За фасадом ВОЗ. Рокфеллер, Гейтс и заговор большой фармы против человечества

Как пишет исследователь Л. Романофф, последствия были таковы, «что и Институт Рокфеллера, и американские военные (после проведения тысяч вскрытий) полностью осознали, что произошло, и, говоря понятным человеческим языком, перед лицом катастрофы, которую они непреднамеренно развязали, решили сделать наиболее разумный вариант. Конечно, было проще похоронить правду, чем столкнуться с упрёками и без того измученного войной мира. Давайте не будем забывать, что эта пандемия убила больше людей, чем сама война, причём с очень большим отрывом… Я считаю, что эта пандемия превратилась в «грипп» и «испанку», потому что она замаскировала как происхождение, так и сам патоген, уводя общественность в неверном направлении и обвиняя во всём природу» [27] .

27

Секретные материалы: История фарма картеля. Режим доступа: https://www.faust711.com/post

Очень символично, что выход США на арену международного здравоохранения теперь уже в качестве страны-победительницы начался с эксперимента, который имел такие катастрофические последствия. Также знаменательно, что революционные потрясения XX века совпали с первой «пандемией гриппа».

В январе 1920 г. в результате подписания Версальского договора была основана Лига наций, одним из органов которой стала Организация здравоохранения лиги наций (ОЗЛН), созданная в 1923 г. Она включала в себя Бюро здравоохранения, в которое входили постоянные представители Лиги, Общий консультативный совет, состоящий из медицинских экспертов, и Комитет здравоохранения, целями которого являлись проведение расследований и надзор за функционированием Лиги здоровья.

Лига наций была любимым и главным детищем американского президента В. Вильсона, финансовые и политические советники которого сыграли ключевую роль в её формировании. Однако после окончания Парижской мирной конференции американский Сенат, опасаясь за суверенитет США, отказался ратифицировать Версальский договор, частью которого был устав Лиги наций. Поэтому американцы не принимали участия в её работе, так же, как и в работе ОЗЛН, в отличие от СССР, который присутствовал в этой организации в 1934–1939 гг.

Однако Фонд Рокфеллера продолжал самым активным образом влиять на сотрудничество в сфере здравоохранения.

В первую очередь влияние это проявилось в том, что ОЗЛН была частично сформирована на основе рокфеллеровского Международного совета здравоохранения (МСЗ), поэтому она разделяла ценности Фонда и использовала его опыт институционального строительства, образования, исследований и борьбы с болезнями. Она занималась теми же вопросами, что и МСЗ, который продолжал свою деятельность и участвовал в разработке международных конвенций и соглашений в области здравоохранения, контроле за их выполнением, сборе и распространении эпидемиологической информации и пр. ОЗЛН при этом пыталась противостоять узкому, чисто медицинскому пониманию здоровья, характерному для МСЗ, что было особенно оправдано в условиях антифашистской, социалистической активности 30-х годов, при которой социально-политические условия рассматривались в качестве основы решения проблем здравоохранения. Сфера деятельности ОЗНЛ была значительно расширена за счёт работы по координации и стимулированию научных медицинских исследований, международной стандартизации биологических и лекарственных препаратов, разработки международной классификации болезней и причин смерти, борьбы с наиболее опасными и распространёнными болезнями и разработки организационных основ системы глобальной эпидемиологической информации [28] .

28

Щепин О. П., Савельев М. Н. Участие советских медиков в международных программах здравоохранения. – Режим доступа: https:// бмэ. орг/index.php

МСЗ оставался главным механизмом влияния Фонда Рокфеллера, благодаря которому последний в течение 40 лет доминировал в международном здравоохранении. Важно отметить, что статус благотворительной организации позволял ему участвовать в международном сотрудничестве независимо от общественности, так что его влияние на разработку программ усиливалось благодаря не только его миссионерской активности, но и закулисному присутствию практически во всех видах деятельности. Он никогда не выставлял напоказ свою роль, часто оставаясь в тени, поэтому его всепроникающее влияние можно сравнить с собственным стилем самого Рокфеллера: как заметил в 1925 г. его давний секретарь, «он никогда не был там, и всё же он всегда там» [29] .

29

Birn A.-E. The Rockefeller Fondation and the international health agenda. //The Lancet. May 11, 2013. – Режим доступа:thelancet.com/journals/lancet/article/PIIS0140-6736(13)61013-2/fulltext

Динамично реагируя на меняющиеся условия и политическую обстановку, он допускал компромиссы, но всегда чётко придерживался своих принципов в международной деятельности, среди которых следует выделить следующие два.

Во-первых, любая деятельность финансируется учреждениями-»донорами» лишь частично, так как существуют механизмы параллельного финансирования, которые требуют от правительств-»реципиентов» обязательного предоставления значительных финансовых, людских и физических ресурсов в рамках инициативы о сотрудничестве. В итоге МОЗ мобилизовал национальные правительства на поддержку своих кампаний, обязав их финансировать эти кампании вначале в размере 20 % от первоначальных расходов, а через несколько лет – уже полностью.

Во-вторых, консенсус должен формироваться с помощью транснациональных специалистов, то есть деятельность основана на транснациональных профессионалах, которые проходят подготовку за рубежом и работают в международных сетях, что способствует адаптации проектов сотрудничества на местном уровне.

