Южный Крест

– Нет, дорогой!
– воскликнула она, и в ее голосе послышалось недоумение.
– Как раз сейчас подходящее время. Несмотря на твои ночные похождения!

Вадим подавленно молчал.

– Мне нечего сказать, - проговорил он.

– А я ничего от тебя не жду, между прочим!
– Лена неожиданно хрипло рассмеялась, как будто с пересохшим горлом.
– Ты разве что-нибудь можешь, кроме идиотской вселенской печали. А эта фальшивая, вечно лезущая вперед совестливость, что за чушь, прости Господи! Под кого косишь, культура?! Нет, нет - "кулютра", ха-ха! Что ты корчишь из себя, дурак набитый?!
– она с ненавистью разглядывала его измученное лицо с тяжелыми тенями под глазами и, казалось, смаковала слова: - Выискался богоискатель - давить вас надо! Вас давили и давят, и всегда будут истреблять, выпендрюжников! Твое место не здесь, среди богатых и умных, а в заднице! Недаром сюда самые ловкие, хваткие - только лучшие люди прорываются. Те, кто умеет счастье выгрызать. Самый сок! А ты, "ку-лют-ра", ты на что годен? Хочу в Европу, в музей. Да ты ни черта не можешь, что каждый нормальный мужик может!

– взвизгнула она, дав себе полную волю.
– Деньги, деньги надо в дом приносить! Купить машину, да не развалюху, а дорогую, новую, не хуже, чем у людей! Потом копить долго и... и...

– ...со сладостью?
– вырвалось у Вадима.

Она разъярилась:

– Именно так! Набрать денег, чтобы купить дом! Понимаешь ты, раздолбай, дом!
– толчками выкрикивала она с неутоленной страстью.
– Чтобы мне не краснеть: у всех есть, а у меня нет! Я не хочу, не желаю быть хуже других! она побледнела, лицо ее сильно осунулось и неожиданно начал срываться голос.
– Мне плевать на то, что ты презираешь это. А я не презираю! Хочу дорогую жизнь! Хочу... чтобы... они... завидовали!!!
– мощно взревела она.
– А ты должен деньги заколачивать и с женой спать, понятно?!! Это цель для настоящего мужика! Что я с тобой имею: паршивые заработки от статеек, чужой дом на прокат и никаких перспектив!

– Зачем ты за меня вышла?
– дрожащим голосом проговорил Вадим.

– Я... между прочим... я!..
– беспорядочно крикнула она.

– ...расчитывала, что люди меняются к лучшему?

– Совершенно верно! Вначале у тебя было правильное направление: когда я квартиру твоей матери для нас выцарапала, ты ведь не остановил меня, а, в сущности, был со мной согласен, не так ли?!
– прошипела она, и пламенем точно попавшей мести вспыхнули ее глаза.

Вадим спал с лица. Лена заметила это и на секунду застыла, почувствовав, что перебрала. Она прокашлялась и, включив воду, принялась неистово мыть раковину. Через минуту насторожилась и обернулась посмотреть, где Вадим. Он сидел недвижим.

Тогда она подумала и добавила:

– Я не говорю про мое здоровье. До чего ты меня довел в России - в автобусе не проехать! А курево? Да я с вечера почти пачку высадила - голые нервы!
– взвизгнула она, голос ее сорвался, пошел вверх, шея покраснела и вспухла: - Ты у нас, известное дело, философ, - весь в мыслях, творческом поиске! А мне нужно, чтобы ты трахался вовремя! Кто будет твой супружеский долг выполнять?!
– заорала она громовым голосом.

– Тот, кто будет супругом, - пробормотал Вадим и глубоко заглянул в глаза жены потрясенным взором.

– А ты кто же тогда?!

– А я - тряпка и дурак набитый.

Лена опустила глаза и отвернулась от мужа.

Оба были оглушены стремительным поворотом событий. Но она знала бесконечность его терпения и не сомневалась, что этот профилактический разговор, правда несколько выскочивший из обычных рамок, и последующий запланированный разрыв - для обучения - должны перепугать Вадима. Она, отвернувшись, ждала его раскаяния, нежности и заверения, что с этого дня он станет другим. В комнате повисла грозная тишина.

