За что сражались советские люди. «Русский НЕ должен умереть»

Все это было настолько ужасно и бесчеловечно, что комендант лагеря для военнопленных под польским городом Ярославом однажды горько сказал подвизавшемуся при немецком командовании русскому белоэмигранту: «Мои возможности ограничены, чтобы помочь этим несчастным людям и сохранить им жизнь. Я состою комендантом всего два месяца, и за это короткое время мои волосы успели поседеть». [260]

Даже евреи, которых выводили из гетто на работы с военнопленными, были поражены состоянием, до которого были доведены красноармейцы. «Я часто сталкивался с русскими военнопленными, – вспоминал Сидни Ивенс. – Выглядели они настоящими скелетами и так слабо держались на ногах, что товарищам приходилось помогать им идти». [261] «Они имели вид, не поддающийся описанию, – рассказывал рижский еврей Моисей Раге. – Они с трудом передвигались и тут же на работе, изможденные и голодные, от побоев латышских надзирателей умирали. Я никогда не забуду той картины, как все 300 человек военнопленных буквально бросились к мусорной яме, извлекли сгнившую капусту и вместе с червями ее съели». [262]

260

Шнеер А. Плен… С. 176.

261

Ивенс С. Как небеса темны: 1400 дней в тисках нацистского террора / Пер. с англ. Е. Осеневой. – М.: Аграф, 2005. С. 104.

262

Латвия под игом нацизма. С.45.

Плохо было в гетто, но в лагерях военнопленных – стократ хуже; евреи порою подкармливали военнопленных. [263]

«Даже погребение погибших в лагерях советских военнопленных носило издевательский характер, – замечает израильский историк Арон Шнеер. – Это было надругательство после смерти. Так, в Гомеле в тот же ров, куда сбрасывались тела военнопленных, вывозились испражнения. С ноября 1941 по апрель 1942 толпы немецких офицеров и солдат собирались у рва, куда сваливались трупы военнопленных, весело смеялись и ради продления удовольствия фотографировали изуродованные побоями, истощенные голодом тела. Такие „экскурсии“ немцев ко рвам с трупами были почти ежедневно, как только в город прибывали новые немецкие части». [264]

263

Латвия под игом нацизма. С.45.

264

Шнеер А. Плен… С. 219.

Продолжались и экзекуции – хладнокровные убийства обессилевших от голода людей. 30 октября был издан очередной приказ о «чистке, которой подлежат советские гражданские и военнопленные, находящиеся в лагерях для военнопленных и пересыльных лагерях в тыловых армейских районах». [265]

В лагере под Одессой военнопленных под охраной выводили к обрыву на опушке леса, ставили на колени и расстреливали. «С края обрыва убитые, а часто только раненые, падали на дно оврага, где был сложен гигантский костер… Сжигание трупов производилось круглые сутки». [266]

265

Шнеер А. Плен… С. 415.

266

МНП. Вар. 1. Т. 5. С. 158.

В лагере под Рава-Русской узников уничтожали более изощренным способом. «Администрация лагеря выводила совершенно голых военнопленных, привязывала веревками к стенке, обнесенной колючей проволокой, и держала в декабрьские зимние морозы до тех пор, пока человек не замерзал, – вспоминал один из свидетелей. – Стоны и крики изувеченных прикладами людей наполняли территорию лагеря… Некоторых убивали прикладами на месте». [267]

Даже погребение недочеловеков носило оскорбительный характер. Зачастую их хоронили в выгребных ямах. На фотографии: трупы военнопленных отвозят к месту захоронения.

267

МНП. Вар. 2. Т. 3. С. 44.

Пик массовых убийств советских военнопленных совпал по времени с разразившимися в лагерях эпидемиями тифа. Условия содержания пленных – большая скученность в сочетании с голодом – создали условия для быстрого распространения болезней, а ни о какой медицинской помощи военнопленным не шло и речи: как лаконично было сказано в одном из немецких документов, «систематической санитарной обработки военнопленных и самих лагерей, по всей видимости, вообще не предусматривалось. Можно было слышать такие высказывания: „Чем больше пленных умрет, тем лучше для нас“. [268]

268

МНП. Вар. 1. Т. 4. С. 214–215; Преступные цели… С. 174; ОГБ. Т. 3. Кн. 1. С. 592–593.

