Южный Урал, № 5

— Эх, не дожил человек до настоящих своих дней.

Ныне вон многие народы дивятся, какую силу показало наше государство, а того не поймут, что советский человек теперь полностью раскрылся. Ему нет надобности свое самое дорогое в тайниках держать. Никто не боится, что его труд будет забыт либо не оценен в полную меру. Каждый и несет, кто что умеет и знает. Вот и выходит сила, какой еще не бывало в мире. Такая сила любую тайность найдет.

Л. Татьяничева ПАВЛУ ПЕТРОВИЧУ БАЖОВУ Стихотворение

Это было в дальнем детстве. Помню, сумерки густели. Не добравшись до Сысерти, Мы с отцом к костру присели. Землю снег покрыл обновой. Было холодно и вьюжно. Пахло смолкою сосновой. В котелке варился ужин. Раздвигая лапы веток, Вышел из лесу прохожий. Он на деда-самоцвета Показался мне похожим. Борода в снежинках мелких. Ясный, с мудрыми глазами, Подошел бесшумней белки, Встал, как в сказке, перед нами. — Мир вам, — молвил. — В зимний вечер Хорошо горят поленья… — Близко держишь путь, далече ль! — Я в пути, считай, с рожденья! — Слово за слово беседа Затянулась до полночи. Вдруг с большой ладони деда Засветились огонечки. — Что за чудо? — я спросила. — Как достал ты их? Откуда? — Это, дочка, изумруды. Наших гор краса и сила. — Чистый, радостный для глаза, Этот камень как зовется? — Называется алмазом, Он и уголь — дети солнца. Я спросила: — Расскажи мне, Где скрываются они. В горных недрах, в рудных жилах? — В сердце, дочка, загляни! Нет сокровищ благородней, Сколько в мире не ищи. Чем сокровища народной Русской песенной души. А про камни знать охота: Самоцветы — здесь — везде, Камню блеск дает работа. Красоту ищи в труде!

Л. Чернышев КЛЮЧ ЗЕМЛИ Стихотворение

Есть камень — ключ земли. До времени его никому не добыть: ни простому, ни терпеливому, ни удалому, ни счастливому. А вот когда народ по правильному пути за своей долей пойдет, тогда тому, который передом идет и народу путь кажет, этот ключ земли сам в руки дастся.. Тогда все богатства земля откроются, и полная перемена жизни будет…

П. БАЖОВ

Передо мной поднялся снова Урал седых, далеких лет Вот в этом томике Бажова, Где каждый сказ как самоцвет… Лежал Урал медведем сонным, Прикрыв богатства гор и рек, А в рудниках с тяжелым стоном Во мгле трудился человек. Он строил пышные хоромы, Где жил заводчик, генерал. А сам в землянке, на соломе, Под плач детишек умирал. Но, умирая, верил: будет Счастливой жизнь! Пройдут года, Расправив плечи, выйдут люди На путь свободного труда… С такой же светлою мечтою, Когда снега мели вокруг, Васенка круглой сиротою Шла без друзей и без подруг. И часто ночью, до рассвета Она шептала: «Ключ земли! Ключ правды, счастья… где ты, где ты? Тебя найти мы не смогли…» Но если б бедная девчонка Открыть глаза могла сейчас, Услышать смех свободный, звонкий, Взглянуть на блеск ребячьих глаз, Увидеть комбинат металла, Пройтись по светлым корпусам, Она бы сказкой жизнь считала, Она б не верила глазам. На месте сумрачных подвалов Дворцы культуры там и тут, В тайге, на севере Урала Сады фруктовые цветут… Везде плоды народной власти, Повсюду ленинский размах. Ключи свободы, мира, счастья В надежных сталинских руках!

Л. Преображенская АВТОРУ «МАЛАХИТОВОЙ ШКАТУЛКИ» Стихотворение

Вы книгу раскрыли, читая. Пусть автор еще незнаком, Он рядом, он сказ начинает Уральским своим говорком. Народное меткое слово. С хитринкой внимательный взгляд. Хранят они мудрость народа — Чудесный волнующий клад. Все в книге любовью согрето. И если вы сердцем чисты, В шкатулку камней-самоцветов Для вас превратятся листы. Они вам помогут увидеть В песчинке простой красоту, Все силы отдать для народа И сделать крылатой мечту.

* * *

Искателем добрым и зорким Он к людям всю жизнь приходил. Их дар — задушевное слово В труде неустанном гранил. Читай, перечитывай снова, И слово алмазом сверкнет: В нем правда и мудрость и сила, В нем сердце поэта живет.

