За короля и отечество

Ее платье, куда более изысканного покроя, чем он мог бы ожидать от далеких предков, перехватывалось на невообразимо тонкой талии поясом из массивных золотых звеньев, и это выгодно подчеркивало более чем волнительные выпуклости ее тела. Синий цвет платья как нельзя более подходил к ее глазам. На запястьях и в ушах сияли самоцветы. На плечах ее был накинут тяжелый шерстяной плащ, также напоминавший окраской плед, только алый с зеленым, с белой меховой опушкой. Плащ застегивался на груди золотой пряжкой.

— Ты наконец очнулся! — прошептала она.

С некоторым запозданием заметил он золотую цепочку на шее. Символ королевской крови… Может, эта женщина — его… то есть Анцелотиса жена? Эта мысль повергла его в совершеннейшее смятение, но возмущенный рык Анцелотиса в его мозгу поставил все на места. Она не жена мне, хоть и слишком часто забывает об этом.Однако информация о том, кто же она такая, почерпнутая из воспоминаний Анцелотиса, привела Стирлинга не просто в смятение — в холодный ужас. Ох черт, черт, черт!.. Он поспешно вскочил, чего ему — с учетом его координации — делать совсем не стоило. Он потерял равновесие, пошатнулся, и девушка, ахнув, бросилась поддержать его.

— Я не маленький! — огрызнулся он, высвобождаясь из ее объятий, и тут же спохватился, на каком языке это произнес: бритонско-валлийском или английском. Она застыла, потрясенно округлив светло-голубые глаза, в которых мелькнули страх… и злость.

Пока Стирлинг мысленно колотил себя по лбу, ситуацию принялся разруливать Анцелотис.

— Прости меня за вспыльчивость. Это все чертово снадобье Морганы.

Она молчала угрожающе долго, но опасность все же миновала, и она расслабилась немного, хотя и оставалась стоять ближе к нему, чем ему этого хотелось бы.

— Конечно, — кивнула она. — Так бывает. Меня саму тоже мутило пару раз от друидских снадобий.

Он не без любопытства заглянул ей в глаза, но от расспросов на эту тему воздержался: последствия могли оказаться еще более катастрофическими, нежели его недавняя грубость.

— Со мной все в порядке, правда, — постарался заверить ее он.

— Что случилось?

Он тряхнул головой. Ни Стирлингу, ни Анцелотису не приходило на ум даже отдаленно удобоваримых объяснений.

— Не имеет значения. Сейчас я здоров.

Взгляд ее оставался встревоженным, но настаивать она не стала. Как, интересно, положено у бриттов спорить женщине с мужчиной?Анцелотис не стал отвечать ему, но заговорил с ней — твердо, на грани вежливости:

— Спасибо за заботу о моем здоровье. Тебе лучше уйти.

Она оглянулась на дверь, и взгляд ее упрямо вспыхнул, но плечи тут же поникли, словно плащ был слишком тяжел.

— Конечно. Тебе сейчас нельзя волноваться. Пока ты спал, — добавила она, и глаза ее осветились каким-то новым чувством, понять которого Стирлингу не удалось, — собирался Совет. Арториус вызвал всех из столицы.

— И что, они и проголосовать успели, пока я спал? — спросил он с раздражением, тоже не до конца понятным Стирлингу.

Она подняла на него взгляд.

— Проголосовали. Тебя ждут в большой зале.

— Если так, — холодно заметил Анцелотис, — тебе не стоит быть здесь, когда за мной придут.

Взгляд ее снова возмущенно вспыхнул, но она промолчала, сделав один только шаг в его сторону — Стирлинг был совершенно уверен, что двигала ею только забота, — и вдруг увидела что-то такое… он и не подозревал, что излучает это, до тех пор, пока не было уже слишком поздно. Она подавила всхлип — он так и не понял, чего именно: гнева, горя или досады, — повернулась и вышла, посмотрев предварительно вправо-влево по коридору. Стирлинг пришел в себя; от ее посещения остались только недостойная взрослого мужчины слабость в коленках и еще более смущавшее его жжение в паху.

Черт, да это было еще хуже, чем беспорядки в Клонарде.

Мужчина,проворчал у него в голове Анцелотис, волен уйти из города, если жизнь в нем стала невмоготу, но женщина вроде Ганхумары будет отравлять его жизнь до гробовой доски, сея неприятности всюду, где ступит ее нога. А ведь она из отроческих лет едва вышла.

Да, мрачно подумал Стирлинг, более точного обоснования нежелания связывать себя крепкими узами с женщиной он еще не слышал. Он присел на кровать обуться, устало потер виски и всерьез обдумал возможность найти озеро поглубже и похолоднее. Он все еще возился с завязками на лодыжках, когда в дверь коротко постучали, и она отворилась, словно стучавший и не дожидался ответа.

— Анцелотис! Вид у тебя уже гораздо лучше.

Перед Стирлингом стоял мужчина лет тридцати пяти… ну, может, чуть старше. Солнце, заботы, тревоги и многочисленные битвы — все оставило след на его лице. Странные у него были черты, какие-то чужие в этом месте: оно смотрелось бы естественнее в персидской глуши, нежели в предгорьях Шотландии. Он не отличался особым ростом, но только глупец назвал бы его невысоким. Даже одежда, примерно такого же, как у Стирлинга, покроя, не могла скрыть его мощной мускулатуры. На мозолистых руках виднелись шрамы. Нос его явно ломали по меньшей мере один раз, а в движениях ощущалась постоянная готовность к бою. И это была не примитивная агрессивность: Стирлингу и прежде приходилось видеть такое, подобное туго сжатой пружине состояние на лицах солдат в зоне боевых действий. Перед ним стоял человек, свыкшийся с войной. Привыкший командовать. И побеждать.

Золотая цепочка — меньше, чем у Стирлинга, тоньше даже, чем у этой девицы с медными волосами, — висела у него на шее. Выходит, он занимает высокое, но не совсем королевское положение. Искусно вышитый символ — алый дракон — на груди куртки утвердил Стирлинга в его подозрениях, что немедленно подтвердил сам Анцелотис.

Арториус.

Дукс беллорум народа Алого Дракона.

Черт, он даже не знал, как обращаться к этому человеку. Слово «сир» так и застряло у него в горле. Арториус не был королем. Это, впрочем, не помешало Стирлингу зажмуриться при мысли: «Господи, это же король Артур собственной персоной…»

Арториус смотрел на него как-то немного странно.

— С тобой все в порядке, Анцелотис?

Он заставил себя кивнуть.

— Да. Это все чертово снадобье. — Он мысленно поморщился, вторично воспользовавшись той же отговоркой, но Арториус только хмыкнул.

— К концу недели тебе ох как потребуется ясная голова, дружище. Совет проголосовал. Я послал за ними тотчас же, как ты брякнулся в обморок. Они решили единогласно, и королева Моргана обещает тебе полную поддержку.

Стирлинг не имел ни малейшего представления, о чем это толкует Арториус, но реакция его хозяина навела его на неприятные подозрения. Анцелотис побледнел, схватился рукой за край кровати и опустился на нее, пока ноги не подвели его.

— Она отказалась, да?

— Вряд ли это должно тебя удивлять.

Анцелотис рассеянно провел рукой по волосам — это движение застало Стирлинга врасплох, ибо он не привык еще к тому, что тело его реагирует на команды, которых он не отдавал.