За что сажали при Сталине. Невинны ли «жертвы репрессий»?

2) 21-го декабря с.г. на участке 18-го пограничного отряда (Мозырьское направление) в 500 метрах от границы сторожевым нарядом был обнаружен неизвестный в белом маскировочном халате, двигавшийся в тыл. При попытке задержания неизвестный отстреливался и в перестрелке был убит. При убитом обнаружены: карабин с 20 патронами, наган с 5 патронами, карманный электрический фонарь польского происхождения и йодоформ, применяемый обычно агентурой для засыпки следов против преследования их розыскными собаками.

По предварительным данным, убитый является видным польским диверсантом Олешко, неоднократно совершавшим по заданиям польской разведки вооружённые переходы на советскую территорию.

3) В районе 15-го пограничного отряда (Минское направление) задержан при переходе из Польши агент Вилейской разведывательной пляцувки Янушко Евгений. Установлено, что Янушко еще в 1931 г. пытался нелегально проникнуть в СССР, но был задержан на нашей территории и выдворен в Польшу.

Янушко сознался, что с 1925 г. является внутренним агентом политической полиции и что в 1931 г. он направлялся в СССР по заданиям политической полиции. После выдворения из СССР в Польшу Янушко был помещён по заданиям полиции в Виленскую тюрьму для освещения и разработки политических заключённых.

В 1933 г. Янушко был освобождён из тюрьмы для освещения деятельности коммунистических организаций; за время работы в полиции он провалил ряд ячеек коммунистической партии Западной Белоруссии.

В ноябре 1935 г. Янушко, как проверенный и квалифицированный агент, был передан политической полиции для дальнейшего использования в Вилейскую разведывательную пляцувку.

В настоящее время Янушко направлялся в СССР с заданиями: осесть в Харькове, где устроиться рабочим на Харьковском тракторном заводе. В котельном цехе ХТЗ Янушко должен был создать диверсионную группу с задачей произвести диверсионный акт (путём взрыва или поджога), для вывода завода из строя.

О времени совершения диверсионного акта Янушко должен был получить специальное указание через курьера, который будет направлен к нему разведкой.

4) В районе 17-го пограничного отряда (Слуцкое направление) задержан при переходе из Польши агент Лунинецкой разведывательной пляцувки Пашкевич Антон.

Пашкевич сознался, что в СССР он направлен для восстановления в Слуцком районе связей видного польского диверсанта Занкевича, разгромленных в 1933-34 г.

Следует отметить, что в 1930 г. Пашкевич использовался центральной техникой коммунистической партии Западной Белоруссии в качестве проносчика партийной литературы.

5) В районе 15-го пограничного отряда (Минское направление) при переходе из Польши задержан агент Вилейской разведывательной пляцувки Сокол Николай, бежавший в ноябре с.г. в Польшу из Заславльского района (БССР).

Сокол сознался, что в СССР он направлен в качестве вербовщика и для сбора шпионских сведений по приграничным районам» [340] .

Ясновельможные разгильдяи

Ловили польских шпионов и на Украине. Так, в перехваченной и расшифрованной телеграмме японского военного атташе в Варшаве на имя японского военного атташе в Москве Кавабэ от 2 июня 1932 года сообщалось, что посланные недавно польским генштабом на Украину более 20 секретных агентов были все поголовно арестованы ГПУ [341] .

340

АП РФ. Ф.3. Оп.58. Д.248. Л.80–84. Цит. по: Мозохин О.Б. Карающий меч диктатуры пролетариата. М., 2004. С. 425–428.

341

Горбунов Е.А. Схватка с Чёрным Драконом… С.108.

Неотъемлемой чертой польского национального характера является разгильдяйство. Не стали исключением и события осени 1939 года. С первых же дней войны польское руководство, начиная с президента Мосцицкого и кончая главнокомандующим маршалом Рыдзем-Смиглом, поспешило бежать из Варшавы. Подстать им оказались и подчинённые. Как глумливо сообщила газета «Правда» в номере от 27 сентября 1939 года, при вступлении советских частей в Вильно польский гарнизон удирал столь стремительно, что кто-то из доблестных вояк умудрился бросить возле казармы форменные штаны [342] . Впрочем, помимо предметов белья, драпающие без оглядки паны умудрились оставить куда более ценные трофеи. В руки гестапо и НКВД попали многочисленные документы польской разведки.

