За далью волн

— Ну.., он бы мог.., он мог бы.., стоять в дозоре.

— Следует ли мне напомнить тебе, — вмешался Кей, — что ты поклялся защищать этого юношу? — Мне кажется, вряд ли стоит брать столь неопытного воина на столь опасное дело.

Анлодда многозначительно посмотрела на Корса Канта, но тот не пожелал встречаться с ней взглядом. Бард должен был идти с Ланселотом и Анлоддой — ведь это напророчил Меровий.

Ланселот неохотно сдался.

— Ладно, пусть Медраут уходит с Меровием. Пойдут Кей, Бедивир, Анлодда и я.

Корс Кант молча ждал. Наконец после долгой паузы Анлодда сказала то, что собиралась сказать:

— Пятеро против пяти центурий. Отряд смертников.

— Пятеро? — недоуменно вздернул брови Ланселот. — Я насчитал четверых. Кто это еще собирается с нами? Повариха?

— Какая повариха? Она и в поход-то с нами не пошла, слава Спасителю! — Анлодда подняла затянутую в перчатку руку. — Давай еще раз сосчитаем. Ты, Кей, Бедивир, Корс Кант…

— Почему это Корс Кант? — вмешался Ланселот возмущенно.

Юноша вытянулся в струнку.

— А почему нет? Я точно так же смогу пролезть в туннель!

— Возражаю! — встрял Кей. — Против Корса Канта у меня те же возражения, что и против Медраута, только их вдвое больше! Анлодда бросилась на защиту барда, но юноше показалось, что она делает это довольно вяло.

— Он нам нужен, чтобы кто-то смог прочесть мою карту. Она на греческом, и…

— И тебе кажется, что на карте — сплошная Греция? — саркастично поинтересовался Ланселот.

— Я этого языка никогда хорошо не знала. А мы попадем в Каэр Харлек со стороны окраины, где я никогда не бывала.

— Дай-ка я взгляну на карту. Может быть, я сумею ее прочитать.

— Я же сказала: она на греческом!

— Даже если на греческом, прочитаю я эту треклятую карту.

Анлодда запустила руку за вырез сорочки и вытащила свиток пергамента. Развязала, разложила на колючем кусте. Карта оказалась испещрена столбцами мелкого почерка.

Корс Кант наклонился и вслух перевел:

— Три двери после булочной.., стойла. Пройдя через них.., попадаешь на улицу Трагедий.

— И это — карта? — презрительно спросил Ланселот.

— Это руководство для путешественника, — уточнила Анлодда. — Оно составлено сорок лет назад и описывает Старый Город, окружающий крепость, — именно туда нам и нужно попасть.

Ланселот смирился с поражением, но неохотно. На миг Корсу Канту даже показалось, что все с ним, как прежде. Ехидство всегда отличало Ланселота.

— И долго ли продлится путешествие? — язвительно поинтересовался он.

— Когда я как-то раз удрала.., то есть ушла из Харлека на рассвете, а вышла у подножия Синей Скалы при свете звезд. На путь у меня ушло девятнадцать-двадцать часов. Это долгая дорога, господин.

Полководец свирепо вцепился зубами в кончики усов — так свирепо, словно они ему не принадлежали.

— Значит, если выйдем в полночь, на месте будем к сумеркам. Надеюсь, покидать Харлек нам придется не под покровом темноты, и более достославно.

Анлодда кивнула.

— Как христианские мученики. Ланселот метнул в нее яростный взгляд.

— Если нам будет сопутствовать успех, юты будут настолько обескуражены, что мы сумеем и поверху уйти из города. А дотуда далеко? До туннеля, я хотел спросить?

Принцесса пожала плечами.

— Полдня, а точнее — полночи. В темноте быстро не побежишь, даже при такой луне. «Поспешишь — людей насмешишь». Так и тот, кто идет впереди, быстро окажется в бездне. Как Икар. Его Икаром звали, Корс Кант?

Бард кивнул.

— Он подлетел слишком близко к Солнцу, опалил крылья и упал в море.

— Полночь миновала, — напомнил Кей. — Луна клонится к западу.

— Отправляйтесь, — кивнул Ланселот Какамври и Наву. Анлодда схватила Корса Канта за руку, повлекла к сине-черным холмам, поросшим лесом. Трое великих воинов устремились следом за ними, цепляясь носками сапог за корни и продираясь через буреломы.

Глава 10

Один вопрос не давал покоя Корсу Канту. — Анлодда, — прошептал он, боясь, как бы от звука его голоса не зашевелились ветви замерших в покое сосен. — Если ты на самом деле принцесса, значит, ты выросла в этом городе. Зачем же тебе карта?

— Ты всегда такой подозрительный? — огрызнулась Анлодда. — Затем, что я точно знаю: мне не хотелось бы прожить всю жизнь рядом с тем, кто сомневается в каждом моем слове. Только не думай, что это значит, что я собираюсь прожить всю жизнь с тобой. Кроме того, я веду двойную жизнь.

Анлодда подбросила нож, поймала на третьем обороте и подбросила снова.

— А я уверен, что хочу провести остаток жизни, et cetera «и так далее (лат.).»…

— Et cetera? Корс Кант, ну почему тебе всегда нужно переиначить самую простую фразу, превратить ее во что-то возвышенное? Ну ладно, как бы то ни было, с картой надо обращаться с умом. Она устарела. — Она, прищурившись, уставилась на мелкие буквы. При свете луны читать было сложно. — Ну вот, например, то, что тут написано про лавку, где продают изысканное платье, просто вранье. Сколько я себя помню, тут всегда стояла мастерская писца.

— Но это один и тот же дом? Ну, то есть названо неверно, но вообще-то карта не врет?

— Это так. Я ее потому и взяла. Не хватало еще, чтобы тут дома были переставлены!

Анлодда улыбнулась, и при виде ее потеплевшего лица юноше сразу стало веселее.

— Можно мне взглянуть? — спросил он.

— Не потеряешь? Ну бери, да не вырони. Она отдала барду свиток, и он быстро пробежал глазами описание города, перечел, словно читал поэму к испытанию в школе друидов. Поблагодарив девушку, Корс Кант вернул ей карту.

И тут его словно озарило.

— Ты сказала про лавку, где продают изысканное платье! — воскликнул он, схватив Анлодду за рукав. — Но как ты могла узнать, что это именно она? Значит, ты умеешь читать по-гречески!

Анлодда глянула на юношу так, словно увидела перед собой сакса.

— А разве я говорила, что не умею?

Она вырвала руку и цепко сжала плечо Корса Канта, но тут же отпустила.

Несколько мгновений они молчали. Наконец Корс Кант решился сделать выдох. Он покраснел, но в темноте этого, на счастье, не было заметно. Он надеялся, что Анлодда не почувствовала и той вины, которая захлестнула его с головой.