За фасадом империи. Краткий курс отечественной мифологии

О том, что в Москве нужно платить взятку для поступления в престижный вуз, и в семидесятые годы, и в восьмидесятые знали все. Но можно было поступить и без взятки — по блату (еще одно знаковое советское словцо). Или даже просто так — хорошо сдав экзамен. А вот в столицах республик это сделать было уже сложнее даже в «честные» шестидесятые. Двумя абзацами выше вы наверняка обратили внимание, что должность ректора вуза стоила столько же, сколько кресло первого секретаря райкома, то есть удельного князя. Почему?

Например, в Нальчике в семидесятые годы даже не экзамен, а просто зачет стоил студенту четвертной — он должен был дать преподавателю 25 рублей. А в 1968 году в Баку произошло неприятное событие — доведенный до отчаяния взятками преподавателей студент убил проректора института. Начатое следствие вскрыло систему тотальной коррупции в этом вузе. Выяснилось, что за каждый экзамен студент должен был заплатить преподавателю от 50 до 100 рублей. Ректору этого вуза давали «борзыми щенками» — везли ему на дачу коньяк бочками, баранов… Хлебная должность — ректор. За поступление в вуз студент должен был заплатить:

— в университет — 25 тысяч рублей;

— в медицинский институт — 30 тысяч;

— в институт народного хозяйства — 35 тысяч;

— в институт иностранных языков — 10 тысяч (мало, потому что здесь нужно реально язык учить).

Откуда у простого народа такие деньги? Поэтому в первую голову в институты поступают дети советской элиты — сыновья и дочки завмагов и начальников автосервисов, райкомовских функционеров, подпольных цеховиков, ректоров и академиков, заведующих складами и мясников… Понятно, «детишек» меньше, чем обычных абитуриентов, но и не так мало, как кажется. По данным, легшим на стол завотделом науки и вузов ЦК КПСС Трапезникова, студентов-блатняков в скандальном вузе, где студент зарезал проректора, была почти треть — 29 %. Вряд ли другие вузы страны, в которых не произошло громкого убийства, сильно отличались от этого.

Такого нет на Западе. А в СССР было, по инерции сохранившись в современной России. Оно и понятно: если все живут не по закону, а по понятиям, почему работники вузов должны жить иначе? Какой-нибудь работяга искренне возмущается, что его хорошо успевающий отпрыск не поступил в вуз из-за чьего-то сынка, заплатившего взятку. Но тот же рабочий без зазрения совести варит на рабочем месте из нержавейки самогонный аппарат и тащит его домой через проходную. А потом продает офицеру Советской армии — моему папе, например, который, будучи полковником, всю жизнь нарушал советский закон, занимаясь самогоноварением. Все в этой стране нечисты на руку, у всех рыло в пуху и ноль уважения к закону. Не Швеция…

И не нужно говорить, что вороватое население СССР было очень по-доброму вороватым и всего лишь незатейливо тащило у номенклатуры все, что плохо лежало, а вообще-то при социализме преступность была низкой, наркомании и проституции не было и «детей на улицу выпускать было не страшно». Этот аргумент про детей и «не страшно» я слышал в своей жизни тысячекратно. А между тем Чикатило, навалявший десятки детских трупов, — порождение СССР. И банды подростков, дравшихся в провинциальных городах цепями и обрезками арматуры район на район и улица на улицу, — тоже порождение СССР.

Да и насчет наркомании — не совсем правда. Закрытая статистика, не попадавшая в советские газеты, была неумолимой. Тот же Земцов приводит проходившие через его руки данные по своей республике: из 5 миллионов жителей 2 миллиона злоупотребляют алкоголем, с 1950 по 1970-й годы количество наркоманов выросло в семь с лишним раз, и теперь их количество больше, чем в Англии. Это что касается зарегистрированных, разумеется. Число же латентных наркоманов учету вообще не поддается. Тем более что укол морфия стоил всего один рубль.

