Юстиниан Великий : Император и его век

И тут Прокопий издает очередной вопль о том, что недостающие деньги Юстиниан выкачивал из богатых византийцев.

«Истратив таким образом государственные богатства, Юстиниан обратил свой взор на своих подданных. И тотчас он у очень многих отнял их состояние: подверг их без всякого основания всякому насилию. При полном отсутствии всякой вины он осуждал тех, которые считались богатыми в Византии и во всяком другом городе, одних обвиняя в многобожии, других — в ересях и в неправом исповедании христианской веры, иных в педерастии или в любовных связях с монахинями или других каких-либо незаконных сожительствах, или в подготовлении заговоров, или в приверженности к партии прасинов («зеленых»), или в оскорблении его личности, как императора, или приписывая им какое-либо другое слово или выражение, или вдруг оказываясь наследником умерших, а бывало иногда и еще живых, как будто бы усыновленный ими. Это были славнейшие из его деяний. А как он, воспользовавшись бывшим против него восстанием, которое называли “Ника”, тотчас же стал наследником всех сенаторов, и как до этого восстания он самолично, у каждого в отдельности, не у малого числа лиц отнял их состояние, об этом я… рассказывал».

Откуда Кесариец взял эти сведения, неясно. Юстиниан много тратил, но много и получал. Его бюджет был бездефицитным. Причем не столько из-за привлечения новых средств, сколько из-за борьбы с коррупцией и эффективного распределения ресурсов. Конечно, были ошибки, злоупотребления, воровство, но складывалась новая система, которая должна была принести плоды. Государство контролировало чиновников, сокращало (иногда варварскими методами) число богачей, и это позволяло наполнять казну.

Казалось бы, какая связь между расправой с богатыми людьми и процветанием государства? Да самая прямая. Либералы учили нас в недавнее время, что чем сильнее кучка богатых в элите, тем мощнее страна, но это не так. Богатство олигархов приводит к вопиющему социальному расслоению, неравенству, а еще к тому, что разбогатевшие магнаты выходят из повиновения центральной власти, скрывают доходы от налогообложения и начинают наступление на государство. Мы уже говорили, что византийские олигархи брали под свое покровительство крестьянские общины, которые тоже освобождались от государственных повинностей. Это приводило к тому, что повинности и платежи перекладывались на плечи государственных коллективных хозяйств и «кооперативных» общин. Следовательно, у крестьян была мотивация уходить к латифундистам, которые рано или поздно сдали бы страну варварам и начали строить несколько феодальных государств на месте Византии. В ближайшей перспективе это привело бы к быстрому распаду и гибели страны под ударами арабов. Так погибнет в VII веке феодальный Иран.

Но был другой вариант — создать сильный средний класс, осуществить государственное вмешательство в экономику и попытаться сгладить социальные противоречия. Такой путь выбрали Юстиниан, Феодора и их советники. Они не были одиноки — значительная часть общества хотела именно этого.

ГЛАВА 2. БОРЬБА ЗА ДУШИ

1. МОНОФИЗИТЫ И ПРАВОСЛАВНЫЕ

Юстиниан сражался с коррупционерами, пытался задавить латифундистов, расширял границы империи… но всё это ничего не значило по сравнению с битвой за Царство Небесное. Император вел ее всю жизнь.

Считается, что базилевс был православным, а Феодора чуть ли не тайной монофизиткой. Это ошибка. Ортодоксальная Церковь не сомневалась в благочестии базилиссы. Ее причислили клику святых.

Гораздо ближе к истине Прокопий Кесарийский, который сообщает в своей «Тайной истории», что Юстиниан и его супруга были великими лицедеями и разделили роли, чтобы править империей. Юстиниан вроде бы преследовал монофизитов, а Феодора «тайно» их спасала.

На самом деле царь и царица страшно опасались раскола страны. Они понимали, что монофизиты — это несколько десятков миллионов подданных, и с ними необходимо считаться. Юстиниан то преследовал их, то пытался договориться, но всегда помнил, что перед ним мощная сила. Доходило до того, что некоторые еретики, вроде Иоанна Эфесского, считали его своим.

Другой вопрос, что одной из причин отчаянных войн на Западе могло стать желание как-то уменьшить процент монофизитского населения в империи. Западные римляне были в большинстве своем православными, и они ждали прихода православного царя; поэтому Юстиниан не мог зайти слишком далеко в своих уступках монофизитам.

Идея Феодоры состояла в том, что к монофизитам нужно относиться как к равным, тогда они признают Халкедонский собор и вернутся в лоно ортодоксальной Церкви, потому что, по сути, они не очень далеко ушли от православия. Это такие же православные, только чуть- чуть отклонившиеся от истинного пути.

