За Императора!
Шрифт:
– Расслабьтесь, я не псайкер. Просто неплохо разбираюсь в людях. – Эмберли смотрела, как я, даже не пытаясь скрыть облегчения, обмяк в кресле, и в глубине ее глаз плясали озорные искорки.– Что бы вы ни пытались скрыть, ваши тайны и безопасности. И там они и останутся, если только вы не дадите мне повода раскапывать их.
– Постараюсь не дать,– пообещал я, подрагивающей рукой поднимая свой бокал.
– Рада слышать. – Ее улыбка снова потеплела. – Потому как, я надеялась, вы сможете мне помочь.
– В чем? – спросил я, уже зная, что ответ мне не понравится.
Конференц-зал на этот раз был почти пуст, но чтобы почувствовать себя в тесноте, мне с лихвой хватало присутствия лорда-генерала
– Спасибо, что присоединились к нам, комиссар, – неподдельно теплая улыбка Эмберли заставила такого опытного махинатора, как я, задуматься, насколько можно доверять ей.
Живан приветственно кивнул, он-то действительно был рад меня видеть.
– Приветствую, приветствую, – улыбнулся и Мотт, блеснув удивительно светлыми карими глазами. У него, похоже, не нашлось времени отмыть запах пожара и сменить одежду, или ему было просто все равно. – Вы нам доставили некоторое неудобство, молодой человек. Хотя, полагаю, вы не могли знать.
– Знать – что? – спросил я, стараясь, чтобы это не прозвучало так, будто я на него рычу. Я успел перехватить пару сандвичей, чтобы заесть выпивку, и Юрген приготовил мне рекаф, но, подвергнутая смертельной опасности и алкоголю, моя голова все еще гудела.
– Всему свое время. – Эмберли благосклонно улыбнулась ученому.– Карактакус, если ему это позволить, склонен пропускать пресные подробности.
– Доживете до моего возраста, тоже не станете тратить на них время, – ответил он.
Я понял, что между ними существуют вполне дружеские, доверительные отношения. Вероятно, они были очень давно знакомы. Мотт снова обернулся ко мне. – Кстати, я вспомнил, что должен поблагодарить вас за помощь. Она была весьма своевременна.
– Приятно было подсобить, – ответил я.
– У вас чрезвычайно извращенное понятие о приятном. Вам стоит чаще развлекаться, – тряхнула головой Эмберли и посмотрела на меня с преувеличенным неудовольствием. – И вам, похоже, нужно будет в этом помочь.
Я не нашелся с ответом, поэтому просто промолчал. Я, как и большинство людей, представлял себе инквизитора в виде устрашающего психопата, который мечом прорубает себе дорогу сквозь полчища врагов Императора. Эмберли же оказалась полным опровержением этому образу. В ней, конечно, была безжалостность, как мне стало известно в ходе нашего долгого знакомства, но все равно эта жизнерадостная, немного эксцентричная молодая женщина со странным чувством юмора была настолько далека от расхожих представлений о людях ее профессии, насколько только возможно [34] .
34
Что можно было сказать гораздо более кратко.
Живан откашлялся:
– Инквизитор. Возможно, нам стоит заняться нашей насущной проблемой?
– Конечно. – Она активировала гололит, стукнув в нужном месте, чтобы заставить картинку сфокусироваться. – Нет нужды говорить, что все увиденное и услышанное здесь полностью секретно, комиссар.
– Естественно, – кивнул я.
– Вот и славно. Не хотелось бы вас убивать. Я задумался, является ли это шуткой. Теперь-то я знаю, что она ни капельки не шутила.
– Если вы упустили сей факт, – продолжила она. – Я агент Ордо Ксенос. Вы знаете, что это значит?
– Вы занимаетесь чужаками? – отважился предположить я.
Тогда я имел весьма смутное представление о структуре Инквизиции, но угадать было несложно. Эмберли кивнула:
– Именно так.
