Ювенилия Дюбуа
Шрифт:
Жёлтые фонари горят бледно, поверхностно.
Они портят ночь в отсутствие страшного ребёнка –
прародителя своего, обидчика, что,
взойдя на трон дня,
свергая тишину ночи, выключает своих верных
апостолов,
перекрикивая их своим прошлым светом.
После, он перечитал написанное ещё несколько раз, допил чай и положил записанные строчки под цветок, где лежал расчленённый Александр Сергеевич. Он хотел было посмотреть в окно, в свой усталый вечер под впечатлением дум, но до его ушей донёсся глухой стук тяжелой руки о входную дверь.
Заменив отсутствующий ковёр, на полу расстелился Миша. Его руки крепко зафиксировали наручниками, на лице появилось ещё больше кровоподтёков. Один глаз совсем заплыл, напоминая теперь перезревшую сливу.
Мышкин трясся всем телом, по голове его гладила Дина, шепча что-то на ухо. Гриша задорно улыбался, восхищаясь развернувшимся цирком.
Мужчина с ТВ закидывал очередную жвачку в рот, устало бегая своими глазками по присутствующим.
Гундяев Лёша сильно изменился в лице. Побледнел так до мела, вжавшись в стул. Происходящее его сильно так испугало, всю жизнь он не мог терпеть вида насилия.
Союз Демьянович неодобрительно мотал головой в сторону зачинщика, а трясущемуся Мышкину всё повторял: «Вы молодец, товарищ. Вы всё правильно сделали, что начали решать ситуацию первым. Вы молодец…»
Сын с матерью (Тимур и Ольга) шепотом спорили о своём. Мать явно пыталась убедить своего ненаглядного сынулю в каком-то вопросе, возникшим у них до произошедшей с ними истории. Молодой человек был явно очень зол на старушку (старушка здесь употребляется только в качестве жаргона, женщина была ещё полна эстетической красоты и здоровьем).
Федя Абсманов же уткнулся в свой мобильник. Папка перед ним лежала закрытой. До куратора теперь дошло, что вся эта фишка с «биографией» участников дела — абсолютная глупость, да и со стороны затея выглядела уж больно кинематографично, что придавало Феде и этой папочке комичности. Зато в отделе считали, что такой подход впечатлит людей, с которыми нужно будет «серьёзно перетереть».
Ради справедливости стоит добавить, что практическая польза от папки всё же имелась, а именно фотографии людей с указанными имена. Абсманов терпеть не мог забивать голову ненужной информацией. «Вот так и общаемся» — произнёс он про себя, быстро кинув взгляд в сторону скованного Миши.
— …ешь, как поступила с родным сыном! Чего сейчас извиняться, ведь дело не в деньгах, как ты не поймёшь? Что мне с того, что ты всё вернёшь, если плевать я хотел на бумажки. Ты врала мне!
— Тимур, зайка, тише. Я тебя прошу, смотри, теперь нас все слушают, а это наше личное дело! — Также громко ответила Ольга.
Вдруг из всего гама какофонии голоса этих двоих выделились невидимой силой злобы парня. Гриша тут же переключил внимание на конфликтующих. Да и вообще, как правильно заметила женщина, теперь даже связанный Михаил глядел в сторону спорящих.
— А что тихо?! Чего скрывать? Или неужели в тебе проснулась совесть? Думаешь, это важнее факта, что ты мне в душу насрала? Слушай ты, мать, давай ты просто перестанешь жужжать мне под ухо свою лживую ересь, тогда может я и закрою свой рот! — Лицо молодого человека стало пунцовым. Видно, ему самому было неловко, что столько глаз пристально вслушивается в каждое его слово.
— Тима, сыночек… Я же ради твоего блага, я же копила, откладывала…
— Хватит этого дерьма! Не могу больше терпеть вранья! Ни черта ты их не откладывала, а тратила
на свои дебильные украшения и на этих… как их там зовут? Мужиков-проституток!— Владислав был не проституткой! — Взбесилась Оля. — Он меня любил и любит, а ты вспугнул его! Неужели я не заслужила счастья?
— Матушка, неужели вы позабыли про свой досуг?! Я сейчас совсем не про Крутого говорю… — тут молодой человек остановился. Он перевёл взгляд на Гришу, увидев лицо наисчастливейшего подростка. В глазах Тимура вспыхнула ярость.
— Продолжайте, продолжайте, молодой человек, выговоритесь. — Наигранно пропел тонким голоском подросток.
— А ты вообще… вообще… а, чёрт с тобой. — Успокоился Тимур, всё же конфликтовать он ни с кем не умел, кроме как с матерью. А бандитская физиономия «выродка» пугала его. — А с тобой, ОЛЬГА, я ещё не закончил. Поговорим дома.
— Тимурочка…
— Да, Тимурочка, ты ахуел гнать на эту женщину? Давай базар добивай тут, я же должен узнать, чем закончится ваша тёрка! — Заорал Гриша.
— Господи, да ты куда лезешь-то, сидел бы уже на жопе ровно, щенок! — Гаркнула Дина.
— Снова твой сперматозоидный рот распахнулся. Хватит вонять!
— Посмотрите на него, копро-мальчик мне что-то говорит про вонь, ха-ха!
— Так! — Теперь уже заорал Абсманов. — Все присутствующие! Мигом заткнули свои сраные хавальники, пока я не приказал своим людям отмудохать вас в кашу! — Кто бы мог подумать, что такой утончённый и красивый мужчина, который так хорошо держался, да ещё и служитель больших господ, вот так запросто сорвётся.
На самом же деле, Фёдор не планировал вмешиваться в этот народно-быдловский балаган, но он играл на телефоне в онлайн гонки, а из-за шума у него увёл победу игрок под ником SosiJopu2126.
Воцарилась тишина. Всё внимание теперь забирал на себя куратор. Соловьёв перестал переминать челюстями жвачку подумав, что с такими нервами «этому красавчику самое место на телевидении», но сказал совсем другое:
— Вы, конечно, извините меня, но вам не кажется, что вы занимаетесь сейчас просто оскорблением личности, которая, к слову, ведёт себя спокойно. Да, я говорю про себя. Я чувствую себя оскорблённым, да и учитывая, что я никакой-то там хрен с горы, могу и обидеться…
Абсманов убрал телефон в карман, потёр глаза, как обычно это делают люди, долго сидевшие перед монитором компьютера.
— Вы совершенно правы. Приношу свои официальные извинения перед вами, да и перед остальными участниками, хоть некоторые и ведут себя, как… но вы все же гости, поэтому да, прошу меня простить. Выдалась бессонная ночка.
— Да. Вот только ты, пиджачок, телефон держал горизонтально, крутил его, словно руль. — Весело подметил Гриша. В такие моменты он себя считал гигантом мысли.
Фёдор проигнорировал разоблачающий его факт, чёрт с ним. Он повернул голову на связанного писателя.
— Михаил, вы как, успокоились? Мой человек может вас развязать, чтобы мы, наконец, все сели каждый на своё место и продолжили общение.
— Да, разумеется. Это я так, сгоряча, нервы. — Улыбнулся разбитыми губами мужчина.
— Вы точно больше не будете бросаться на людей?
— Точно, точно.
Фёдор махнул человеку в чёрном. Тот в одно движение сначала поднял длинное тело на ноги, затем быстро расстегнув наручники. Миша потёр запястья, театрально улыбнулся освободителю, прошипев «благодарю», а после, как ни в чём небывало, уселся на своё место рядом с Лёней.