За гранью добра и зла. Том 1. Шут и Некромантка

– Джестер, убери меч, – потребовала Мирэ.

– А ты объясни своему приятелю, что холодное оружие детям не игрушка. И пусть при мне не хватается за свою зубочистку – это я про рапиру, если что, – а то я ему её запихну… куда-нибудь.

– Вот как раз из-за такого поведения я и не желаю с тобой ехать, – указала Мирэ.

– А чего, я же культурно выразился, уточнять не стал, – удивился я.

– Вот-вот, ты к тому же считаешь, что всё делаешь правильно и так и надо, – вздохнула она. – Питекантроп ты самый натуральный, ухватил наперевес дубину покрупнее и попёр не разбирая, куда и зачем. Эволюция явно мимо тебя прошла.

– Не мимо, хвост-то отвалился, – возразил я.

Не пойму, что ей не нравится? Как будто с местными можно цивилизованно общаться, они ж объяснения понимают только с помощью кулака и такой-то матери. Хотя нет, даже и мат не понимают, надо будет пополнить словарный запас местными ругательствами. Ну в конце концов, даже и сейчас не я первый ведь за оружие схватился. Этот Юникон сам нарывается, нечего ему вообще в чужие разговоры лезть.

– Понимаешь ли, дорогая моя, это мужской мир, и правят тут крепкий кулак и острая сталь. Даже этот хлыщ, – я кивнул на Лорда, – это понимает, только мнит о себе много, а на деле ничего не может. Будь он посильнее, то не старался бы казаться паинькой и сидеть тише воды, ниже травы.

– Больше всего о себе тут мнишь ты, – парировала девушка. – А проявление силы вовсе не в том, чтобы хамить всем подряд и бить морды направо и налево. Это ты просто самоутверждаешься.

– Ну да, ну да, настоящая сила в том, чтобы её не применять, слыхал я такое, – отмахнулся я. – Только я не пытаюсь выглядеть лучше, чем есть на самом деле и сдерживать дурной характер и агрессию. Я не буддистский монах, хочу жить в своё удовольствие по мере возможности, а не ставить самому себе всякие ограничения ради духовного просветления. И уж явно мой стиль общения с окружающими для этого мира эффективнее, чем его, – я снова указал на Единорога.

– Но уезжаю-то я с ним, а не с тобой, – напомнила Мирэ. – Хотя ты прав, для этого мира твоё поведение больше подходит. Вот только это значит, что плох мир, а не поведение Эшли.

– Эшли? – переспросил я. – Так это что, девчонка? Это ж женское имя.

Я отвёл меч от горла Лорда Единорога и придирчиво его осмотрел – Лорда, а не меч. Вроде парень. Я обернулся к Дику.

– Ну да, имя женское, – развёл руками он.

– Твоя матушка хотела дочь, поэтому назвала и воспитывала тебя соответствующе? – осведомился я у Юникона. – А папаша куда смотрел? Или, узрев такое безобразие, плюнул на всё и отправился плодить бастардов с наложницами?

– Ты оскорбил мою семью…

Я тут же вернул клинок к его горлу, заставив заткнуться.

– Ты, похоже, всё никак меня понять не можешь, – вздохнул я. – Объясню так, чтоб сомнений не осталось.

Я убрал меч и ударил Единорога в лицо раскрытой ладонью – кулаком-то пришиб бы. Этого хватило, чтобы Юникон кувыркнулся через стол спиной вперёд. Из носа у него пошла кровь.

– Джестер, ты сволочь! – выкрикнула Мирэ, бросившись к поверженному Лорду.

– Ну, хорошо! Я сволочь, питекантроп и… кто там ещё? А, неважно. – Я уже начал злиться. – Пусть я последний гад, но я не отпущу тебя в компании с олухом, который один удар по морде выдержать не может. Он и себя-то защитить не способен! – Я схватил со стола кувшин, отхлебнул пива и швырнул посудину в стену. – Хочешь или нет, а я еду с тобой или следом за тобой, как бы ты к этому ни относилась и какими бы словами меня ни обзывала. Если я сказал, что обеспечу твою безопасность, то сделаю это. Пусть даже в роли цепного пса, а не верного рыцаря – для этого мне всё равно куртуазности не хватает.

– И зачем тебе это надо? – хмуро вопросила Мирэ.

