За миг до полуночи
Шрифт:
– Сегодня Петя придет, – сказала однажды Люся. – А мне в Центральную.
– Куда?
– Мероприятие готовим. Я задержусь, а Петю не предупредила.
– Ничего, я его развлеку, – пообещала Ная.
– Ой, спасибо! Ты его покорми. Борщ на плите, в кастрюле, а в морозилке пельмени. Давай, я тебе покажу! – засуетилась Люся.
«Ничего», – мысленно усмехнулась Ная. – «Будут ему пельмени».
…За полчаса до прихода Пети она накинула короткий халатик, умышленно не застегнув две верхние пуговки. Полы халатика расходились во время ходьбы, и стройные ножки видны были во всей своей красе. Ная не
«Какая скука!», – подумала она, открывая ему дверь. И, растянув губы в улыбке, пропела:
– Заходи.
– А где Люся? – первым делом спросил он.
– В Центральной. Она забыла тебя предупредить, что задержится допоздна.
– Так я тогда пойду.
И он попятился к дверям.
– Что ж ты так спешишь? – улыбнулась Ная. – Или я такая страшная? Или мы с тобой первый год знакомы? Заходи. Посидим, поболтаем. А там и Люся придет.
Она все уже рассчитала. Надо бы подгадать так, чтобы подружка застала их с Петей в постели. Люся придет гораздо раньше, чем думает Петя. Надо действовать решительно. Ная взяла Петю за руку и потащила на кухню. Там у нее была приготовлена бутылка вина.
– Выпьем? – без предисловий спросила она. Люся не раз рассказывала о том вечере, когда они с Петей выпили и потеряли над собой контроль. Ная решила идти по тому же пути. Но Петя вдруг заупрямился:
– Спасибо, что-то не хочется.
– Да брось! Господи, ну почему же ты такой скучный? – Поставила на стол бутылку, две рюмки и велела: – Открывай.
– Я не буду, – предупредил Петя, открыв бутылку.
– Ты что, не пьешь?
– Пью. Но с тобой пить не буду.
– Почему? – оторопела она.
– Я Люсю подожду.
– Я же сказала: Люся придет поздно, – начала раздражаться Ная.
– Я, пожалуй, пойду. – И Петя поднялся.
– Момент, – она тоже встала и качнулась к нему. Обняла, жарко задышала в ухо: – Как тебе еще надо сказать? Какими словами?
– Да я и так все понял, – и он отстранился.
– Тогда я не поняла. Зачем мы время теряем?
– Ты точно: теряешь.
– Какие мы умные! – зло прищурилась она. – Значит, все рассчитал? Да? Квартира в Москве, прописка. Неохота в Тамбовскую губернию возвращаться? А?
– Я Люсю люблю, – тихо, но твердо сказал он.
– Любовь? Ха-ха! Да все ты врешь! Тебе квартира нужна!
– Не суди всех по себе. И вообще: отстань от меня. Я ей, конечно, ничего не скажу, но…
– Что?! Да кто тебе поверит!
– Я уже понял, что она придет не так поздно, как ты сказала. Я, пожалуй, на улице подожду.
И Петя шагнул к двери. Ная тут же в него вцепилась:
– Нет, постой! Я хочу, чтобы ты остался!
– Да что ты ко мне прицепилась?
– Потому что я – не Люся!
Она тряхнула черными кудрями. Петя вырвал свою руку и сказал:
– Вот именно. Ты – не Люся. Хорошо бы, она тебя отсюда выставила. А то ты тут притон устроишь. В ее квартире.
– Что ты сказал?!
Ная оторопела. Так вот что он о ней думает! Петя ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Надо отдать должное, выдержка у Петра Рябова была отменная. Ная кусала губы от досады. Настроение у нее было такое скверное,
что даже играть ничего не пришлось. Слезы сами выступили на глазах, когда она заявила вернувшейся с работы Люсе:– Ты не представляешь, какой оказался хам твой Петя! И мерзавец! Он на меня напал! Хотел уложить в постель! Это кошмар какой-то! Еле отбилась!
– Я встретила его у подъезда, – тихо ответила Люся.
– И что он тебе сказал?
– Как все было. Что ты его пыталась соблазнить.
– И ты ему веришь?
Люся молчала. Ная решила нажать на подругу. Заговорила горячо:
– Я тебе правду говорю. Он хочет у тебя квартиру оттяпать. А сам по сторонам смотрит. На красивых девочек заглядывается. Женится, пропишется, а потом бросит. И на раздел имущества подаст. Я же его насквозь вижу! Кому ты веришь? Мне или ему?
– Ему, – побледнев, так что веснушки исчезли, сказала Люся.
– Что-о?
– Знаешь, тебе лучше уйти.
– Ты в своем уме? Из-за какого-то мужика!
– Он не какой-то мужик, – возразила Люся.
– Ну, хорошо. Я виновата. Но зачем выгонять меня из дому?
– Потому что… потому что… Все уже не может оставаться так, как раньше. Ну не может, и все! – и Люся разревелась. Рыдая, сказала: – Ты, я, Петя… Нет, так больше невозможно!
– Вот дура! Ну, ничего! Наплачешься ты еще из-за него! Я-то уйду.
Ная все еще медлила. Люська – размазня. Раз плачет, значит, жалеет. Не выгонит. Но Люся неожиданно проявила твердость.
– Нет, так больше невозможно, – как заведенная, повторяла она. – Так больше невозможно… Ну, почему я? Есть Ада. Иди к ней. А лучше, сними комнату. Если хочешь, я тебе денег дам. Я копила…
– Да пошла бы ты, со своими деньгами, – со злостью сказала Ная.
В душе у нее все кипело. Ничего. Рассчитаемся, Петр Николаевич. Придет время. Попомнишь ты меня. Она собрала свои нехитрые пожитки и поехала к Аде. Та встретила подругу без особого восторга. Ночью, когда пили на кухне чай, сказала:
– Родители вот-вот вернутся из загранкомандировки. Тебе нельзя здесь жить. Что они скажут?
Ная поняла: побаивается. Все еще думает, что она сглазила покойника Славку! Навела порчу! Вот дура!
– Что же мне делать? – спросила она.
– Как Люся посоветовала: сними комнату.
– А деньги?
– Деньги я тебе дам.
Видно было, что Ада готова на все, лишь бы подруга у нее не задерживалась. Деньги Ная взяла. Да и потом забегала неоднократно, одалживаться. Какое-то время Ада от нее откупалась. Но черный день пришел: из загранкомандировки вернулись ее родители. Ная забежала как-то и попала на скромное торжество: ужин в честь воссоединения семьи.
– А это моя подруга Ная, – представила ее Ада без особого восторга. – Я вам рассказывала.
Ная сидела за накрытым столом и завидовала по-черному. Вот кому повезло! Жизнь без проблем. Приехали родители из загранкомандировки, денег привезли, подарки. Она с завистью косилась на новенькую импортную дубленку, роскошь, о которой не смела и мечтать. Ада теперь будет одета как картинка!
– Скоро наша девочка получит диплом о высшем образовании, – торжественно сказал глава семьи, поднимая бокал. – И, вне всякого сомнения, найдется достойный молодой человек, который оценит ее и ее таланты.