Юстиниан Великий : Император и его век

Священники удачно добрались до границ Ирана и прибыли ко двору Хосрова. Персидский царь давно наблюдал за действиями византийцев в Европе и не скрывал тревоги. Он уже вел приготовления к войне с Византией.

Эти приготовления были настолько откровенны, что Юстиниан о них узнал. Базилевса охватила тревога. Он подумывал — не отозвать ли Велисария на Восток? Победитель при Даре возмужал и покрыл себя славой. Только он мог отразить иранское нашествие.

Но что делать с готами? Может быть, заключить мир?

В Константинополе до сих пор обитало готское посольство — то самое, что Витигес отправил еще во время осады Рима. Как мы помним, планировалось, что оно вернется в Италию через три месяца. Но Юстиниан задержал готских дипломатов на год и не принимал никакого решения. Лишь теперь о послах вспомнили. Им передали милостивый ответ базилевса. Юстиниан, мол, готов заключить мир. Пусть готские дипломаты возвратятся в Равенну и выработают условия мирного договора.

Успехи византийцев висели на волоске. Казалось, Готская война придет к бесславному концу. Какой блистательной казалась по сравнению с ней кампания против вандалов…

4. ВТОРЖЕНИЕ ФРАНКОВ

Велисарий понял одно: окончательный успех могут обеспечить только стремительные действия. Его план был достаточно прост. Византийский главнокомандующий хотел взять важную крепость Ауксим в центре Италии, а затем идти на Равенну, осадить Витигеса и закончить войну. Полководец привел под стены Ауксима 11 тысяч воинов. По меркам тогдашней Византии это огромная армия.

Ауксим был расположен на высоком холме и считался неприступным. Его охраняли лучшие готские воины под началом Вакима. Король Витигес справедливо считал, что, пока город находится во власти готов, Велисарий никогда не решится атаковать Равенну.

Войска ромеев были разношерстные и плохо повиновались приказам. Выручил Прокопий. Он посоветовал шефу вернуться к практике использования сигнальных труб, как у древних римлян. Эта идея понравилась главнокомандующему. Полководец приказал использовать трубы и учить воинов новым сигналам. Практика оправдала себя. Византийцы отступали и наступали по сигналу трубы. Готы стали терпеть поражения во время вылазок. Вскоре у них возникли затруднения с продовольствием. Ваким отправил в Равенну отчаянное письмо с просьбой о помощи. Витигес обещал помочь, но не смог, потому что его действия сковали несколько мобильных византийских отрядов, которых Велисарий оставил под началом Иоанна племянника Виталиана. Византийский главнокомандующий опять заставил врага играть по навязанным правилам.

Готам оставалось рассчитывать на помощь франков, которых Витигес отчаянно забрасывал письмами. Наконец франки вступили в игру, окончательно порвав с византийцами. Самый энергичный из них, король Меца и Австразии Теодоберт, рвался в Италию. Численность его войск Прокопий оценивает в 100 тысяч воинов, но это обычное преувеличение. Впрочем, ясно, что франки набрали много воителей, причем, вероятно, из всех своих королевств.

Основным родом войск у франков в то время была пехота. Каждый боец нес с собой меч, щит и секиру. Такие секиры назывались «Францисками», это метательное оружие ближнего боя. «Ее железо было крепким, и лезвие с обеих сторон острое до крайности, деревянная же ручка очень короткая», — пишет Прокопий про франкскую секиру. Воины строились пешим клином и шли в атаку. Вожди и дружина воевали на конях, но это были пони, непригодные для быстрых атак. Известная скульптура франкского императора Карла Великого, созданная в VIII веке, запечатлела его на одной из таких лошадок. У болгар или тюрок, обладавших великолепными рослыми конями, такая кавалерия могла вызвать только улыбку. Однако сила франков была в их числе и пассионарности.

Теодоберт со своими воинами перевалил Альпы и оказался в Италии, но дальше повел себя странно: разграбил Лигурию и истребил один готский отряд, после чего напал на ромеев. На реке По стоял византийский полк, который возглавляли Мартин и Иоанн. Франки напали на византийцев врасплох и полностью разгромили. Остатки ромеев бежали в Тоскану. Оттуда они сообщили Велисарию о вторжении «длинноволосого короля» Теодоберта.

Казалось, что после двух этих побед франкам открыт путь на юг. Но на них накинулись два неожиданных врага: понос и дизентерия. Прокопий Кесарийский объясняет, что варвары захватили большие запасы еды в двух военных лагерях — готском и византийском. Однако армия Теодоберта была столь велика, что припасы иссякли почти мгновенно. Франки пировали, буйствовали, не беспокоились о завтрашнем дне и не смогли организовать снабжение. В конечном счете завоеватели не сумели добыть себе ничего, кроме «мяса быков и воды реки По». Мясо быстро портилось, а вода тоже оказалась заразной. Захватчики потерпели поражение от сил природы и собственной некомпетентности в вопросах снабжения. «Говорят, что треть франкского войска таким образом погибла», — передает слухи Прокопий. Они преувеличены, но болезнь действительно положила предел франкским завоеваниям.