Ив. ИВАНОВ У КОСТРА Стихотворение

Застилает сумрак долы, Кручи синих гор. Над рекой горит веселый Лагерный костер. Блещет ярким оперением Вверх простертых крыл… Опустивши на колени, Книгу чтец закрыл. Заискрясь, качнулось пламя. Свет на книгу лег, Золотя ее названье — «Каменный цветок». Размечтались, видно, дети, Тихо у костра. Протянулась в сумрак чья-то Детская рука… Под горой на перекатах Плещется река. С крутояра тень нависла… Кажется, что вот Той горы Хозяйка вышла, Чудится, поет: «Отыщи мой след в долине, На уступах гор. Много тайн храню поныне Здесь я с давних пор. А сокровищ сколько разных Во дворце моем! Все открою для отважных Сердцем и умом». Не забудут сказ тот — песню Дети. Подрастут — Не отступятся, чудесный Клад земной найдут. К тайнам сыщут след пытливым Молодым умом, Чтоб была еще счастливей Жизнь в краю родном.

Евг. Манько БОЛЬШОГО СЕРДЦА ЧЕЛОВЕК Стихотворение

Народ — на несколько кварталов. Идут еще хоть раз взглянуть. Урал, скорбя, певца Урала В последний провожает путь. День сумрачен не от ненастья, Не оттого, что сыплет снег, — Ушел от нас художник, мастер, Большого сердца человек. Оркестров траурные звуки. И слезы сдерживать нет сил. Любил он золотые руки, Смекалку русскую любил. Идут, Идут за гробом люди — Старик, рабочий, пионер, — Среди живых живым он будет, Душ человечьих инженер.

В. Кузнецов КАК ЧЕЛОВЕК ЖИВИНКУ СВОЮ НАШЕЛ

Жил у нас на Урале-земле человек один. Росту он был невысокого да и в плечах неширок был. Но глаза воды небывалой. Серые да глубокие. Так и притягивали к себе человека. Силу такую имели.

От старых — бывалых людей слыхивал он: есть на свете большая мудрая книга. Только глазом ее не всякий увидеть может и в руки не всякий возьмет. Она, книга эта, маленькими крупинками по всей земле нашей, по глубинам жизни народной рассыпана. Кто соберет да соединит крупинки эти — радость большую народу принесет. Только для этого умельцем большим быть надо. Живинку свою надо иметь.

Засела Петровичу думка про книгу Мудрую. Смолоду крепко, засела. Пораздумал да поразмыслил Петрович и, как топором отрубил, снарядил котомку, вскинул ее на загорбок и в путь-дорогу отправился. По Урал-земле пошел живинку свою искать да уменья накапливать.

Где только побывать не довелось Петровичу!

Вдоль и поперек исходил он Урал-землю. От Благодать-горы и до Магнит-горы. От равнин сибирских и до лесов башкирских. С кем повстречаться не приходилось! С лесорубами да углежогами, с горнорабочими да камнерезами, с мастерами-рудознатцами, и добытчиками. Ремесла ихние изучал, к житью-бытью ихнему приглядывался. Во всяком деле до самого корня добраться хотел.

Видят люди — с умом да с понятием большим человек. По глазам видно, по словам слышно. Всяк норовил к себе зазвать Петровича, за счастье большое почитал.

Откажись Петрович — обида глубокая человеку будет. Да и в своем дому человек словоохотливее бывает. Зазовет Петровича, скажем, сталевар старый и про деда своего рассказ поведет. Как они, мастера златоустовские, самолучшую по всему миру сталь — булат начали варить. Немцам носы утерли. Хотели они, немцы-то, наше за свое выдать. Не тут-то было! Сорвался ихний крючок с нашей петельки.

Камнерез какой зазовет, про свое ремесло речь поведет.

«От отца, от деда, — скажет, — ремесло мне это перешло. По наследству, значит. Как сказывали они про камни-то самоцветы, так в точности оно и выходит. У всякого камня-самоцвета — свой характер. Всякому грань своя нужна и полер свой требуется. Сумей нужную грань самоцвету дать, полер навести, какой он любит, — сразу оживет он да переливами всякими заиграет. Слыхивал, может, про Данилушку-сироту? Из малахит-камня цветы живые делать умел. Вот мастера-умельцы были какие! Даром што подневольные, крепостные, а руки вот — золото…»