Юрта красного ворона

– Теперь эта девица. Кора, такие девушки все обычно знают и слышали сотни историй от своих товарок, как и что им делать, в случае если артефакт дал сбой. У нее была сотня возможностей решить проблему на начальном этапе.

– Аборт? – кивнула я.

– Да. И еще немало средств, Кора. При этом относительно безопасных, если в ее профессии вообще может быть что-то безопасное.

– Убить вот так ребенка не каждая мать сможет.

– Кора, брось. Ты снова забываешь о ее профессии. Не говоря уже о том, что ребенок от сильного мага без поддержки магии отца и в самом деле почти наверняка обречен. О чем она думала?

– Она была в деревне, и ее сестра…

– Кора, этот детский лепет, уж прости меня. Ты что и в самом деле, веришь этой шлю…девушке.

– Обстоятельства бывают разные. У нее просто не было выбора.

– Нет, Кора. Выбор есть всегда. Не надо мне рассказывать сказки. Просто это был самый простой выход. Ничего не делать. Тянуть до последнего, перекладывать вину на кого угодно. На обстоятельства, отсутствие врачей в деревне, сломанный артефакт, который она забыла зарядить. Знаешь у одной моей знакомой, она владелица притона, два таких вот артефакта. И при этом сама она уже давно не работает по профессии. Она хозяйка.

– Зачем два? – спросила я.

– Вот и я однажды поинтересовался. Она мне ответила точно такой же фразой, что ты только что произнесла: «Обстоятельства бывают разные». У девицы ее профессии должно быть два артефакта. Заряженных артефакта, а не с заканчивающимся сроком действия. Перед отъездом в деревню она должна была убедиться, что все обошлось. Тем более что на это ей дали деньги. И немало по ее же собственным словам. Кора, она ничего этого не сделала. А теперь повесила это все на тебя?

– Уинн. Я все это понимаю. Но я не могу поступить иначе.

– Ты его все еще любишь? – помолчав, спросил он.

Я не знала что ответить.

– Может быть, напомнить, как он с тобой поступил? – снова ударил словами друг.

– Я закрываю глаза, и передо мной до сих пор стоит та бильярдная – я опустила голову и закрыла глаза.

– Тогда какого …. Кора! Вот зачем ты в это влезла?! Почему не прогнала ее, как только поняла кто перед тобой? Ты же вот умная, сильная, университет окончила. Я видел, как ты держалась в суде под прицелом многих глаз. Так почему ты спасовала перед обыкновенной шлюхой!? – не выдержал и завопил Уинн.

– Не знаю я!
– заорала я в ответ – Но я не брошу ни ее, ни ребенка! А еще никогда себе не прощу, если это и в самом деле ребенок Виктора! Вдруг она сказала правду?

– Даже если она сказала правду, я не понимаю, что это меняет? Ты хочешь всю оставшуюся жизнь видеть перед глазами ту бильярдную? Потому что именно это произойдет, если ты оставишь в своей жизни эту девицу и ее ребенка. Ты этого хочешь? Она разве этого стоит? Может быть, Виктор этого стоит?

– Нет, Уинн. Я делаю это не из-за девушки и уж тем более не ради Виктора. Я помогаю в первую очередь себе. Кроме меня им никто не поможет. Если я сейчас не вмешаюсь, то ребенок погибнет почти наверняка. У Селены есть шанс родить и выжить. Только вот если они умрут, где мне взять силы что бы продолжить уважать саму себя?

– Это не твое дело и не твоя ответственность, Кора.

– Да, согласна. Но так можно сказать абсолютно обо всем. Пройти мимо ребенка одиноко стоящего на улице. Он потерялся? Так это не моя ответственность. У него есть родители, и они за него отвечают.

– Не передергивай, Кора.