Сотрудники Фонда, действовавшие под руководством доверенных лиц и активных менеджеров, управляли глобальной кампанией по сотрудничеству в области здравоохранения из региональных офисов в Париже, Нью-Дели, Кали и Мехико, действуя в различных странах мира. После 1927 г. МСЗ был переименован в Международный отдел здравоохранения (МОЗ) и на момент своего роспуска в 1951 г. потратил миллиарды долларов на кампании по борьбе с такими крупными тропическими болезнями, как анкилостомоз, жёлтая лихорадка и малярия, а также на более скромные программы по борьбе с бешенством, гриппом, шистосомозом и недоеданием почти в 100 странах и колониях. Он также основал 25 школ общественного здравоохранения по всему миру и предоставил стипендии 2500 специалистам в области общественного здравоохранения, чтобы они могли продолжить высшее образование, главным образом, в США.

Но характерно, что Фонд редко освещал проблемы, связанные с теми болезнями (включая детскую диарею и туберкулёз), для решения которых требовались долгосрочные социальные инвестиции в жильё, питьевую воду и систему здравоохранения. Он избегал участия в потенциально дорогостоящих или трудоёмких кампаниях – за исключением кампаний против жёлтой лихорадки, поскольку она угрожала торговле. В большинстве же случаев все эти кампании разрабатывались на основе конкретных целевых показателей, поддающихся количественной оценке (например, распространение инсектицидов и лекарственных средств), которые включались в таблицу достижений и затем представлялись в ежеквартальных отчётах коммерческого характера, которые рассматривались попечителями – ведущими людьми из мира медицины, образования и банковского дела. Таким образом, усилия фонда в области общественного здравоохранения не столько решали проблему здравоохранения, сколько стимулировали экономическую производительность, расширяя потребительские рынки и готовя обширные регионы для иностранных инвестиций и интеграции в систему растущего мирового капитализма [30] .

30

Birn A.-E. Philanthrocapitalisme et sant'e mondiale: les fondations Rockefeller et Gates. Режим доступа: https://blogs.mediapart.fr/anne-emanuelle-birn/blog/011017/philanthrocapitalisme-et-sante-mondiale-les-fondations-rockefeller-et-gates-0

Продвигая свою техническую модель и укрепляя американскую политическую власть, Фонд умело подстраивался по веяния времени, финансируя учёных и экспертов общественного здравоохранения, придерживавшихся не только правых, но левых взглядов. Также в целях максимального распространения своего влияния Фонд, как мы уже подчёркивали, стремился к разработке таких административных мер, которые отвечали бы местным обычаям, традициям, условиям и потребностям разных стран. Это позволяло ему, наряду с укреплением его роли в институционализации международного здравоохранения, участвовать и в создании национальных служб общественного здравоохранения, изначально пребывавших под его контролем, по заданным им стандартам.

Серьёзные изменения в послевоенный период происходят и сфере мировой фармацевтической промышленности.

На её деятельности сказались не только соперничество за покупателя и конкуренция на рынке, но и политические факторы. Перераспределение сфер влияния на политическом и экономическом пространстве в результате противоборства Германии и США в пользу последних закрепило смещение Германии с позиций лидера в области фармацевтики. В результате США, как и некоторые другие страны, получили относительное преимущество в этой сфере для развития внутреннего производства, что отразилось на истории конкретных компаний. Так, активы компании Bayer, включая права на название компании и торговые марки (в том числе «Аспирин»), были конфискованы как часть репараций США, Канадой и некоторыми другими странами. Их приобрела компания Sterling Drug. А компания Merck лишилась своей американской «дочки», которая была от неё принудительно отделена и превратилась в американскую Merck & Co., Inc. Превратившись в главного мирового кредитора, США использовали в качестве эффективного рычага обеспечения проникновения американского капитала в Европу военные долги и тесно связанные с ним проблемы германских репараций. В 1924 г. они реализовали давно разработанный так называемый «план Дауэса», который снижал вдвое выплаты репараций Германией и решал вопрос об источниках, но предусматривал при этом предоставление этой стране крупного займа с установлением контроля за переводом платежей, за бюджетом страны, системой денежного обращения и в значительной мере системой кредита. Поскольку за кредиты немцы расплачивались акциями своих компаний, то американский капитал стал активно интегрироваться в немецкую экономику. В то время как выплата репараций за 1924–1929 гг. составила 10 млрд марок, общая сумма иностранных вложений в германскую экономику за тот же период составила 63 млрд. марок. Как выразился исследователь Г. Д. Препарата, «в финансовые жилы Германии неудержимым потоком хлынула американская кровь». В итоге в 1929 г. германская промышленность вышла вновь на второе место в мире, но в значительной степени она находилась в руках американских финансово-промышленных групп.

В 1925 г. в Германии был основан мощный картель IG Farben («ИГ Фарбениндустри»), организатором которого, при финансовой поддержке Уолл-стрит, стал Г. Шмитц и который позже превратился в главного инвестора нацистского режима. IG Farben представлял собой конгломерат 6 уже существующих немецких химических компаний Bayer, BASF, AGFA, Hoescht, Weiler-ter-Meer и Griesheim-Elektron и стал крупнейшей в Европе и мире химической и фармацевтической компанией. Однако он не соперничал, а тесно сотрудничал с американским бизнесом. В 1929 г. между картелем и «Стандарт Ойл» было заключено соглашение, в соответствии с которым первый получил от второго 60 млн долл. для разработки технологии производства синтетического горючего в промышленных размерах.