– Ты действительно не понимаешь? Да потому, что ты мне далеко не безразлична! Я от тебя ничего не требую, и если ты предпочтёшь мне другого, хоть этого растяпу, пусть будет так, я приму твой выбор…

– Ну, это ты завираешь, – раздался с лестницы голос Пакс. – Закончили семейный скандал, что ли?

– Нет. – Я развернулся и пинком перевернул ближайший стол, выплёскивая раздражение. – Вот теперь закончили. Едем.

– А завтрак? – возмутилась миротворец.

– Спать надо меньше, – съязвил я, хоть и сам только недавно встал. – На ходу позавтракаем, по-походному. Трактирщик!

Толстяк моментально примчался. Наверняка подслушивал под дверью, раздумывая, разнесём мы его трактир или нет. Я швырнул ему золотой.

– За ущерб и еду в дорогу. Бегом! – Он тут же кинулся собирать нам припасы. – Дик, впусти остальных и растолкуй им всё. Если наёмники вздумают возражать – убей их.

Теперь Мирэ точно не будет настаивать на своём – или, во всяком случае, не станет втягивать в разборки наёмников. Она знает, что я-то может их и не убил бы – всё же вместе пили и в карты резались, – а вот Сэвидж прикончит и глазом не моргнёт. Сам я отправился на кухню, намереваясь всё же перед отъездом перекусить нормальной едой, пусть и холодной. Пакс последовала за мной.

– Держи, – протянула она мне какой-то небольшой приборчик.

– Что это?

– Пеленгатор. Вчера, когда я делала твоей подруге татуировку, добавила в состав пигмента кое-что. Теперь сможешь всегда определить в каком направлении и на каком примерно расстоянии она находится.

– А ограничения дистанции какие? – прагматично уточнил я, не интересуясь, зачем самой-то Пакс это надо. – Микропередатчик без ретрансляторов далеко сигнал не пошлёт.

– Это тебе не радиоволны, – презрительно фыркнула миротворец. – Никаких ограничений радиуса действия.

– А как же это работает? На чём основан сигнал?

– Откуда я знаю, я что, инженер? – возмутилась Пакс. – Ты сам-то про радиопередатчики своего мира что сказать можешь, кроме пары случайно услышанных терминов? Как вообще сигнал передаётся и почему преобразуется во что-то понятное?

Я призадумался. Действительно, по сути даже принцип действия радио я объяснить не сумел бы. Ну, передаётся сигнал, принимается, – а как создаётся, расшифровывается, что вообще такое радиоволны – чёрт его знает. Любая электроника всегда оставалась для меня тёмным лесом – фигурально выражаясь, поскольку тёмный лес как раз был вполне понятен. Хотя то, как работают электронные приборы, я понять бы ещё сумел после объяснений, но вот почему они работают именно так – это уж ни в жизнь. Наверняка и большинство инженеров-то могут только собрать прибор, может чуть усовершенствовать какие-то детали, но не создать его с нуля, не говоря уж об изобретении самого принципа работы или хотя бы его досконального понимания. Для этого надо быть гением. А максимумом моих технических знаний когда-то стал принцип устройства двигателя внутреннего сгорания, да и его давно позабыл.

– Ладно, буду считать это магией, – согласился я.

Мысль насчёт магии навела меня на идею. Я приложил пеленгатор к наручу, и он втянулся внутрь. Вместо него на браслете возникла гравировка с розой ветров, заключённая в расчерченный координатной сеткой круг – что-то наподобие экрана радара. Точка, отмечающая местоположение Мирэ, располагалась в центре.

– Вот теперь это и впрямь магия. Точнее, техномагия, – усмехнулся я. – Так этот пеленгатор точно не потеряется.

– Угу, – пробурчала в ответ Пакс, уже приступившая к завтраку.

Я не заставил себя упрашивать и присоединился.

Глава 18. Отъезд

– Они собираются уезжать, – заглянув в кухню, известил Расл.

– Надеюсь, наши лошади осёдланы и ждут? – уточнил я.

– Пришлось немного перераспределить вещи, чтобы освободить вьючную лошадь для езды.

– Нужно было не мелочиться и брать целый табун, – проворчал я. – Если продолжим собирать пополнение в таком темпе, в итоге окажемся во главе армии.