За гранью восприятия

– А почему?..

– Мне там делать нечего.

Женька помолчал, вздохнул и поплелся к подъезду, встряхивая головой. Я проводил его взглядом, развернул машину и выехал со двора.

… Встретили его бурно. Хлопали по плечам, тормошили, спрашивали… Он молчал, смущенно смотрел на друзей и растягивал губы в виноватой улыбке. А глазами искал свою Юльку, хотел увидеть пусть и сердитую, злую, но такую любимую и желанную.

Девчонки, Ирина и Настя, все поняли, оттерли парней и почти втолкнули провинившегося в комнату. Тот нерешительно потоптался на месте и сделал шаг вперед.

Юлька сидела на стуле, выпрямив спину, сложив руки на коленях, и смотрела прямо перед собой. В больших глазах стояли слезы. Она изо всех сил их сдерживала, закусив губу и приподняв подбородок.

– Юля… – Женька шагнул к ней, протягивая руки. – Юленька, прости меня, пожалуйста…

Она молчала, прилагая огромные усилия, чтобы не расплакаться. Злость, обида, ненависть уступили место жалости к этому недотепе, что сперва оскорбил ее, потом исчез, а сейчас стоит столбом и виновато смотрит на нее. Дурак!..

– Юленька, любимая. Прости…

Женька подошел к ней вплотную, сел, осторожно погладил по руке и положил голову на ее колени. Закрыл глаза. Пусть ударит, пусть отругает. Лишь бы не гнала…

Губы скользнули по ноге, целуя гладкую кожу, пахнущую цветами.

– Прости…

Слезы прорвали запруду и хлынули вниз по щекам. Юлька не стала их вытирать, опустила голову, глядя на это нескладное чудо, потом положила руку на его затылок и взъерошила волосы.

– Глупый дурачок…

– Юленька. Я дурак! Прости меня…

Он хотел встать, но ее рука удержала на месте, не пустила. Прижала к коленям и погладила…

Минут через тридцать, когда мир был восстановлен и компания уже хотела расходиться, Наташа отозвала Женьку в сторону и спросила:

– А Артур почему не пришел?

Женька с жалостью посмотрел на нее и тихо произнес:

– Он… он сказал, что ему здесь делать нечего.

– Да? – Взгляд Наташи потух. – Ладно…

Чувствуя себя неловко, Женька хотел было добавить, что предлагал Артуру зайти, но Наташа отвернулась, и слова потеряли смысл.

«Неужели он ее совсем забыл? – мелькнуло у Женьки в голове. – Так быстро… Мне-то подсказал, как быть, почему сам не сделал то же самое? Или ему это не надо? Странный он человек…»

Приблизительно так же, только в иных выражениях, думала и Наташа, спускаясь по лестнице вместе с остальными. Странное поведение Артура ставило ее в тупик и заставляло искать хоть какое-то объяснение его поведению. Но не находило. Ее бывший парень всегда был для нее загадкой. Даже после нелепого расставания…

… Тонкая кипельно-белая шелковая рубашка мягко облегала плечи и приятно холодила кожу. Поверх нее я надел пиджак, оправил полы и подошел к зеркалу, глядя, как сидит новый костюм. Неплохо сидит, прямо скажем. Светло-зеленая пара удачно оттеняла белую рубашку, вдобавок к этому шли легкие летние ботинки почти в тон пиджаку.

Оставался последний штрих. Темно-зеленый галстук в сетку. Вещь, необходимая для завершения наряда, но очень уж противная. Ну не терпел я их. Никак! Однако сегодня день особый, надо свое «не люблю» спрятать подальше.

Итак, с одеждой и обувью покончено. Теперь дело за аксессуарами. Часы «Ролекс» в золотой оправе (настоящие) – на левое запястье. Золотая цепочка – на правое. Тяжелый перстень-печатка (фирменный, а не дешевая турецкая подделка!) – на безымянный палец правой руки. Золотая заколка с бриллиантом на галстук. Норма!

Последние штрихи. Два носовых платка в карманы брюк и пиджака, телескопическая указка с лазерной насадкой тоже в карман. Ручка «Паркер» – тоже фирма! – в другой карман.

Еще один, последний, взгляд в зеркало. Выбритое до синевы лицо, аккуратная стрижка (возможно, немного коротковата, но ладно), вид опрятный и, не побоюсь этого слова, представительный. Со стороны могло показаться, что я иду на свадьбу. Собственную.

Хвала Зевсу, это только версия! Бракосочетание тут ни при чем. Все гораздо серьезнее. Сегодня – защита! Сегодня мне стоять перед строгой комиссией и доказывать, что мой многомесячный труд и пятилетняя учеба не прошли даром и что я – готовый инженер, пусть и без диплома. Этот самый диплом мне только предстоит получить.

… Вообще-то изначально никаких парадных нарядов я не предусматривал. И торжества особого не ощущал. Защита для меня была событием рядовым, проходным. И раньше не испытывал пиетета перед подобными мероприятиями, а последние события и вовсе перевели их в разряд второстепенных.

Словом, на защиту хотел прийти в джинсовой паре, новой, отглаженной, фирменной. Однако на предпоследнем перед дипломом собрании один профессор из руководства академии вдруг категорически отверг любые иные варианты одежды, кроме костюма. Мол, будут какие-то важные гости из министерства, и необходимо выглядеть! Не то, мол, не допустят до защиты.

Студенты пошумели, но быстро утихли. Не хотели создавать себе проблем в последний день. Я, понятное дело, тоже шуметь не стал, но зубами скрипнул. Кто-то пытается указывать мне, когда и в чем ходить! Попроси об этом мой куратор, сделал бы только из уважения к нему. Но командовать!..

И я решил выполнить указание на все триста процентов. Нарядным быть? Буду! Торжественным? Обязательно! Сами захотели…

Настроение перед защитой было приподнятым, и по весьма уважительной причине. Я прошел Периметр в четвертый раз! Прошел, хотя понимал, что шансы выжить при этом – 50/50. Однако Периметр на удивление был спокоен и тих. На свой лад, конечно.

Он швырял кирпичи и трубы, норовил ударить током, обрушивал баллоны и блоки и гадил иными способами. Но ничего похожего на прошлый проход не было. Я проскочил до дверей, но не стал выходить в иной мир, а вернулся обратно. Главным было пройти, проверить, можно ли совершать переходы. Теперь есть что показать парням, когда они приедут…

В общем, с таким приподнятым настроением я и начал подготовку к защите. Хороший итальянский костюм был закуплен заранее, как и обувь. Ремень, рубашка – все взял в Москве, в дорогом магазине. Но это часть дела.

Вторая часть – цацки. Причем не только золотые, но и качественные. Я подъехал к знакомым и объяснил суть дела. Парни сперва были сильно удивлены – знали, что я весьма равнодушен к подобного рода украшениям, но потом все поняли, прониклись идеей. В результате мне предложили: золотую цепь толщиной в большой палец с крестом таких размеров, что можно использовать вместо кастета; четыре мощные печатки, две с бриллиантами, одну с платиновым рисунком; три цепочки на запястья; часы фирменные, от «Ролекса» до «Ориона»; пиджак малиновый, крутой до невозможности; три машины – «мерседес» последней модели, «лексус», «форд». И прочие атрибуты «крутой» серии.