Теодоберт снялся с лагеря и увел остатки войск на родину.

5. ДУНАЙСКИЙ РУБЕЖ

Для византийцев это было весьма кстати, тем более что обострилась обстановка на Дунае. Западные болгары-кутургуры были обеспокоены успехами ромеев в Италии и напали на империю, причем вместе со славянами. Возможно, их подстрекали те же готы и наверняка — персы. Впрочем, малая война на дунайской границе велась постоянно.

Первоначально ее вел ромейский полководец Хильбуд. Он нанес болгарам и славянам-антам несколько поражений, но затем совершил роковую ошибку. В 534 году, почти сразу по окончании победоносной византийской кампании в Африке, Хильбуд перешел Дунай и напал на антов. Последние «выступили против него все поголовно». Случилась жестокая битва, Хильбуд погиб, ромейская граница на Дунае была прорвана. В 535 году славянские отряды хозяйничали во Фракии. В 537 году, в разгар Готской войны, последовали мощные вторжения варваров в Малую Скифию (совр. Добруджа) и Мёзию. Славяне и болгары угоняли пленных за Дунай, чтобы получить выкуп. В 538 году в Мёзии ромейские власти разрешили продавать и закладывать церковную утварь для выкупа пленных. Тогда же отряды антов появились под стенами Фессалоник. Казалось, Балканы погружаются в хаос…

Прокопий Кесарийский, пользуясь случаем, дал довольно подробное описание быта славян. «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим. И во всем остальном у обоих этих варварских племен вся жизнь и законы одинаковы», — пишет историк. Советские ученые очень любили эту фразу, цитировали ее десятки раз, включали в хрестоматии, комментировали, рассуждали, строили теории. Замечательный романист, но абсолютно некомпетентный историк Валентин Иванов в эпическом романе «Русь изначальная» нарисовал картину коммунизма у древних славян, основываясь как раз на свидетельстве Прокопия Кесарийского.

Но со времен Прокопия миновало полторы тысячи лет. Историческая наука ушла далеко вперед, и стало ясно, что «демократия» — это вовсе не синоним благополучия. То есть в государственном устройстве ранних славян нет ничего плохого и ничего хорошего. Это просто способ адаптации к окружающей реальности, способ комфортного существования в мире раннего Средневековья.

Никакой особой «тяги к свободе» у славян не было. Это устойчивый миф — такой же, как «германская верность».

Славяне объединялись в рыхлые федерации. Общие дела решались на вече, куда племена выдвигали своих делегатов. Реально все вопросы решал «президиум» из 10–20 старейшин-олигархов. Имелся глава союза, но он выполнял представительские и ритуальные функции, как английская королева. Вопросы внешней политики решали сообща, воевали часто. Вооружение славян состояло из копья и щита, мечей почти не было. «Склавины» сражались пешими, анты — верхом. С такими врагами столкнулись ромеи.

Прокопий приводит фантастические цифры в «Тайной истории». По его мнению, славяне за время своих набегов угнали в плен порядка 20 миллионов византийцев, хотя по подсчетам современных историков, в европейской части Византии тогда жило не более 5 миллионов человек.

Тяжелая война на Балканах продолжалась примерно пять лет. После этого картина поменялась. В 539 году дипломаты Юстиниана с помощью подарков и лести поссорили «склавинов» и антов. «Склавины» перешли в наступление против антов па Волыни и в Молдавии. Анты потерпели жестокие поражения и откатились к Днепру. Но вместо одного врага византийцы получили другого. «Склавины» вышли к Дунаю, где столкнулись с ромеями и… напали на них, предварительно заключив союз с кутургурами. Тогда анты, в свою очередь, стали союзниками ромеев; 539 год стал временем перемены союзов и жестокой войны. Эти события не отражены у Прокопия, но описаны поздненйшими летописцами.

«В этом году поднялись Болгаре, — пишет Феофан Исповедник. — Два князя со множеством болгар и Друнгом вторглись в Скифию и Мисию в то время как в Мисии начальствовал войсками Юстин, а в Скифии Баударий. Эти полководцы двинулись против болгар, решились на битву; и пал в битве вождь Юстин; и назначен был вместо него Константин, сын Флоренция. И дошли Болгары до пределов Фракийских. И вышел против них полководец Иллирика Акум гунн, которого царь воспринимал от крещения. И римские войска, оцепив Болгар! со всех сторон, стали их рубить и избили многое множество, и отняли всю добычу и разбили наголову, умертвив двух князей болгарских.