За пеленой тысячелетий

– Я всё сделаю, великий царь, - Гарпаг поклонился. – Можешь рассчитывать на меня... Как поступить с Гистаспом?

– До тех пор, пока Дарий жив, его трогать нельзя. Пусть пока живёт. Когда изменники будут уличены, мы и Гистаспа призовём к ответу... Иди, выполняй то, что я тебе поручил и пусть удача сопутствует тебе.

После ухода Гарпага Кир успокоился. Он знал, что старый соратник в точности выполнит всё то, что он ему поручил.

Царь вызвал начальника над «бессмертными», своими личными телохранителями. В последние годы он ни куда не ходил, не окружив себя кольцом преданных воинов. Понимая, что окружён одними врагами, желающими ему смерти. Разве сегодняшний сон не подтверждение этому? Появившемуся воину велел готовить всё для переправы на противоположный берег. Пора вступить на земли массагетов, хотя душа и не желает этого.

У Гарпага имелся верный человек. Лидиец по имени Пактиес. Когда произошла знаменитая битва под Сардами, где Кир одержал победу над Крезом, этот человек перешёл на сторону мидянского царя. Он указал прорехи в обороне лидийцев, и это тоже послужило тому, что в той битве, в конечном итоге, победил Кир. С той поры Гарпаг держал его при себе. Не раз уже Пактиес доказывал свою верность царю Киру. Сейчас появилась возможность сделать это ещё раз. Он велел разыскать его и привести к себе в шатёр.

В это время лидиец Пактиес, ничего не подозревая и скрывшись от посторонних глаз, был занят тем, что ему нравилось больше всего на свете. Он пересчитывал золотые монеты, перекладывая их из одного кожаного мешочка в другой. Глаза его лихорадочно блестели, отражая солнечные блики от золотых кружочков у него в руках. Он бережно кинул последнюю монету, склонив голову, прислушался к мелодичному звону, довольно улыбнулся. Взвесив на руке кожаный мешок, завязал тесёмки, и подбросил золото в руке. Прищурившись, посмотрел на солнце, поскрёб бороду.

Несмотря на то, что был очень богат, Пактиес одевался как простой воин – в кожаные штаны и меховой кафтан с поясом. Короткий меч был прицеплен, как и положено, с левой стороны. Своим видом Пактиес ни чем не выделялся среди основной массы воинов, хотя мог одеваться значительно лучше.

Улыбка на миг осветила заросшее щетиной лицо Пактиеса. Он ещё раз поблагодарил себя, что тогда, под Сардами, не растерялся и примкнул к победоносному войску мидянского царя. С тех пор золотая мошна его постоянно росла, радуя глаз и услаждая душу. Если так пойдёт и дальше, то в скором времени можно покинуть войско царя Кира и укрыться где-нибудь в дальней сатрапии. Чтобы счастливо доживать остаток дней, дарованных богами. Жизнь воина изменчива. Неизвестно, где его будет ждать удача, а где глубокая яма. Пактиес уже не первый год исполнял разные тайные поручения ближайшего человека царя, Гарпага. Хотя прославленный военачальник и платил чистым золотом за каждое выполненное задание, Пактиес решил всё-таки покинуть персов – незачем больше испытывать терпение богов. В один прекрасный момент они могут отвернуть от тебя свой лик, и тогда потеряешь всё то, чем сейчас обладаешь.

Пактиес вспомнил, как пятнадцать лет назад тайно, ночью пробирался в лагерь персов. Как спускался по отвесной стене из осаждённых Сард. Что его толкнуло на этот поступок – он не знал. До той злополучной ночи он состоял в личной гвардии лидийского царя Креза и мог каждый день лицезреть владыку. В битве у Птерии, когда впервые сошлись на поле брани мидяне и лидийцы, он бился как тигр, защищая своего царя.

Стоя тогда на посту, он с тревогой всматривался в тысячи огней от персидских костров под стенами города. Ночью, идя по обезлюдившему, как будто мёртвому городу, к себе в казарму, он встретил старуху. Она вынырнула из неоткуда, как будто спустилась в небесной колеснице, схватила его скрюченными пальцами и притянула к себе. Увидев её морщинистое, со множеством язв лицо, он остолбенел от страха, хотя был и не робкого десятка. Тогда Пактиес понял, что это прорицательница явилась ему на пути и слова, произнесённые морщинистыми, бескровными губами, стали роковыми для лидийского стражника. Она сказала, что все умрут в этом городе, и царь их будет пленён и всю жизнь проведёт вдали от родины, служа чужому владыке. Сказав так, она оттолкнула его и исчезла, словно злой демон, сошедший с небес.