342

Кирсанов С. В городе Вильно // Правда. 1939, 27 сентября. № 268(7953). С.2.

Вот один из них – список резидентур польской разведки, действовавших на территории СССР [343] :

Placywki wywiadowcze na terenie ZSRS w latach 1927–1939 (czas ich funkcjonowania)

Как мы видим, в период с 1927 по 1939 год на советской территории действовали 46 польских резидентур. Разумеется, не все они существовали одновременно. Тем не менее, общий счёт польским шпионам шёл на многие сотни. И это без учёта агентов пограничной разведки, действовавшей самостоятельно. Так, только с 1 января по 13 июня 1939 погранвойска НКВД Киевского округа задержали на участках 23-го Каменец-Подольского, 20-го Славутского, 22-го Волочиского, 19-го Олевского, 24-го Могилев-Подольского, 21-го Ямпольского погранотрядов 34 человек, причём большинство из них оказались польскими шпионами [344] .

343

Приведён по: Сідак В.С., Вронська Т.В. Спецслужба держави без территорії: люди, події, факти. К., 2003. С.209.

344

Вежнин В. Накануне // Секретная служба. 2003. № 1. С.9.

Прибалтика и Финляндия

Помимо крупных держав разведывательной работой против нашей страны активно занимались и спецслужбы маленьких, но гордых прибалтийских республик, а также Финляндии. Созданные во время революционной смуты, эти «независимые государства», по замыслу мирового сообщества, были призваны, вместе с Польшей и Румынией, стать «санитарным кордоном», отделяющим нашу страну от Европы.

Несколько особняком стояла Литва. В 1920-е годы её отношения с Советским Союзом были вполне дружественными. Оно и понятно: вдохновлённые идеей восстановления Речи Посполитой в границах 1772 года, ясновельможные паны уже оттяпали от своей соседки Виленскую область и собирались при удобном случае присоединить остальное. Чтобы противостоять польской угрозе, литовскому руководству поневоле пришлось искать союза с Москвой. Зато Финляндию и Эстонию с Латвией отведённая им роль вполне устраивала. Неудивительно. Как и сейчас, национальной идеологией этих никогда не имевших собственной государственности народов была оголтелая русофобия, помноженная на антикоммунизм.

Дипломаты с кокаином

Разумеется, заниматься стратегическим шпионажем, создавая резидентуры в глубине нашей страны, прибалтам было не по карману. А вот вести разведку в приграничных областях, в число которых после утраты Прибалтики и Финляндии попали и Ленинград с окрестностями, оказалось вполне посильной задачей. Все условия для этого были налицо: поскольку прибалтийские государства ещё совсем недавно являлись российскими губерниями, их жители хорошо знали русский язык, имели родственников на сопредельной территории и активно промышляли контрабандой.

Кичащиеся своей принадлежностью к «цивилизованной Европе» эстонцы не брезговали даже наркобизнесом. Причём попадались на нём не какие-нибудь уголовники, а дипломаты из действовавшей на советской территории контрольно-оптационной комиссии. Её официальной целью было оформление эстонского гражданства тем из жителей Советской России, кто имел на это право и выразил желание стать подданным новоиспечённого государства. Однако этим функции комиссии далеко не исчерпывались. Между делом изрядная часть её членов занималась шпионажем и контрабандой. Дипломатическая почта использовалась для отправки шпионских донесений, дипломатический багаж – для вывоза золота, бриллиантов и других ценностей. В обмен на это эстонские дипломаты и их подручные щедро снабжали русских варваров спиртом и кокаином.

Увы, торгово-шпионской деятельности вскоре пришёл конец. 20 июля 1922 года перед Петроградским губернским революционным трибуналом предстала группа обвиняемых, связанных с контрольно-оптационной комиссией, в количестве 51 человек [345] . 31 июля был вынесен приговор. 15 обвиняемых были признаны виновными в шпионаже, 10 из них приговорены к расстрелу. Ещё 8 – в пособничестве шпионажу, 6 – в недонесении, остальные осуждённые – в спекуляции. 14 подсудимых были оправданы [346] . Как мы вскоре увидим, в этом отношении трибунал оказался излишне гуманным.

345

Кс. Н-ов. Под покровом экстерриториальности // Петроградская правда. 1922, 20 июля. № 160. С.3.

346

Кс. Н-ов. Приговор по делу эстонских «дипломатов» // Петроградская правда. 1922, 1 августа. № 170. С.4.