Однако с поисками компромисса следовало быть осторожным. Императоры Зенон Исавр и Анастасий Дикор тоже шли по пути соглашательства с монофизитами, но в итоге поставили под сомнение собственное православие. Их политика свелась к уступкам. Юстиниан поступил иначе. Он сам думал добиться уступок от монофизитов, хотя бы перетянуть на свою сторону вождей еретического движения… А вожди убедят остальных. К тому же монофизиты делились на два течения, севериан и евтихиан. Первые отличались умеренностью и, казалось, готовы были пойти на переговоры с православными. Вторые были непримиримы до такой степени, что даже севериане отрекались от них. Монофизиты принимали единую природу Христа, а халкедонское толкование Троицы считали вариантом несторианской ереси. Но халкедониты столь же яростно отрицали несторианство. Казалось, это дает возможность договориться с монофизитами. Но проблема осложнялась тем, что монофизитская версия христианства была еще и способом обретения национальной идентичности для нескольких этносов, проживавших в империи. В Египте это были копты, в Сирии — арамеи, на Кавказе — армяне. Впервые тезис о религии как способе обрести этническую самостоятельность обосновал Лев Гумилев. Ученый абсолютно прав в своих догадках. Но в VI веке Юстиниан и Феодора не были знакомы с теорией этногенеза, а потому питали иллюзии относительно возможности объединить своих разноязычных подданных.

Одним из главных вождей религиозной оппозиции являлся антиохийский патриарх Север (456–538), который и дал название умеренному направлению в монофизитстве. Он был патриархом с 512 по 518 год, а при Юстине получил отставку. Однако монофизиты продолжали считать его духовным вождем и даже объявили святым. Православное правительство Юстина жестоко преследовало еретиков. После того как царем стал Юстиниан, политика резко изменилась. На смену гонениям пришла дипломатия. Это нравилось далеко не всем православным, и уже после смерти Юстиниана гонения возобновятся. Вот тогда раскол между монофизитами и халкедонитами станет окончательным. Впрочем, это другая тема.

Итак; монофизиты обвиняли халкедонитов в несторианстве. Юстиниан нашел адекватный ответ — «теопасхистскую формулу», предложенную скифскими монахами (об этом мы писали в предыдущей части книги). «Один из Святой Троицы пострадал плотию» — гласила формула «скифов». Эта фраза стала эпиграфом к Кодексу Юстиниана. Император как бы расписывался в своем православии, без чего законы остались бы пустым звуком.

Отрицание несторианства должно было смягчить монофизитов, но до окончательного примирения было далеко.

Тогда Феодора придумала, как объединить две ветви христиан. Царица считала, что они должны услышать друг друга. Монофизиты поймут, что православный базилевс им не враг. Базилисса предложила Юстиниану устроить религиозный диспут. Император с живостью ухватился за эту идею.

2. ДИСПУТ

В царский дворец (точнее, в константинопольский дворец Гормизда, который входил в комплекс правительственных зданий) пригласили представителей монофизитов и православных. Это произошло в 532 или 533 году, когда правительственный квартал столицы еще лежал в разрухе после восстания «Ника». Воспоминание о диспуте сохранилось в письме православного епископа Иннокентия Маронийского. Остальные источники об этом молчат: не все события попадают в летописи.

От каждой партии явились по шесть авторитетных епископов в сопровождении клириков и советников. Всего прошло три заседания, причем на третье явился сам император и председательствовал. Два первых диспута вел молодой энергичный епископ Иоанн, получивший впоследствии широкую известность как Иоанн Эфесский. Мы еще расскажем об этой интереснейшей личности.

Спорящие обладали прекрасными познаниями в истории и богословии. Начали издалека. Основателем монофизитского учения был константинопольский пресвитер Евтихий (ок. 370 — после 454), последователей которого называли евтихианами. В свое время он горячо выступил против ереси патриарха Нестория, которому принадлежит сомнительная честь основания несторианства. Но в своем опровержении Нестория его оппонент зашел слишком далеко. Несторий утверждал, что Богородица произвела на свет человека, который затем стал Богом. Евтихий в полемическом угаре провозгласил обратное: Христос имел только одну божественную природу (моно физис).

Как известно, вселенский собор, заседавший в 451 году в малоазийском городе Халкедоне, решительно осудил Евтихия. С тех пор истинно православных людей называют халкедонитами. Однако монофизиты считают православными именно себя, а не «халкедонских нечестивцев». Но в XXI веке запутывать читателя этими нюансами вовсе незачем. Достаточно будет запомнить, что официальная Церковь — это православие, а все прочие секты, кем бы они себя ни считали, — это еретики.

В настоящее время православных осталось в мире немного, но еще меньше — монофизитов. Монофизитская Церковь господствует в Эфиопии, Армении, эту версию христианства исповедуют также немногочисленные копты в Египте. Православны русские, греки, грузины, осетины, болгары и сербы.