– Ну, по большей части так, – любезно уточнил
Мотт.– Еще был тот культ Хаоса на Аркадии Секундус и еретики на Хоре…– Благодарю, Карактакус, – произнесла она, явно подразумевая «заткнись к варповой матери».
Он так и поступил. Как я вскоре узнал, быть ученым значило быть одержимым деталями и мелочами, что неизбежно ведет к жуткому педантизму. Представьте себе самый худший вариант всезнайки, какого вы только встречали у барной стойки, но который при этом действительно все знает и не может удержаться, чтобы не вывалить на вас все сведения, касающиеся любой затронутой темы. Представили? У вас только половина картины. Мотт зачастую был чрезвычайно надоедлив, но, узнав его поближе, я стал считать его по-своему приятным собеседником. Особенно когда выяснилось, что его дарование включает в себя сверхъестественное интуитивное понимание вероятностей, которое он весьма неплохо применял за годы нашего знакомства в ряде игорных заведений. Эмберли вызвала на гололит звездную карту, которую я узнал без особого труда, потому как она была уменьшенной копией той, что я вскользь просмотрел перед высадкой на планету.
– Дамоклов Залив, – сказал я.
Инквизитор кивнула:
– Мы находимся здесь. – Она указала на систему Гравалакса, казавшуюся одинокой и изолированной на дальнем краю Империума. – Что-нибудь замечаете особенное в топографии региона?
– Мы близко к границам Тау, – сказал я, изучая изображения.
Эмберли не стала бы намекать на что-то столь очевидное, в этом я был уверен. Несколько соседних систем были помечены голубыми значками – занятые тау миры. Они почти полностью окружали наше теперешнее расположение, и только тоненькая цепочка дружественных желтых маячков соединяла нас с приветливой безопасностью Имперского космоса. Я подвел итог своим наблюдениям:
– Слишком близко. Если нам придется воевать здесь, нити снабжения будут слишком тонкими, чтобы мы могли чувствовать себя комфортно.
– Именно, – кивнул Живан и указал на несколько мест, где ниточки совсем просто было разорвать. – Они могли бы отрезать нас здесь и здесь безо всяких проблем. Мы окажемся в блокаде и нас проглотят за несколько месяцев. А тау в это время смогут свободно получать подкрепления из, по меньшей мере, четырех систем.
– Вот поэтому-то нам так важно избежать полномасштабной войны на этом жалком шарике, – сказала Эмберли. – Держаться за него – значит связать ресурсы трех секторов, только чтобы обезопасить наши линии снабжения и затянуть в эту воронку отряды Гвардии и Космодесанта со всего Сегментума. Говоря откровенно, этот мирок не стоит подобных усилий.
Сказать, что я был ошеломлен, значило не сказать ничего. Сколько я себя помню, тот факт, что священные владения Империума Его Величества ни в коем случае, несмотря ни на какую цену, не должны были быть запятнаны чужаками, был одним из постулатов веры. А теперь не кто иной, как инквизитор и вдобавок сам лорд-генерал, казалось, были только рады попросту отдать это местечко тау. Впрочем, у меня-то возражений не было, особенно если это позволит мне оставаться подальше от линии огня.
Я рассудительно кивнул:
– Я предвижу, что сейчас последует «но».
– Правильно.– Живан был явно доволен моей проницательностью. – Просто так позволить маленьким синим гроксолюбам забрать эту планетку также не представляется приемлемым. Это послужит для них совершенно ненужным сигналом. Они и так уже появляются на мирах по всему сектору и вооружаются, чтобы удержать их. Если они возьмут Гравалакс без боя, то решат, что половина Сегментума брошена на произвол судьбы.
– Но в конечном итоге мы могли бы их победить, – сказал я, стараясь не представлять себе те десятилетия мясорубки, которая последует, столкнись подавляющая мощь Империума с техноколдовством тау. Это будет самая кровавая баня со времен крестового похода на миры Шаббат.