В Смоленском лагере было объявлено, что «больные дизентерией будут расстреляны». [269] Когда австрийский хирург Петер Бамм осведомился у коменданта лагеря военнопленных под Севастополем, чем он может помочь раненым, тот улыбнулся: «Вам нужен пулемет?». [270]

Именно пулемет был применен в качестве средства от эпидемии: заболевших в массовом количестве безжалостно расстреливали. [271] И понять, кого убила болезнь, а кого пуля, – не представляется возможным.

269

Шнеер А. Плен… С. 281.

270

Полян П.М. Жертвы двух диктатур… С. 256–257.

271

Штрайт К. Солдатами их не считать… С. 50.

Известны лишь итоговые цифры.

В феврале 1942 года на совещании в управлении военной экономики ОКВ директор управления по использованию рабочей силы в своем докладе заявил следующее:

3,9 млн русских находилось в нашем распоряжении, в настоящее время их осталось около 1,1 млн. Только в ноябре – январе 1942 г. умерло около 500 тыс. русских. [272]

Здесь речь идет не только о красноармейцах, а обо всех советских людях, которых загоняли в лагеря для военнопленных. Однако несомненным остается одно: за восемь месяцев в этих лагерях были уничтожены около двух с половиной миллионов человек, причем в это число не входят сотни тысяч тех, кто был расстрелян сразу после боя или погиб во время перевозки.

272

МНП. Вар. 1. Т. 4. С. 660; Андриянов В.И. Архипелаг OST. С. 17.

Более страшной трагедии мир еще не знал.

Живые голоса (1): «Вид военнопленных ужасен. Умирают тысячами»

Дневник жительницы города Каунаса Елены Буйвидайте-Куторгене был опубликован в августовском номере журнала «Дружба народов» за 1968 год. Публикуемые ниже выдержки из дневника посвящены страшной судьбе советских военнопленных.

15 августа. Русские пленные таскают вещи под присмотром офицера и солдат. Мне удалось выпросить разрешение у охранника и немножко покормить пленных. Дала им хлеб с маслом, молоко, папиросы. Они поразили меня своей интеллигентностью, какой-то открытостью, свойственной только русским, мудрой терпеливостью и легкой насмешливостью над своим положением. Они наголо острижены, лица землистого, цинготного оттенка, у некоторых пухнут ноги. Кормят их только раз в день и очень плохо.

30 августа. Русские пленные очень голодают, многие их жалеют. Удается каждый день в разных местах вручить им хлеб, картошку, сало, что мне привозят и приносят мои знакомые, организованные в кружок помощи.

5 сентября. Сегодня опубликовано: «Кто станет помогать пленным, будет арестован, при попытке бежать – расстрелян!» Подписано литовским комендантом. Кому-то не нравится сочувствие и сострадание, обнаруживаемое населением по отношению к русским пленным. Замученные, голодные, истерзанные, запряженные вместо лошадей в телеги, возят они то какой-то цемент, то доски, то камни, то мебель… Страшно смотреть на умирающих людей. Многие, в особенности женщины, стремятся помочь <…> Теперь это запрещено… Тем больше сочувствие к русским и возмущение немецкой жестокостью.

19 сентября. С Ленинградского фронта приходят вагоны, набитые русскими пленными. Многих привозят умирающими, сотни их расстреливают около станции, так как немцы добивают всех слабых. В предместье Шанчай убит немцем молодой человек за то, что подал яблоко военнопленному.

23 сентября. Пришли два поезда с русскими пленными: в двух вагонах были сплошь мертвые, во многих полно умирающих от духоты и голода. Всех слабых немцы тут же застрелили… Целая гора трупов. Наутро более сильные должны были закапывать своих погибших товарищей.

24 сентября. Вели русских пленных. Сопровождавшие молодые безусые мальчики с хакенкрейцем [свастикой] на повязке били их ногами. И это на улице, на глазах прохожих.

27 сентября. Сама сегодня видела, как в толпе русских пленных один быстро нагнулся и поднял окурок с мостовой, тогда мальчишка-конвоир стал бить его ногами в живот и колоть штыком, я не выдержала, дрожа от возмущения, сказала ему, что стыдно так делать, он грубо и зло (лицо дикое) велел молчать, «а то и вам так будет»… Пленные выглядят умирающими, тени – не люди, шатаются от слабости. Несли стулья на плечах, и даже эта ноша была им не под силу…