Но Маргарита была слишком занята и погружена в свои невеселые размышления, и поэтому не услышала сына. На плитке варилась еда, она шипела, заглушая его голос. Да и для него же включенный телевизор, работал слишком громко. О все же причиной было не это, а тревожная ситуация с Нарзикулом Давроновым. Последние их встречи, оставили гнетущее впечатление от ощущения полного погружения в глубину его воспоминаний и неприятия реальности. Воспоминания его детства в Бишкеке, его юности-всё больше напоминали хрупкий домик улитки , в котором спешит спрятаться улитка. Казалось, что только любовь к сыну еще связывает его с этой жизнью. Когда , не дозвонившись ему по телефону, они с Маратом приехали в Московскую квартиру, она сразу поняла, что он не был в квартире больше недели. На видном месте, под высокой пустующей хрустальной вазой, лежали тщательно собранные в прозрачном пакете; короткая записка " Поехал проведать родные места! Целую! Люблю! Береги Марата!Твой старый Нарзикул. Здесь же лежало завещание на квартиру на имя Марата, разные документы, его фотографии времен поэтического фавора и ксерокопия его паспорта, заверенная у нотариуса. Об этом Нарзикул Давронов позаботился за день до своего отбытия в Бишкек. Он шел налегке, ему было легко. Он был одет в синий довольно потертый ,стеганный халат- народный костюм. Тот самый, что был преподнесен ему в дни чествования Таджикской культуры в Москве 1990 года вместе с Госпремией. На которую он купил немыслимую в те годы роскошь- машину "МОСКВИЧ" и даже на золотой перстень с кроваво красным рубином. С которым не расставался, точно прирос этот перстень, словно пуста рука без него. Он никуда не спешил, он ничего никому не был должен. Ему не было одиноко на перроне вокзала, да и какое уж там одиночество, когда под одной тюбетейкой уместились и он-Нарзикул Давронов , Облакум Узылтуев, и Джанибек Тогай, и даже автор лирических песен -Гюльджамал Ултамаева ,под именем которой, он написал несколько шлягеров 80-х. Боковым взором он отмечал про себя, что люди поглядывают на него. Но , приглядевшись в надежде, что быть может узнают в нем некогда популярного поэта-понимал, что они не узнают его. А скорее на секунду удивляются:-"И зачем такой старый гасторбайтер примотался в Москву? Куда уж ему работать, ведь молодым работы не хватает!"

И , конечно, легко читалось на их лицах-"Хорошо, что отваливает!" Усевшись в купе вагона, он поприветствовал вошедших в попутчиков- молодых гасторбайтеров, так же располагавшихся в купе. Потом он повернулся к окошку,чтобы не мешать им устраиваться поудобнее. И с удивлением для себя отметил, что совсем не печалится , расставаясь с Москвой. Нисколько, даже понимая , что видит суету Московского вокзала в последний раз. Вспомнилось , как с жадностью молодого любопытства, рассматривал он этот вокзал , подъезжая к нему в первый раз И спросил присевших отдохнуть спутников, помнят ли они песню Гюльджамал Улматаевой "Тюльпан улыбка" . И он напел её срывающимся тихим , по-стариковски хрипловатым голосом. " Красные тюльпаны весны цветут твоей улыбкой. Я сорвал тюльпан , но твоя улыбка осталась с тобой, с той весной..."

– А, помню этот "медляк"- рассмеялся один из парней- "Моя мама её пела"Да, это очень старый "медляк""!

– Как ты сказал? "Медляк"?- смеясь , поразился Нарзикул Давронов.

– Ну, да! Старые песни, они все такие - " медляки". Теперь такие не нужны! И парень представился ,протянул руку, чтобы познакомиться. И обратился к Облакуму:

– А как Вас зовут, уважаемый?

– Я-"Медляк", просто- старый "Медляк"!- смеясь ответил Нарзикул Давронов, протянув руку с блеснувшим переливом крупного рубина в перстне на среднем пальце. Парни насторожились, но приняли правильное решение - лучше не переспрашивать. Человек знает, почему себя не называет.