Да и с проституцией в СССР все было хорошо — даже в патриархальные семидесятые, даже в глухой провинции. В одном только 1971 году в одном только Баку (данные Земцова) было разгромлено 7 притонов, куда ходило в том числе городское партийное начальство, и 1221 женщина посажена за занятие проституцией.

Растет количество тяжких преступлений — убийств и грабежей, неумолимо свидетельствуя о неуклонном падении уровня жизни и разрушении экономики — вопреки победным реляциям и росту числа красных вымпелов передовиков. При этом в числе наркоманов и уголовников лидирует молодежь: по данным за 1970 год треть всех убийств, половина изнасилований и три пятых грабежей совершают люди моложе 22 лет. Но что самое ужасное, растет детская преступность — за двадцать неполных лет она выросла почти втрое, хотя детское «поголовье» выросло за тот же срок только в два раза. Аресты детей до 18 лет превышают аресты взрослых более чем в два раза.

Смотрели голливудские фильмы про муниципальные школы с неграми и про борьбу смелого учителя со школьными бандами? Аккурат то же самое было, например, в Сумгаите. Причем Голливуд стал снимать свои школьные ужастики в восьмидесятые, а в передовом СССР все это началось еще в шестидесятых. За один только 1969 год в упомянутом Сумгаите разбито 13 тысяч окон, 108 тысяч электрических лампочек, сожжено и разгромлено 118 автомобилей… Гетто. Учителя боятся приходить в советскую школу.

Преподаватели жалуются:

«Из страха перед учениками мы боимся выходить по вечерам одни на улицу. Не решаемся задерживаться в школе, не ставим неудовлетворительные отметки».

«Когда я на уроке, чувствую себя словно среди врагов…»

Последние строки — из заявления в ЦК учительницы, которую трое старшеклассников изнасиловали после уроков в школьной подсобке на глазах всего улюлюкающего класса.

Молодежные банды буквально терроризируют население. Они, как пишет Земцов, «хозяева улиц». Каждый второй преступник в городе — старшеклассник. Запугивают свидетелей и потерпевших, которые в судах отказываются от показаний. Каждые 10 минут в городе совершаются три преступления — грабежи, убийства, изнасилования. Рост преступности — катастрофический. За год примерно на 20 %. Каждый год около 80 человек в Сумгаите убивают просто по недоразумению — обознались.

Такова она — советская действительность советских окраин…

Ну, и что же сделал бывший офицер КГБ Алиев, долго интриговавший и все-таки назначенный Москвой на республиканский престол? Теперь, наладив с помощью Земцова параллельную информационную структуру, он знал правду о состоянии дел.

Он узнал про подпольные публичные дома для лучших людей города, про аферу с квартирами, в которой были замешаны 78 человек во главе с министром и несколькими секретарями райкомов. Разумеется, все, кроме троих мелких стрелочников, были оправданы — номенклатура своих не сдает! Для того судьи и назначаются райкомами партии, чтобы быть партии подвластными. Член Верховного суда республики уличен в получении взяток на общую сумму в 978 273 рубля. Почти на миллион! Наказания не понес: несмотря на то, что дело вело КГБ, прокуратура не дала санкцию на арест.

В Кировабаде скромный начальник отделения милиции построил себе пять домов. При этом город терроризирует неуловимая банда, которая успевает скрыться перед каждой облавой… В Ленкорани судьи, ответственные партработники и прокуроры встречаются с ворами в законе и вместе обедают, решая «производственные вопросы». Предсовмина республики — миллионер. Председатель Совпрофа скупает валюту. Министр торговли подарил сыну на день рождения «Волгу»… Более 60 % преступников откупаются от наказания еще на стадии следствия. Остальные дела доходят до суда, но осуждаются только 12 % — прочие платят судьям. Это выгодно всем, даже отчетности, поскольку у милиции есть план по профилактике преступлений, то есть в каждом отчетном периоде их должно становиться все меньше и меньше — по мере продвижения к коммунизму. В результате с наступлением вечера заходить в некоторые кварталы города становится смертельно опасным.