Лена напряженно ждала.

Вадим не двигался и молчал.

Постояв, она повернулась и недоуменно взглянула на него. Он не смотрел на нее и не шел навстречу. Она почувствовала себя уязвленно. "Дожимая" его, она проговорила сумрачно и с уверенной расстановкой:

– На этот раз - все. Собирай манатки.

Вадим не шелохнулся и не реагировал. После долгого молчания он медленно поднял на нее глаза и, глядя с напугавшим Лену выражением, спросил:

– Ты отдашь мне Динку?
– голос его был неузнаваем.

– Какая чушь!
– вспыхнула Лена в удивлении от неуместного вопроса. Накатанный сценарий дал осечку. От растерянности она рявкнула ожесточенно и грубо: - Я - мать! Дина останется со мной!
– и в растерзанных чувствах выбежала вон.

Вадим сидел в бесчувствии.

Окно наливалось желто-розовым волшебным светом. Птахи свистели в кустах. Невинный день открывал светлые глаза.

Вдруг дверь распахнулась, и Лена выросла на пороге: красная, жалобная, дрожащая, ждущая счастливого конца, но несущаяся напролом без тормозов - из гордости, из отчаяния - потому что нельзя остановиться, уронить себя, а нужно утвердить и доказать!

– Что ты можешь ей дать?! Не валяй дурака, даже не мечтай!
– страстно выкрикивала она, с отчаянием глядя на мужа. Но он не поднимал глаз.
– Я тебе говорю, тебе!
– кричала она, а сзади звучало: "Взгляни же на меня! Я - зря! Не хотела, не хотела!"

Он молчал не шевелясь.

Она заметалась, ничего не понимая, не отдавая себе отчета в содеянном, но остро ощутив накатившую беду. Но не умея в нужный момент свернуть с начатого, остановиться, привыкнув быть безусловно ведущей, она в эту минуту не чувствовала, откуда может прийти спасение.

– Давай по-хорошему договоримся, чего ребенка травмировать!
– угрожающе воскликнула она, подождала, что скажет Вадим, и, потоптавшись, вышла. В коридоре слезы брызнули у нее из глаз, горло перехватило, она бессознательно пробежала несколько шагов, назад, снова вперед. Усилием воли сдержала "слабые" слезы и, почти в панике, за долю секунды, зная, что надо принять какое-то решение и решение должно быть "достойным", она, терзаясь и не зная иного выхода, полетела по накатанному пути - силой выбивать победу!

Вадим не успел подняться с места, как дверь открылась, и Лена порывисто подбежала к нему, задыхаясь, с искаженным лицом:

– Ты! Ты во всем виноват! И в Питере как... ты... со мной?! И здесь тоже! Что ты мне дал?!
– кричала она в полном беспамятстве, и в этом был страстный призыв, но Вадим уже перестал соображать.

Потрясенная до основания случившимся, его молчанием, тем, что он, видимо, принял ее всерьез, она сама перестала соображать и потеряла всякий контроль над собой. С вытаращенными глазами она бесцельно пробежала мимо него, издавая бессвязные оглушительные вопли. Выбежала, страшно грохнув дверью. Наступила тишина.

Подождав, Вадим тяжело поднялся и, с трудом переставляя ноги, пошел к двери, как она опять стремительно распахнулась, и Лена в полном смятении закричала ему с порога:

– Не вздумай машину забрать, слышишь?! Я тебя знаю, бессеребренника! Хоть бы о ребенке подумал!

Потом захлопнула дверь. По коридору пробежали шаги. Загромыхало что-то вдали.

Вадим в изнеможении упал на стул, начал раскачиваться из стороны в сторону. Он отупел, деваться было некуда.

Не прошло и нескольких минут, как в дверь просунулась голова, и Лена, жадно разглядывая мужа, сдавленно, но как всегда с нажимом, крикнула: