Юродивый Иоанн. Том I

Взяв деньги, я бегом помчался в пекарню и отдал их кир-Апостолису. Тот удивился, когда я ему сказал, что несколько дней назад вместе с хлебом я взял и шоколадку, забыв заплатить за нее.

Неожиданно рассказ Димитракиса прервал возглас хозяина пекарни:

— Ну как же могло быть иначе?! Конечно же, я тогда очень удивился, потому что считал тебя уличным хулиганом. А с тех пор, как ты совершил такой поступок, я понял, что никого нельзя осуждать, потому что кроме Бога никто не знает, что кроется в сердце человека. С того времени я стал относиться к тебе с уважением.

Кир-Апостолис обнял Димитрия и поцеловал его, гладя по голове. Его родители, наблюдавшие за происходящим, были очень растроганы. Поликсения стала рассказывать:

— Юродивый Иоанн был опорой нашей семьи. Именно он содействовал тому, чтобы мы обратились ко Христу. Блаженный изменил нашу жизнь и соделал нас причастниками чуда спасения. Иоанн принес в наш дом благословение. Его благое вмешательство, важные советы и замечания разрушили стену эгоизма, отделявшую нас друг от друга. Для меня, для Панайотиса и для моих детей он был другом и братом. И мы предлагаем собраться всем нам в ближайшую субботу в нашем приходском храме для того, чтобы отслужить панихиду, а затем у нас дома разделить трапезу в память об усопшем.

Все согласились.

А кир-Анастасис предложил, чтобы эта беседа, неожиданно возникшая здесь, в похоронном зале, была продолжена, когда мы снова соберемся вместе. Затем он попросил всех присутствующих записать для общей пользы все то, что они запомнили за многие годы общения с блаженным.

Отец Димитрий обратился к Поликсении со словами:

— Мне не посчастливилось познакомиться с отшедшим в мир иной братом Иоанном, с этим юродивым ради Христа. Несмотря на это, я хотел бы попросить у вас разрешения прийти в ваш дом, чтобы услышать то благословенное изложение чудесных событий, которое намечается.

— С радостью, отче! Это будет огромной честью для нас, — сказал Панайотис.

ПИСЬМО ЮРОДИВОГО ИОАННА

Все с нетерпением ждали, когда придет суббота. Кир-Апостолис, хозяин пекарни, приготовил коливо [15] и все необходимое. Также он попросил священников храма после Божественной Литургии отслужить панихиду [16] об упокоении души юродивого Иоанна. Но больше всех ожидал этого дня кир-Анастасис. Ведь у него была важная причина ожидать этой встречи: на следующий день после смерти юродивого Иоанна он получил заказное письмо и — очень удивился, когда увидел, что отправителем его был Иоанн, который побеспокоился отослать его накануне своей смерти.

15

Коливо — вареная пшеница, подслащенная медом или сахаром. Его готовят, как правило, в память об умерших или в честь святых. Зерна символизируют будущее Воскресение, мед или сахар — блаженство будущей жизни.

16

Панихида — заупокойное богослужение, на котором молитвенно поминаются усопшие и, в уповании на милосердие Божие, испрашивается им прощение согрешений и блаженная вечная жизнь. Совершаются панихиды, как правило, на 3-й, 9-й, 40-й день после смерти, в дни рождения, тезоименитства, в годовщину смерти усопшего.

Всегда любопытный владелец бакалейной лавки кир-Пантелис напрасно упрашивал кир-Анастасиса рассказать ему, о чем писал юродивый, ибо тот молчал, держа в секрете содержание письма, как тайну за семью печатями.

— А-а-а, знаю, Анастасис, почему ты не хочешь мне сказать! Наверное, юродивый написал там всякие глупости, и тебе стыдно об этом говорить, — разными способами старался кир-Пантелис заставить соседа проговориться.

— Только одно скажу тебе, Пантелис. После прочтения этого письма я серьезно задумался, кто же из нас был на самом деле сумасшедшим: он или мы? Остальное будет сказано в свое время, не волнуйся, — кротко ответил кир-Анастасис.

Новость о получении письма быстро разошлась по всему кварталу. И это еще более увеличило всеобщий интерес. Когда, наконец, наступило утро субботы, в приходском храме собралось столько людей, что священник отец Василий пришел в недоумение.

— Впервые вижу, чтобы на панихиду собралось столько людей, — прошептал он пономарю.

— Отче, это юродивый Иоанн их собрал, — ответил тот.

— Но я вижу здесь много и чужих людей. Наверное, это его родственники, — продолжал говорить священник как бы сам себе, приближаясь к святому престолу.