– Нет, это одно и тоже, Уинн. Для меня, по крайней мере. Давай ты бросишь свою работу? Это не твоя ответственность помогать расследовать преступления. У тебя много денег, тебе не обязательно работать. Но ты выходишь на работу и помогаешь там, где ты нужен. Я могу продолжить и дальше перечислять то, что может не входить в ответственность людей друг перед другом.

Я замолчала, пристально разглядывая Уинна, а потом добавила:

– То, что делает нас именно людьми – так это принятие вот таких нелогичных и неправильных решений.

– Существенную роль в принятии решения сыграло то, что это возможно ребенок Виктора?

– Да. Не буду скрывать. Это для меня тоже важно.

– Почему, Кора? Он ведь так с тобой обошелся?

– Потому что если я этого не сделаю, то перечеркну все шесть лет жизни, что я прожила рядом с ним. Я перечеркну свою первую любовь, я лишу себя всего того хорошего, что было между нами за эти шесть лет. А оставлю только боль, обиду, злость и месть. Которые только разрушают, Уинн. Я не хочу разрушить себя.

– Ладно – неожиданно спокойно сказал Уинн.

– Ладно? – удивилась я.

– Да. Я приму это твое решение и даже поддержу. И как твой друг - даже помогу. Мне было важно убедиться, что ты все понимаешь и это твое решение осознано, и ты от него не откажешься – он снова открыл свои часы.

– Знаешь. Папа всегда мне говорил: «Кора, детка. Не пытайся помочь всем. Помоги тем, кто рядом с тобой». Именно это я и собираюсь сделать.

– Мудрый был человек. Хорошо, я тоже тебе помогу. Не ей, а тебе. Но я не всегда буду таким покладистым. И ты будешь мне должна.

– Хорошо – согласно кивнула я.

– И однажды этот долг я потребую, Кора.

– Я согласна. Спасибо, Уинн.

– Я сейчас на Центральный вокзал. Загружу в машину ее вещи. А ты напиши мне уже отчет и выдай протокол лабораторных исследований. Я вернусь, и мы вместе сходим к этой твоей Селене. А потом отвезу вас на твою квартиру. Вряд ли она сама в состоянии дважды в день пройти такое расстояние – сказал друг и встал.

– Спасибо, но…

– Кора, перестань. Иди отчет пиши. Я приеду через час. И да. Я теперь с тебя глаз не спущу, раз уж я теперь повышен в звании до твоего содержателя и любовника – хмыкнул он, и, не дожидаясь пока я скажу какую-нибудь глупость, пошел на выход.

Я отложила все дела и в самом деле принялась за отчет. К его возвращению я отдала ему бумаги по делу, и мы вместе отправились в кабинет к профессору Артуру Лоринж.

Тот встретил нас, как ни в чем не бывало. Хотя Уинн и в самом деле примелькался рядом со мной, но чаще всего это все же касалось работы. А тут мы пришли к нему совершенно точно с частным визитом. Вовремя я поговорила с Уинном по поводу слухов. Теперь они точно укрепятся и приобретут вес.

Селена сидела тут же рядом в глубоком мягком кресле. Я села на стул рядом с письменным столом профессора, а Уинн остался стоять и расположился рядом со мной у стены.

– Итак – сказал профессор и сложил руки на груди – Девушка двадцати двух лет, беременность соответствует ее словам и составляет двадцать восемь акушерских недель.

Я прикрыла глаза. Семь месяцев. Это произошло семь месяцев назад. К сожалению, совпадение сроков это тоже всего лишь «косвенное доказательство» как сказал бы Уинн. В тот вечер в особняке у Виктора было много мужчин. И учитывая профессию Селены, она в тот же вечер могла побывать сразу с несколькими мужчинами, среди которых, мог быть и сильный маг. Да и алкоголь там лился рекой, так что она и сама может мало что помнить о том вечере. И она даже могла и не врать, утверждая, что Виктор отец ее ребенка. Алкоголь мог напрочь стереть память о том, что происходило тогда в особняке. Нельзя исключать все эти факторы.