За пределом. Том 2

«Человек решил кинуть нас и скрыться, забрав товар с собой», — вот что сказал Бурый. То есть он пояснил, за что хотят убить его, хотя мог промолчать. Кладмену и уличному торговцу столько не получить. Такие относительно крупные партии имеет только дилер.

Если бы это был какой-нибудь вор, то речи о том, что он вдруг решил кого-то кинуть, не было — Бурый бы сказал, что тот-то обокрал его. Но он сказал, что решил именно кинуть, обмануть. Следовательно, со мной в квартире сейчас, по идее, лежит дилер с товаром.

Плевать, по какой причине он решил скрыться, куда важнее, почему он не прихватил с собой вместо наркотиков деньги? Кокаин даже не краденое золото, его же надо ещё реализовать где-нибудь, а получишь всего тысяч сто двадцать за три килограмма. Триста тысяч долларов весят три килограмма, их бы прихватить было бы гораздо выгоднее.

Ладно, денег не было, тогда почему так мало украл? Мог бы взять больше наркотиков, если уж собирался бежать и сбывать его. Хорошо, допусти даже то, что и не было больше товара, а бежать надо было срочно. Тогда почему он вообще до сих пор в городе?

Что-то здесь было не чисто, и я не мог понять, что же именно. С какой-то стороны идёт конкретный наёб, и если смысла Бурому обманывать нет, по крайней мере я не вижу, то вот его боссу…

Мои мысли прервал стук в дверь. Настойчивый и совсем не скромный. Так стучат или соседи, которых топят, или люди, знающие, куда идут.

— Твою мать… — пробормотал я, быстро закинув пакет обратно в чемодан, после чего быстро вышел в зал.

Очень медленно подошёл к двери, стараясь не шуметь, уже с пистолетом наготове и посмотрел в глазок.

С другой стороны стояло три человека, по крайней мере именно столько я смог насчитать. Одетые в кепки, кофты и куртки определённого цвета с цепями, которых хватило бы, чтобы отправить их на дно без камня на шее.

Из банды, но из какой конкретно, я сказать не мог. Пока не мог их различить, хотя каждая имела свой цвет. В этот момент один из них вновь постучался в дверь, недовольно ругнувшись:

— Блять, он там уснул? Заебали, бегаем за товаром, как шавки, в этот район.

Я медленно отступил от двери.

Надо было сваливать, и очень быстро. Покинув коридор, я сразу вышел на кухню, что располагалась как раз на углу здания, и открыл окно. Выглянул осторожно наружу, огляделся в поисках ещё членов банд, после чего нашёл свой запасной выход.

Водосточная труба.

Не самая надёжная конструкция, высок шанс, что обвалится, но выбираться как-то надо было, так как дверь трещит от одного стука, а они её могут и выбить спокойно с ноги, если постараются. А они постараются, когда им это надоест.

Но едва я вернулся за чемоданом, как всё за дверью изменилось.

Даже стоя в зале, я слышал вскрик: «Что за нах…», и следом удар в дверь, будто в неё бросили тело, от чего та жалобно затрещала. Я замер, слыша, как в коридоре за дверью раздались звуки борьбы. Топот, пыхтения, какие-то звуки, похожие на предсмертные хрипы, треск, удары об стену. Несколько раз что-то ударилось и об дверь и… стихло. Это продлилось не более десяти секунд, и теперь по ту сторону хлипкой иллюзии на безопасность стало тихо.

В такие моменты все люди кричат в экран: «Беги! Беги, не оборачиваясь! Не подходи!». Но правда в том, что ты практически всегда подходишь и смотришь. Просто не можешь иначе, потому что любопытство — это самый страшный порок человечества, его проклятие и дар одновременно, который дал людям как их нынешнюю жизнь, так и множество смертей. И ничего не пугает и не влечёт так, как неизвестность, желание увидеть, что находится там, куда лучше не заглядывать.

И я не был исключением из правил.

Очень медленно, стараясь не шуметь, я вновь подошёл к двери с пистолетом наготове.

Ни единого звука больше из-за неё не доносилось, будет все, кто пришли, были выгнаны злым вахтёром. Может так оно и было, но что-то мне не верится в такое.

Задержал дыхание, даже не представляя, что там могу увидеть, после чего очень медленно начал приближаться к глазку, готовый отпрыгнуть назад в любое мгновение.

Но отпрыгивать не пришлось. Глядя через глазок, я мог увидеть лишь стену да лестницу напротив, которая шла наверх напротив двери. От бандитов и след простыл. Я был готов увидеть даже классического скримера, который бы отлично сейчас вписался в обстановку, но ничего подобного не было. Зато был… странный и очень нежный запах. Он чувствовался даже здесь, по эту сторону двери, доносясь с подъезда. Я вообще с трудом могу объяснить любой запах — как можно описать запах цитрусовых или запах выпечки? Никак. И здесь тоже никак не описать, но то, что он был очень приятным, это факт. И это мне не нравилось.

Всё так же на цыпочках я вернулся в зал и…

Будто бы в издёвку услышал, как кто-то будто ногтями провёл по деревянной двери. Один раз. Проходит несколько секунд, и второй раз, словно кошка, которая просится домой и дерёт дверь. Да вот только кошек, что могут скрестись на уровне человеческой головы, не бывает.

Вот теперь мне не хотелось смотреть в глазок, чтоб узнать, кто там. Наоборот, я бросился в спальню, содрал одеяло с кровати, после чего обмотал в него чемодан. Выглянул в окно и, никого не увидев, тут же сбросил его на улицу. В одеяле при падении был слышен лишь глухой «бух». И едва я это сделал, как в дверь кто-то постучал. До меня долетел звук дёргающейся ручки, когда кто-то пытается открыть запертую дверь, пока что непринуждённо, но очень скоро всё может измениться.

Больше не медля ни секунды, я сам вылез наружу, уцепившись руками за водосточную трубу. Медленно, но в то же время, не теряя времени зря, аккуратно перенёс вес на неё, слыша, как скрипит старая ржавая труба, не рассчитанная на такой вес, и как кто-то постучал в дверь. И едва я убрал последнюю ногу с подоконника, как услышал скрежет ломающегося металла. Руки почти сразу заскользили вниз, и я буквально пролетел до первого этажа по этой трубе, пока она с треском не обломилась и не рухнула вместе со мной на землю.

Знаю, что отсутствие свидетелей всегда хорошо, но сейчас я бы порадовался хотя бы одному человеку, кто бы на этот шум выглянул на улицу. Нет, никого, словно всем плевать или же я здесь один.

Приземлился я более-менее удачно, даже не ударившись. Бросился к чемодану и услышал из окна треск дерева, ознаменовавший выломанную дверь. Ледяное от ужаса сердце забилось быстро-быстро. Я бросился к чемодану и, не оборачиваясь наверх, нырнул за угол.

Не думаю, что что-то успело выглянуть в этот момент. Куда хуже было то, что я сейчас бежал через проулок, в который выходила дверь из этого подъезда. Я промчался мимо него, слыша собственное сердцебиение и уловив этот приятный тонкий аромат. Выскочил на улицу, где меня высадили, и оглянулся.