За гранью игры
Шрифт:
– Нас везде узнают, во всех мирах! Только я – националист, Иван, социал-демократ.
– Штурнбанфюрер СС? – съехидничал я, не зная, что и подумать.
Откуда в Империи в самом деле взяться фашистам, если землян здесь нет? Или есть? Похоже на блеф. А вдруг правда? Ой-ей-ей! Чего-то я расхотел встречаться с императором. Может быть, Шеллеш – благородной души человек. Сен-Жермен какой-нибудь или просто французский Марат, за свободу, равенство и братство готов жизнь положить, а я не понял? Или наоборот, В Империи нормальный порядок, а именно заговорщики и есть коричневые сволочи? Интересно, на кого, в конечном счете, работает местный царек?
– Штурнбанфюрер? –
Да откуда же я их вонючую иерархию могу знать? Как все нормальные люди, единственное воинское звание фашистской Германии я запомнил по сериалу «Семнадцать мгновений весны». Ну, просвещен еще, что сам Гитлер фюрером был. И все, на этом мои познания и заканчиваются.
– Слушай, я не коммунист и даже не сочувствующий. Мне вообще партии – по барабану. И евреев я не знаю. Чего ты от меня добиваешься? – Я извернулся и посмотрел, что там с Алланой: чего это она молчит, как воды в рот набрала.
То, что я увидел, мне не понравилось. Аллана сидела, неестественно выгнув спину, и смотрела перед собой остекленевшими, ничего не видящими глазами. Похоже, умеют они заставить молчать. Это плохо.
– Я хочу вернуться в Великую Германию на Землю, где не будет ни России, ни Франции, ни Америки... – разглагольствовал фашист.
– Одна Германия, – хмыкнул я и тут же получил зуботычину.
– Да!
– Ни хрена у тебя не получится, – проворчал я. – Сибирь большая, зимы у нас суровые. И партизан в тайге – что комаров.
– Собака! – плюнул мне в лицо главный.
Все, я окончательно вышел из себя! Фашисты, инопланетяне или хрен говорящий – мне все едино, но чтобы меня так оскорбляли, а я молчал? Не бывать этому! Я вскочил, но один из синих охранников молниеносно выкинул в мою сторону правую руку. Я заметил блеснувший огненный луч, выскочивший из перчатки. И вдруг странная апатия навалилась на меня. Я осел, точно мне хорошенько врезали под дых, хватанул ртом воздух. И мне показалось, что все происходящее – только страшный сон, и ничего более. А еще я подумал, что все это сильно смахивает на сумасшедший дом. Откуда в Империи фашисты? Или Гитлер не просто был колдуном-недоучкой, а именно ставленником инопланетян? Но мы-то, русские, этих истинных арийцев в бараний рог свернули. Впрочем, кто такие арийцы, если разобраться? Что за диковинная раса? Уж не заблудшие ли граждане Империи, одичавшие, так сказать, во время крушения пилотируемого корабля, соблазнившие обезьян и населившие Землю своими потомками, то бишь людьми низкоинтеллектуальными?
– Скажи мне честно. – И главарь инопланетян пододвинулся ко мне. – Что вы находите в еврейках?
Муть плавала в голове, пошевелиться я не мог: сидел как парализованный, но мысли сновали как тараканы. Ах вон где собака порылась! Значит, Аллана – еврейка! М-да, попал я по полной программе. Вот свезло, так свезло! Если есть в Империи фашисты, то должны быть и евреи – это как таблица Менделеева. Ох, плачет по мне сумасшедший дом и сердобольные няни-сиделки или садисты-санитары, это смотря какой степени буйности я окажусь. Кажется, я запутался окончательно. Так на Земле я или в космосе? Но бандиту отвечать что-то было надо, а то еще чего-нибудь сотворят, и все – привет маме. Надо хоть геройски умереть: ну, гадость в лицо врагу сказать. Желательно интеллектуальную, чтобы проняло этого гада аж до печенок! Эх, ничего в голову не приходило, брякнул наобум:
– Дык, немки они же все фригидные!