****

Маргарита с того, дня, когда уже сделала два запроса об исчезнувшим в милицию с того дня, как нашла тот пакет под вазой на столе в Московской квартире, каждую ночь почти не спала. "Ушел и не вернулся" , как неотвратимый диагноз вошел в её жизнь. Став темой, интонаций, призмой всех этих дней. Ответ приходил одни и тот же, четкий и беспощадный в своей неопределенности. "Выехал на поезде в Бишкек . Далее исчез. Свидетелей нет". Возможно поэтому, измученная бессонницей и угрызениями, что оставила его одного в квартире, поддалась на его уговоры; дать ему возможность творческого уединения, Маргарита была совершенно измотана тревогой за него. И, именно в то утро уснула так глубоко, что не услышала, как Марат собирался и ушел лепить в песочницу.

Раннее утро следующего дня, самое время игр Марата, пока все спят. Он вынырнул из под теплого одеяла. Бесшумно собрался, повесив на шею ключ от входной двери,выпорхнул в новое влажное от утренних туманов утро. Рассвет над Ругачёво высоко над городком расплескал свои краски, щедро замешивая его в золоте , восходящего солнца. Маргарита спала, давно уже смирившаяся с этой особенностью сына- раннее вставание, чтобы лепить свои песочные расчудесины, пока никто не видит. Зато завтрак он прибегает поесть ровно к 8 утра, словно в голове у него свой надежный будильник завелся с самого рождения.

Из "АТЕЛЬЕ-МАРГАРИТА" МАРАТ вышел этим утром без совочков, без пластмассового ведерка с водой, чтобы , как обычно, смачивать песок, чтобы можно было лепить причудливые фигурки, а не только дворцы . Он не собирался в этот день лепить. А достал припрятанные в его пестрой курточке ножи, вернее стилеты того самого парня, представившегося, как Стилет. Его дар он держал подмышкой, нежно закутанными в полотенце. Оглядевшись, убедившись, что улица пуста, он принялся с азартом метать ножи. Попадание было безупречным. На песке , рядом с песочницей , остался выложенный им накануне узор. Он прицельно метал в узор ножики, между камешками. Он метал азартно и увлеченно, а главное с удивительно каллиграфически четкими, выверенными движениями. И стилеты вставали, именно туда, куда посылала их Марат. Словно он был опытный кукольник, а стилеты, послушные ему куклы-актеры. Он понимал, что утаил от мамы этот странных подарок от незнакомца. И даже само то, что он нарушил строжайший запрет матери-" никогда ничего не брать у чужих", пугало его и будоражило. Заставляло метать стилеты очень быстро, в страхе, что его тайна будет увидена, раскрыта и он будет наказан.

Город еще спал. Даже дворничиха Клавдия еще не пришла подметать улицу смешной, сложенным из множества прутиков метлой. Так похожей на перевернутое деревце. Поэтому, когда Марат видел в руках этой Клавдии метлу-дерево, всегда думал, что наверное и сказочные великаны выглядят так же - с вырванными деревьями в руках. Только не было у неё злобности , которая должна была бы быть у настоящих великанов. Но все же с ее появлением на улице , когда она мела, размахивая метлой наотмашь, делая на всю улицу "ширк-ширк", Марат предпочитал уходить домой к маме. И старался наиграться, пока она не появилась на улице. Но вместо "шир-ширк" тети Клавы он услыхал звук подъезжающей машины. Это подъехала та же машина. Не выходя , из машины на него пристально смотрели Стилет и его Босс. Марат подумал, что Стилет вернулся за своими красивыми ножами. И он , понимая, что сейчас навсегда проститься с удивительной игрушкой , поскорее собрал их, выдергивая из земли. И , не удержавшись, еще раз , проворно выкидывал , словно выпуская в полет. И ножики приземлялись и покорно вставали, после кульбита в воздухе на равном расстоянии друг от друга, как послушные солдатики.