За пределом. Том 2
Шрифт:
Значит, план такой. Подготовиться к общению с теми, кто собирает деньги, и подготовить место отхода после школы, где я смогу поговорить с ними без свидетелей, если возникнут проблемы.
Первым делом я зашёл в строительный магазин, требовалось кое-что приобрести для завтра. Да, придётся потратиться немного, но в куда меньших объёмах, как если бы я решил им отдать деньги. После этого я пошёл в секонд-хенд и купил ещё одну вещь, что могла пригодиться завтра. С этим подготовка к ситуации в школе закончилась. Теперь надо было подготовиться, если меня всё же решат достать после школы.
Для этого
Я надеялся, что мне больше никогда не придётся ими пользоваться, но…
Но почему ты их тогда не выкинул?
Знакомый голос, который так давно не слышал, вернулся, стремясь напомнить о себе. И о том, что со мной не всё в порядке. Видимо, он проявлялся при стрессах.
То есть даже говоря, что завязал, ты не отрицал того, что можешь вернуться?
Их насмешливый голос, казалось, раздавался за моей спиной. Обернись, и увидишь их. Но я знал, что это всё в моей голове.
Ты просто рецидивист, который рано или поздно вернётся к этому… Ты один из них…
Не было сигарет, чтоб заглушить их голос, а кричать очень не хотелось, когда вокруг тонкие стены. Вместо этого я спрятал всё обратно и буквально выскочил из своей квартиры, подальше от одиночества, которое плохо на меня влияло, под смех моих сестёр.
И едва не врезался в своего соседа напротив, что сам только что покинул свою квартиру. Я его видел несколько раз и мог сказать только то, что он ведёт себя как мужик. Не в плохом смысле этого слова. Простой, явно со смекалкой, не озлобленный. Ему было лет сорок или пятьдесят. Было видно, что его лучшие дни уже позади, и само его тело уже слегка иссохло. Морщинистое, обветренное и излучающее доброту лицо, словно у старшего наставника. А если верить татуировке на его бицепсе, которую я до этого видел, он ещё и служил в своё время где-то.
— Воу-воу, потише, сосед, — усмехнулся он, когда я едва не врезался в него. — Летишь, как призрака увидел.
— Прошу прощения, — пробормотал я.
— Да не парься, — отмахнулся он. — Просто не сшиби старого.
На этом наш недолгий разговор закончился, и мы вдвоём спустились вниз. Вышли и остановились около подъезда.
Мужик, достав сигарету, довольно эффектно закурил её от пальца. Хорошенько затянулся, как если бы это была его последняя сигарета, и выпустил облачко дыма, чем вызвал у меня зависть — мои запасы давно закончились, и пока денег пополнить их не было. Глядя на него, у меня едва давление не поднялось.
Видимо, мои глаза красноречиво описывали мои желания, так как, глянув на меня, он усмехнулся и протянул сигарету.
— Не молод ещё курить, парнишка? Тебе сколько, шестнадцать-семнадцать от силы?
— Спасибо большое, — выдохнул я искренне, после чего, прикурив от его пальца, затянулся. Почувствовал… не знаю, удовлетворение, словно почесал зудящее место, и какое-то неожиданное спокойствие на душе. И сердце перестало частить, и беспокойные мысли вместе с голосами будто
остались позади, на том этаже. Рефлексы, чтоб их…— Да не за что, — усмехнулся тот, наблюдая за моей реакцией. — А ты, как посмотрю, заядлый курильщик, парень.
— Есть такое. К сожалению. Но с другой стороны, — взглянул я на него, — у нас на одну радостную вещь в мире больше.
— Рак? — разулыбался тот.
— Затяжка, — ответил я без грамма улыбки. — Мы можем насладиться этим, в отличие от некурящих.
В этот момент перед нами пробежала свора детей, которые носились по двору, как угорелые, играя в салочки. Кричали, визжали, смеялись, наполняя это место жизнью. Добежали до разобранного автомобиля на кирпичах, забрались внутрь, словно в крепость, продолжая весело кричать.
Сейчас, при свете солнца, двор выглядел очень даже уютным и живым, не чета ночи, когда кажется, что из-за любого угла не то что грабитель, вурдалак какой-нибудь выскочит. Здесь ходили люди, играли дети, из окон иногда высовывались взрослые закурить, вывесить сушиться бельё или просто проследить за малышнёй, которой ещё рано в школу.
Где-то в углу площадки два кошака, вздыбив шерсть, стояли друг напротив друга и громко ревели. В метрах двадцати дрыхла в теньке небольшая собака с ошейником. Через подворотню во двор вошла женщина с сумками, кивнув бабушкам, что сидели на скамейке и о чём-то общались, грея кости на солнце.
Кстати, насчёт эти бабулек. Они вообще каждый день здесь сидели и приглядывали за малышнёй, словно надзиратели. Бабушки действительно пользовались уважением у местных, который всегда здоровались с ними, общались. Не так обычно относятся к бабулькам, что любят посплетничать на лавках. Иногда к ним присоединялась третья или заменяла одну из них.
В этот момент при мне одна из бабулек, недовольно взглянув на кошаков, указала на них пальцем, и я увидел едва заметную молнию, метнувшуюся от неё к кошкам. И те сразу разбежались в стороны, позабыв о ссоре, с наэлектризованной шерстью.
У меня были подозрения, что бабушки эти своего рода охранницы местной детворы. Сидят на старости лет и следят за порядком.
И как я могу судить, обладают импульсом. Возможно, даже достаточно сильным, чтоб дать просраться хулиганам или каким-нибудь уродам, что решат сюда зайти и посвоевольничать. Оттого и уважение с благодарностью от соседей за спокойствие. Интересно, насколько они сильны в импульсе?
— Заинтересовали те бабки? — усмехнулся мужик, проследив за моим взглядом.
— Они кто-то типа воспитательниц здесь, верно? — спросил я.
— Ну… да, как воспитатели, приглядывающие за детьми. Сколько живу здесь, всегда сидят на скамейке и приглядывают за двором. Сам знаешь, где живём.
— И у них есть импульс, да?
— Верно, — усмехнулся он.
— У вас тоже?
— Да, есть немного, — он вытянул перед собой ладонь, и на мгновение на ней появилось небольшое огненное торнадо, которое кружилось пару секунд, после чего исчезло. — Умею кое-что.
Это кое-что было совсем неплохо. Да, маленькое торнадо, но тут главное — умение управлять своей силой. То есть зажечь обычный огонёк это одно, а вот сделать миниатюрное огненное торнадо, которое ещё и просуществует несколько секунд — совсем другое.