За час до файфоклока

Никто не решался войти в дом. Все точно обезумели от страха. Я отправила к мистеру Фрэнсису нарочного с письмом, в котором рассказала, что случилось, и просила вернуться как можно скорее.

– То есть как это "рассказала, что случилось"?

– Я написала, что, вернувшись с побережья, увидела Гарольда на постели с перерезанным горлом. В тропиках ведь нельзя долго держать тело. Я достала у китайцев гроб, солдаты вырыли могилу за фортом. Когда вернулся мистер Фрэнсис, прошло уже два дня после похорон. Он был еще совсем мальчик. Я могла делать с ним что хотела. Я сказала, что нашла Гарольда с парангом в руке и что, видимо, он зарезался в припадке белой горячки. Я показала ему и пустую бутылку. Слуги подтвердили, что он пил все время, пока меня не было. То же самое я рассказала в Куала-Со-лор. Все там очень жалели меня, а правительство назначило мне пенсию.

Несколько минут никто не говорил ни слова. Наконец мистер Скиннер попытался взять себя в руки.

– Я юрист. Я обязан стоять на страже закона. У меня есть мой профессиональный долг. Наша фирма всегда гордилась своей репутацией. Ты поставила меня в чудовищное положение.

Он мямлил, с трудом ловя фразы, разбегавшиеся в его смятенном мозгу. Миллисент обдала его презрительным взглядом.

– Что же вы намерены делать?

– Убийство есть убийство. Я не могу попустительствовать в таком деле.

– Глупости, папа, - резко сказала Кэтлин.
– Не пойдете же вы доносить на родную дочь.

– Ты поставила меня в чудовищное положение, - повторил он.

Миллисент снова пожала плечами.

– Вы сами требовали, чтобы я рассказала вам правду. Да и слишком долго я несла эту тяжесть одна. Пора вам разделить ее со мною.

Дверь отворилась, и заглянула горничная.

– Машина у крыльца, сэр, - сказала она. Кэтлин сумела найтись и ответить что-то, и горничная ушла.

– Что ж, поедем, - сказала Миллисент.

– Но я не могу сейчас ехать в гости, - с ужасом воскликнула миссис Скиннер.
– Я слишком взволнована. Как мы будем смотреть Хейвудам в глаза? А епископ? Он ведь захочет с тобой познакомиться.

Миллисент равнодушно повела плечами. В глазах у нее было все то же ироническое выражение.

– Надо ехать, мама, - сказала Кэтлин.
– Если мы не приедем, это будет выглядеть странно.
– Она метнула на Миллисент злобный взгляд.
– И вообще вся эта история вопиюще дурного тона.

Миссис Скиннер беспомощно оглянулась на своего супруга. Он подошел и подал ей руку, помогая подняться.

– Придется, пожалуй, ехать, мать, - сказал он.

– О боже, еще и эта эгретка из перьев, которые Гарольд сам подарил мне, - простонала она.

Мистер Скиннер повел ее к двери. Кэтлин следовала за ними, а последней, чуть поотстав, шла Миллисент.

– Вы потом привыкнете, вот увидите, - сказала она спокойно.
– Первое время я ни о чем больше и думать не могла, но теперь иногда по два, по три дня не вспоминию. А бояться нечего.

Никто не ответил. Они прошли через холл и вышли к машине. Дамы сели сзади, а мистер Скиннер с шофером. Машина была старомодная, без стартера, и Дэвис вылез, чтобы завести мотор. Мистер Скиннер обернулся и сердито посмотрел на Миллисент.

– Я не должен был ничего об этом знать, - сказал он.
– Ты поступила в высшей степени эгоистично.

Дэвис занял свое место, и они поехали в канонику на файфоклок.