Пактиес сразу поверил ей. И оказался в лагере персов, решив служить новому царю, раз судьба Креза предопределена богами. Так и случилось, как говорила старая колдунья, встреченная Пактиесом на улицах обречённого города. Именно тогда его заприметил Гарпаг и приблизил к себе. С тех пор Пактиес служил новому царю и ждал того момента, когда накопит достаточно золота, чтобы скрыться и доживать век в удовольствие и утехах. Ту старуху, он считал, ему послали боги. Ведь случись по-другому, и он мог погибнуть под стенами Сард, древней столицы Лидии.

От воспоминаний Пактиеса отвлекли осторожные шаги за спиной. Он быстро сунул золото под камень, на котором сидел, и обнажил меч. Приготовившись, рывком бросил своё тело навстречу тому, кто хотел подойти незамеченным. И чуть не пронзил безоружного воина. Вернее даже не воина, а отрока лет двенадцати. Меч остановился в двух пальцах от незащищённой груди. Пактиес выругался, кинул меч в ножны, схватил отрока за шиворот, притянул к себе:

– Ты чего крадёшься, как разбойник? Захотел, чтобы я тебя насадил на меч, как угря на острую пику? – Пактиес потряс его. Голова у бедного отрока замоталась из стороны в сторону. Видно было, что он сильно напуган. Не в силах произнести хоть слово, он только открывал и закрывал рот. Пактиес решил ещё нагнать страху: - Говори, чего здесь выведываешь?! Кто тебя послал? Говори, а то уши отрежу!

В подтверждение своих слов он наполовину вытащил меч. Отрок, наконец, обрёл дар речи. Из его глаз брызнули слёзы, он повис на руке Пактиеса и захныкал.

– Меня Гарпаг послал... Он тебя везде ищет... Велел немедля быть у него в шатре. А кто тебя отыщет – того ждёт награда.

– Да? – Пактиес отпустил ворот, и отрок сполз на землю. – А чего сразу не сказал? Вечно из вас молодых каждое слово надо клещами тянуть... Беги, получай свою награду.

Пактиес ногой придал мальчишке ускорение. Тот вскрикнул, вскочил и, потирая ушибленное место, бросился наутёк.

&&&

Новой столицей огромной державы Ахеменидов, стал город Пасаргады. Его основал Кир на севере Парсы, на западном берегу реки Пульвар, около двадцати лет назад. Именно тогда, под его стенами, Кир одержал свою первую победу над мидянами и в знак этого возвёл здесь свою новую столицу. Наряду с древними городами, такими как Экбатаны и Сузы, Пасаргады стали средоточием всей власти Ахеменидов. Такого грандиозного проекта Древний мир ещё не знал. Каменотёсов, плотников, кирпичных и рельефных дел мастеров свозили в столицу со всех концов империи, и строительство не затихало ни днём не ночью. Несмотря на то, что столица была молодой, город быстро разросся, благодаря своему удачному местоположению.

В отличие от других столиц и царских городов, вначале это было небольшое поселение, спланированное в стиле военного лагеря. Оно располагалось на плоской равнине, окруженной чередой низких гор. Здесь Кир разбил громадный, обнесенный стеной парк, воздвиг несколько рассредоточенных зданий, окружённых пальмовыми рощами и крепость.

Попасть вовнутрь можно было только через монументальный сторожевой дом, въезд в который охраняли два огромных гранитных крылатых быка в ассирийском стиле, а с внутренней стороны их поддерживала пара быков с человеческими головами. Стража неусыпно стерегла этот вход, и проникнуть за каменное ограждение незамеченным было невозможно.

Царь Кир любил этот город больше всех остальных. В последние годы до вавилонского похода все дела империи он вершил именно отсюда. Постепенно рядом с царским дворцом выросли дворцы поменьше, которые занимали сановники, военачальники и ближние люди. Все те, кто в данный момент находился в чести у царя. Сам Кир любил прогуливаться в тени пальмовых деревьев и слушать крики и пение многочисленных птиц, навезённых в царский сад со всех концов света. Особняком стоял огромный дворец, едва ли уступающий своими размерами царскому. В нём, под неусыпным надзором многочисленных стражников и евнухов, проводили свои дни в неге и удовольствии жёны и наложницы повелителя.