За день до полуночи
Шрифт:
– Держи, – прошептал Дельта-3, – возьми это тоже. – Он протянул Акли сделанный по индивидуальному заказу автоматический пистолет 45-го калибра с причудливой, обтянутой резиной рукояткой. Акли взял пистолет и сунул его сзади за ремень. Пистолет был заряжен и стоял на предохранителе.
– Хорошо, я пойду за ним, – сказал Акли, тяжело дыша.
Он начал подниматься, но Дельта-3 задержал его.
– Будь осторожен, Акли. Там дети.
Бет Хаммел увидела, как один из них с большим пистолетом, словно ковбой, осторожно вошел в дверь, напряженно оглядываясь вокруг. Он тяжело,
– Вы ранены? – хрипло прошептал он.
– Мои дети! Господи, пожалуйста, мои де…
– Вы ранены?
– Нет. Я… я не думаю. Мои дети наверху. Пожалуйста, не допустите, чтобы они пострадали.
– Послушайте, ползите к двери и потом на улицу. Там есть врачи.
– Мои дети. Прошу вас…
– С вашими детьми все будет в порядке. Я специальный агент ФБР, я все сделаю, как надо.
Но Бет не поверила, что ему удастся что-то сделать. Уж очень он был молодой и испуганный. Она посмотрела, как он направился к лестнице.
– Акли! – раздался голос с улицы. Он остановился.
– Да?
– Парень на кухне убит, но и Дельта-2 тоже. Дельта-1 ранен, так что действуй сам.
– Ладно, – ответил Акли. – Вызови сюда эту чертову полицию штата.
Бет внезапно с ужасом поняла, что этот человек вовсе не хочет делать то, что должен делать, но все-таки делает. Держа пистолет, словно волшебную палочку, с помощью которой можно было стать храбрее и сильнее, он заставил себя ступить на первую ступеньку лестницы, потом поднялся на вторую, держа перед собой свой большой серебряный пистолет.
– О Боже, – подумала Бет, – Боже, спаси моих детей!
Акли поднялся до верха лестницы и бросил быстрый взгляд вниз. Держа перед собой обеими руками «смит энд вессон», он искал глазами цель, но видел только двери – некоторые открытые, другие закрытые; опасность могла таиться за любой из них.
Его учили никогда, ни в коем случае не бродить по комнатам, не переходить из одной в другую, если в доме скрывался вооруженный человек. Надо было ждать подкрепления. Всегда в таких случаях следовало ждать подкрепления, потому что преимущество было у противника: он мог слышать шаги, в любой момент мог неожиданно напасть. Тот, кто начинает, обычно всегда и побеждает.
Все это теория. Здесь же Акли понимал, что у него нет выбора. Операция вышла из-под контроля в первые же секунды, сразу, как началась стрельба, и сейчас важнее всего было остаться в живых и не убить кого-нибудь не того. В душе Акли сомневался, хватит ли у него мужества. Это была работа для людей из группы Дельта, для специально подготовленных солдат. И где же они? Один из них лежал на улице.
– Эй! – крикнул он. – Я специальный агент ФБР Джеймс Акли. Дом окружен. Сдавайтесь! – Он слышал, как гулко раздавался его голос в старом доме.
Большим пальцем Акли взвел курок револьвера.
Сознание то покидало его, то вновь возвращалось. Сидя в луже крови за дверью спальни Джека и Бет Хаммел, Герман старался удержать пистолет ЧЗ-75 ослабевшей левой рукой, так как раненая правая рука совершенно бездействовала.
Болела
голова, Герман был очень расстроен, но страха не испытывал.– Сдавайтесь! – снова раздался крик.
И тут Герману стало смешно. Он понял, что должен сделать. Так просто избавить себя от ужасных допросов и от опасности проявить слабость. Способ был известный.
Но почему бы не прихватить с собой еще одного? – подумал Герман. – Почему бы не добавить к стольким убитым еще и этого трусливого полицейского, застрелившего моих людей? Он с трудом поднялся и проверил пистолет. Все в порядке, подумал он, все в порядке, мистер полицейский.
Герман выбрался в дверной проем, рассчитывая увидеть его внизу, в дальнем конце гостиной. Сколько их там? Должно быть, сотни и сотни, очень много, но сейчас ему нужен всего один. Он услышал вой сирен подъезжавших к дому машин, заметил в окнах отблески красных и синих мигалок.
Ослабевшей рукой Герман поднял пистолет и прицелился в то, что должно было быть человеком, но затянутые пеленой глаза могли принять за человека и тень. Он нажал на спусковой крючок.
Акли до смерти напугался, когда рядом просвистела пуля и врезалась в стену позади него, обсыпав штукатуркой. Прозвучало еще два выстрела, он отпрянул назад, а затем рванулся вперед, паля во все стороны, словно сумасшедший.
Выпустив из «смит энд вессона» все шесть пуль, он добежал до противоположной двери, перезарядил револьвер и вытащил из-за пояса пистолет 45-го калибра, полученный от Дельта-3. Оружие было новым для него, он даже точно не знал, как с ним обращаться, поэтому пистолет пугал Акли. Он выглянул в холл, но увидел только темноту.
– Мамочка, – позвал кто-то. – Мамочка, помоги мне.
Ох, черт, подумал Акли. И тут боковым зрением он заметил какое-то движение, отпрыгнул назад и выстрелил из пистолета (что оказалось довольно просто).
Но это была мать, она поднималась по ступенькам, а он не услышал ее. Это была не его ошибка! Он же приказал ей покинуть дом! Бет сидела возле стены, неестественно поджав ноги, голова свесилась так, как не могла бы свеситься у живого человека. Была она вся в крови.
Ох, проклятье, проклятье! Я убил ее!
Акли не мог оторвать взгляда от женщины, чувствуя стыд и отвращение к себе. Ноздри щекотал резкий и едкий запах пороха.
Я же говорил тебе – не подниматься! Я не слышал, что ты идешь. Не слышал!
Послышались шаги в его направлении.
Акли повернулся, упал на колени, ища глазами цель…
Это, спотыкаясь, брел ребенок, маленькая тень в темноте, кричащая «мамочка!» и надвигающаяся на него.
– Назад! – крикнул Акли, потому что позади ребенка он увидел еще одну тень с пистолетом в руке. И он прыгнул, сбив девочку с ног.
– Ложись, ложись! – закричал Акли. Прыгая, он здорово ударился головой о стену, оружие отлетело в сторону. Акли чувствовал, как девочка извивается под ним, и в это время услышал шаги. Человек стоял прямо над ним.
– Мама, мамочка! Моя мамочка умерла! – кричала девочка.
Акли прижал ее крепче к себе.
Он поднял голову.
Над ним стоял истекающий кровью человек. Светловолосый парень, прическа «ежиком», круглое лицо…
– Отпустите ребенка, ради Бога, отпустите ребенка, – взмолился Акли.