За пределом беспредела (На воле)

Саша строго посмотрел на гладиаторов. Наклонив бычьи шеи, они стыдливо опустили глаза, смиряясь с тем, что сегодняшний лимит проигран и больше не стоит надеяться даже на гнутый цент.

– Когда он появился?

– Недавно. Я бы сказал – свалился как снег на голову. Здесь их целая бригада. Судя по всему, электроникой они снабжены исправно, достаточно одному буркнуть по сотовому, как их съезжается целая сотня со всей Москвы. Никто не знает, где они обитают. Появляются как призраки и так же исчезают. Единственное место, где их можно встретить наверняка, так это казино. Любят пацаны побросать фишки да побаловаться картишками.

– Кто за ними стоит?

– Вот это вопрос не ко мне.

В этот день Чубу определенно везло, он брал одну игру за другой, но создавалось впечатление, что он находится в самом начале фарта.

– Судя по тому, как они себя ведут, это какие-то очень крупные фигуры. Другим бы на их месте уже давно поотрывали бы головы и заперли бы в КПЗ, а им все нипочем!

Фарт определенно вскружил Чубу голову, он даже не замечал, что начал говорить лишнее.

– Смотри, опять моя!

Александр посмотрел в сторону блондина. Парень уверенно бросал карты на стол, забирал взятки и ни разу не полез в карман, чтобы выудить пачку сигарет или достать деньги. Подручный с хищным лицом так быстро улавливал желание патрона, что могло показаться, будто их связывает телепатическая связь.

– В самом центре блондинчик держит несколько магазинов, – продолжал Чуб. – Мы не однажды наведывались на эти точки, но нам всегда назначали стрелку люди из ФСБ. А этим достаточно было приехать из медвежьей глуши, как перед ними распахнулись все ворота. Знаешь торговый центр на Кировоградской?

– Знаю, солидная точка.

– То-то и оно! Мы пробивали этот универмаг, но оказалось, что он находится под «крышей» ФСБ. А когда туда заявился Коля со своей бригадой, так генеральный директор гнулся перед ним, словно перед императором.

– Значит, его Колей зовут? – задумчиво протянул Саша.

– Да, братва кличет его Коляном. Фамилия Радченко.

– Фамилия настоящая?

– Думаю, да. За это время он приобрел в Москве достаточный вес, его знают. Так что, если задумаешь вести с ним базар, советую быть поосторожнее.

Чуб поморщился – в этот раз фарт прошел стороной. Фишки сгреб узколицый парень с золотой фиксой и победно вскинул руки вверх, словно выиграл не полторы сотни баксов, а целое состояние. Казалось, парень вот-вот начнет на радостях бить себя кулаками в грудь, как это делают гориллы.

– Я его немного знаю, и мне кажется, что он просто отмороженный, причем наглухо, – таких во всей Москве наберется не больше десятка.

Блондин вовсе не выглядел психопатом. Держался он очень чинно и карты держал как профессиональный игрок – в этом заведении он явно не был человеком случайным.

Однако вскоре игра ему наскучила, огонек азарта в глазах угас. Не дожидаясь, когда крупье разложит карты, Колян поднялся и бросил стоявшему рядом телохранителю:

– Доиграй за меня.

Колян вышел в соседнюю комнату, где в мягких креслах обычно сидело несколько скучающих красоток, потягивающих через соломинку коктейли. По нынешним меркам, девицы стоили недорого, каких-то сто баксов в час. За шестьдесят минут они могли удовлетворить любые, даже самые странные запросы клиента. В этот раз комната пустовала: или девицы разошлись с клиентами, или отлучились в будуар – укромное местечко, где можно было поправить макияж и тем самым остаться желанными для богатых посетителей казино. Николай вышел один, без обычного сопровождения. Его щуплый подручный с хищным лицом сел за карты, а другой, высокий, с плотными плечами борца, явно изнывал от скуки – верный признак безденежья.

Выждав минуту, Саша-Початок пошел следом за блондином. В казино с оружием не пускали – это было хорошее правило, но не следовало забывать о том, что настоящий боец и без оружия чрезвычайно опасен. Мягкий диван пустовал. В комнате было тихо. Из нее коротенький коридорчик вел в небольшую уютную спаленку с кроватью. Этот уют был создан для особо желанных гостей. Возможно, Николай Радченко входил в их число. Саша уже шагнул в коридор, ожидая услышать в тишине любовные стоны, как вдруг откуда-то сбоку раздался спокойный твердый голос:

– Фраер, ты, часом, не меня ли высматриваешь?

Александр не видел говорившего, но мгновенно догадался, что голос принадлежит Радченко – спокойный, властный и в то же время настороженный, поскольку Колян без труда угадал: следом за ним двинулся настоящий, искушенный в схватках боец.

Початок резко повернулся. Вблизи Колян выглядел даже моложе, чем Саше показалось вначале.

– Тебя, – ответил Саша, стараясь своим спокойствием показать: если они и не принадлежат к одной стае, так уж непременно относятся к одной и той же масти.

Колян улыбнулся:

– И что же тебе от меня нужно?

Голос Николая сделался немного глуше. Его поведение не предвещало бури. А может, он действительно принял Сашу за одного из себе подобных и решил поговорить полюбовно?

– Ты вторгаешься во владения, которые тебе не принадлежат. Поумерь свои аппетиты, парень, ты заглатываешь большой кусок, а ведь подавиться можно даже маленькой косточкой. Застрянет такая в глотке, и отнесут бренное тело куда-нибудь на погост.

Нахал улыбнулся:

– Уж не о своем ли хозяине ты говоришь, Саня? Не о Сократе? Кажется, он очень любил костистую рыбу, вот и подавился, бедняга.

Початок попытался скрыть свое удивление. Николай назвал его по имени. Выходит, он с самого начала знал, с кем имеет дело. Откуда? Уж не из «конторы» ли он – тогда сразу многое объясняется. Сейчас среди молодых чекистов завелась мода подрабатывать в коммерческих структурах и махать растопыренными пальцами в кругу блатных.

– Ты чего примолк, Санек?

– Да вот думаю, что ты за фрукт.

– Ах вот как! Я не обещаю кормить тебя костистой рыбой, скорее, ты сам отправишься ракам на прокорм. Я в Сибири одно время работал водолазом, так мне пришлось наблюдать прелюбопытную картину – впиваются эти твари в покойничка своими клешнями и жрут его тухлое мясо до тех пор, пока не останутся одни кости. Тебя это не впечатляет?

Их разговору никто не мешал. Телохранители Коляна и Саши без слов договорились между собой и, объединившись в один отряд, охраняли покой своих начальников.