Ох, как этот фашист взвился! Как он побледнел, точно я ему на больной да на мозоль каблучищем наступил!
От первого удара под дых мне полностью перерезало дыхание.
От второго швырнуло на пол.Я все еще не мог выдохнуть, чувствуя, что пинают меня очень профессионально.
А потом я выдохнул, и боль обожгла все тело. Видимо, это фашист чего-то мне все же сломал.
Ах, как хотелось сказать этому уроду все, что я думаю о нем! Но во рту был лишь медный привкус крови. Кажется, я позорно мычал, отзываясь охами на каждый удар. Тело совсем отказывалось подчиняться. Мне было больно и стыдно. Стыдно, что вот так на глазах у лучшей журналистки Империи какой-то подонок избивает меня, а я охаю и кричу. И все же сдержаться я не смог. И как только партизаны в фильмах молчали под раскаленными клещами, ума не приложу?
Сознание я не потерял. Главарь выдохся раньше. Вытер свою гнусную физиономию платочком и отошел в сторону.
– Но пассаран! – прошептал я кровавыми губами, но боюсь, что фашист даже не услышал меня.
К главарю подъехало кресло. Инопланетянин сел. Охранники не двигались. Да и Аллана ничего не предпринимала. В глазах журналистки застыли жалость, презрение и ужас. Что, она никогда не видела картину, «Допрос партизана»? Похоже, что в Империи все-таки хреновая, но демократия. А фашисты позорные на службе у Шеллеша. Что ж, такой расклад меня устраивал.
Так, и что он, этот фюрер недоделанный, собирается делать дальше? Меня четвертовать, а Аллану – на потеху роте своих синих солдат? Как все по-скотски и тривиально... Меня мутило. Я едва сдерживался, чтобы не облевать все вокруг. Враг не должен видеть, что мне плохо и больно! А еще, больше всего на свете мне хотелось немедленно убить эту падаль, которая переводила дыхание в кресле. Бедняжка, как он устал! Ну да, нынче фашисты не те пошли, слабые совсем. Им бы в Германии сидеть и пиво дуть в кабаках, а не по Империи шляться.
– Ты как, сука, на Веррев попал? Отвечай, красный прихвостень! – снова взвыл бандит.
Я сглотнул. Очень интересный вопрос. Что это, великий Шеллеш не знает, что к нему люди приходят прямиком через компьютерную игру «Summer House»? Или фашисты на самом деле работают на кого-то третьего? Да что же здесь творится, черт возьми?
– На какой такой Веррев? – Потянем время, посмотрим, что нацистам уже известно, и я скроил физиономию Ивана-дурачка.
– Откройте ротик Аллане, – усмехнулся главарь. – Может быть, она чего видела или слышала.
Я вздрогнул. Шуточки кончились. Какого им хрена вообще нужно?
Один из синих подошел к журналистке. Взгляд Алланы стал осмысленным:
– Вы не посмеете. Я под личной охраной императора!
– Да положил я на твоего императора, – хрипло рассмеялся фашист. – Начинайте.
– Нет!!! – закричал я. – Я скажу. Не трогайте ее!
Мой палач удовлетворенно хмыкнул и отвалился в кресле:
– Погоди, – это главарь сказал солдату, но головой кивнул мне. – А ты не вздумай врать.
Эх, еще бы понять, какая им польза от моих показаний. А то бы подтасовал факты. Обидно, когда не знаешь, о чем можно умолчать, а что врагам и так уже известно.
– Так как ты оказался на Веррев?
– Я играл в игру. Тихо-мирно. Никого не трогал. Мочил только юнитов позорных. И вдруг оба-на – провалился черт знает куда.
– Это уже интересно. – Главарь вдруг подался вперед. – Как игра называлась?
– Не помню. – Я решил немного поюлить.
– «Summer House». – Фашист не спрашивал, он просто констатировал факт.
Вот гаденыш! Интересно, что еще ему известно? Может быть, весь этот допрос – лишь фарс?
– Как звали женщину, которая к вам приходила до перемещения и подсунула игру?