Отец Василий служил на этом приходе 28 лет и хорошо знал большинство своих прихожан. Димитракис, который помогал в алтаре вместе со своим братом Павлом, передал отцу Василию, что кир-Анастасис просит позволения обратиться со словом к присутствующим по окончании панихиды.

— С радостью, с радостью, дорогой Димитракис, благословляю! Пусть он скажет слово, — ответил батюшка и, глядя из алтаря на кир-Анастасиса, находившегося в это время у аналоя на клиросе, кивнул ему головой. Как он позже признался кир-Анастасису, ему тоже было очень интересно узнать, по какой причине в храме собралось столько людей, как будто это было воскресенье.

После Литургии отец Василий совершил панихиду. «Упокой, Господи, душу усопшаго раба Твоего Иоанна…», — пел отец Василий… Все присутствующие плакали навзрыд. По окончании панихиды батюшка подал знак кир-Анастасису, чтобы тот стал у Царских Врат и произнес свою речь.

Благоговейно приблизившись к амвону, кир-Анастасис начал:

— Уважаемый отец Василий! Вы, наверное, недоумеваете о причине столь многочисленного благословенного сего собрания, задаетесь вопросом, почему весь квартал и даже жители из других районов пришли почтить память нашего брата Иоанна. Даже владельцы магазинов оставили закрытыми свои заведения, чтобы прийти в храм с утра пораньше и побыть на всей Литургии, а не только на одной панихиде, как неправильно поступают некоторые. Сегодня, отец Василий, мы собрались здесь для того, чтобы почтить память святого смиренного человека, которого Господь щедро одарил Духом Святым. Человека, подобного нам, но который скрывал за притворным сумасшествием добродетели, дарованные ему Христом. Иоанн был юродивым [17] Христа ради, и днем, и ночью бескорыстно заботился о ближнем своем. Он к каждому человеку относился с любовью, духовно назирал [18] за всем нашим кварталом, как епископ и хранитель Православия, и, будучи якобы безумным, приводил души ко Спасителю мира, Господу нашему Иисусу Христу.

17

Юродство — один из самых малопонятных миру подвигов христианской жизни. Некоторые праведники, будучи психически нормальными и умными людьми, прикрывали свою праведную жизнь, притворясь безумными. Подвиг этот без призвания и благословения Божия, без истинного смирения брать на себя нельзя.

18

Назирать (от слова «зреть, зрение») — духовно присматривать, наблюдать, оказывать духовное попечение.

Мы очень счастливы, что удостоились чести знать сего святого Божьего человека и ежедневно общаться с ним, хотя и недостойны этого. Мои слова слишком бедны, чтобы описать жизнь нашего брата во Христе Иоанна. К тому же, самого себя считаю особенно недостойным после того, как прочитал это письмо, полученное мной на следующий день после его смерти.

Иоанн пишет, что за неделю до его упокоения через чудесное явление святого Иоанна Крестителя он был извещен о том, что ему следует готовиться к исходу из мира сего. Насколько мне известно, перед смертью он ничем не болел, и никто не заметил в его поведении ничего особенного. Блаженный даже в последние дни жизни не перестал заботиться обо всех нас и оставил это важное завещание.

В своем письме Иоанн дает советы и наставления поименно каждому из нас, обращая особое внимание на то, чтобы мы всеми силами души, как якорем, крепко держались за Христа и со всецелым желанием и любовью устремились к Правде Божьей, напитались ею.

Кир-Анастасис развернул письмо. Неожиданно его глаза от волнения наполнились слезами и он не смог ничего произнести.

Подождав немного, отец Василий решил воспользоваться невольной паузой и обратился к присутствующим:

— Возлюбленные мои христиане! Я более сорока лет знал блаженнопочившего. Но видимо по причине моих грехов я не смог распознать святость Иоанна. Сейчас, слушая кир-Анастасиса, я вспомнил конкретные случаи из жизни юродивого Иоанна и вдруг осознал их как деяния чудесные. Помню, как в один воскресный день, рано утром, открыв двери храма, я увидел юродивого, стоящего на коленях перед иконой Спасителя.

— Как же ты попал в храм, сумасшедший? — спросил я его.

— Да вот, отче, вчера на вечерне я несколько забылся, задумавшись о чем-то своем, и пономарь меня закрыл.

— И о чем же ты, сумасшедший, разговаривал сам с собой перед иконой Христа?

— А я пел песни, отче, чтобы быстрее прошло время.

— Смотри, будь более внимателен, когда закрывают храм, иначе в следующий раз я вызову полицию.

Не скрою от вас, что тогда я его отчитал весьма строго, о чем сразу же пожалел. И только сейчас понял, почему его лицо сияло, как солнце. После моего выговора он смиренно склонил голову и занял свое обычное место у главного входа в храм, прося милостыню.