За пределом. Том 2
Шрифт:
— Денег в тот момент не было. Да и товара тоже не было особо. Взял, что пришлось, видимо, — прожал он плечами.
— Что ж он не покинул город? Сбыл бы дороже.
— А ты поймёшь этих наркош? — хмыкнул Бурый.
Наркош? Вообще, логично, но… тот человек не выглядел наркоманом, если честно.
— Держи бабки, Шрам, — положил на стол он небольшую пачку. — Кстати, что с Фиестой? Она какая-то… странная и побитая.
— Без понятия. Но нам досталось, к тому же, мы немного разделились, когда уходили от погони. Я без понятия, на что она нарвалась. Мы договорились встретиться
— Я в норме, — холодно оповестила о своём состоянии Фиеста, перебив меня. — Дай денег, и я пойду.
Бурый спорить не стал, лишь проводив её взглядом.
— Надеюсь, что это не ты её так отмудохал, — сказал он мне, когда Фиеста ушла.
— Я? Боюсь, что я был бы покойником к этому моменту, — покачала я головой. — Она не говорит, что произошло, но мне кажется, что её как раз-таки и отмудохали.
Да, я тоже строил теории и предположения, чтоб выглядеть озадаченным. К тому же, Фиеста ничего про случившееся не сказала и вряд ли скажет. «Меня побил призрак девочки из школы», мне кажется, такое объяснение даже Бурому покажется странным, и она это понимала, потому просто сказала, что ничего не произошло.
Скорее всего Бурый подозревал меня, но, к моему счастью, Фиеста сразу сказала, что это не я. Конечно, поверить ей на слово он не поверил, однако и придраться ко мне не мог, ведь главный свидетель молчит.
— А война… — намекнул я на волнующую нас тему.
— Я тебе должен отчитаться? — с усмешкой ответил он, но, тем не менее, предупреждая меня быть аккуратнее на поворотах.
— Нет, я просто хочу понять, насколько мне надо быть осторожным. Что будет, что делать не стоит, куда не ходить, да и как это будет выглядеть, — миролюбиво попытался я объяснить.
— Они будут бить по точкам и устранять лейтенантов, то есть нас, — решил объяснить он. — Забудь всякую хуйню, что показывают по телевизору, Томми-Шрам. Никаких гангстерских перестрелок. Будут налёты, поджоги, убийства. Намного реже вооружённые налёты на территорию. Ты, кстати говоря, тоже в зоне риска, но пока о тебе толком никто не слышал, так что не так страшно. А вот Панк, — это тот хмурый мужик, который с длинными волосами, — например, может попасть под пулю. Он известен в узкий кругах.
— И мы не будем сидеть в осаде? Ну, спрятаться на базе, нос не показывать, только на вылазки, — попытался объяснить я.
— Вечно так сидеть не будешь. Мы всегда под ударом, чтоб ты знал, просто сейчас шанс выше, но не более. Естественно, что будем сидеть в осаде, если прямо жарко станет, а на улице будет бойня на бойне. Но обычно мы продолжаем жить своей жизнью, вести дела, только становимся намного осторожнее. Ты хоть раз видел хроники криминальных войн?
— Ну… было дело, — кивнул я.
— Ты видел, как и где их убивают, не так ли? В машине взорвали, расстреляли у дома, убили на улице, просто пропал, зарезали в магазине и так далее. Это и есть война. Никто не прячется, как ты говоришь, кроме боссов, в нашем случае Соломона, так как всё зависит от него. Мы же продолжаем выполнять поручения и контролировать бизнес. Просто окружаем себя охраной.
— Это ведь может и не спасти.
— Может не спасти, — согласился
Бурый. — Если там четыре машины с автоматчиками. Но мы тоже стараемся контролировать такое. Не зря же есть смотрящие на улицах, которым за это платят. А если киллер-одиночка, то он вполне может съехать, завидев охрану, и не рисковать.— А боевики?
— А что боевики? Они воюют, защищают, нападают и так далее. Служат телохранителями. Однако они не в курсе дел. Сидеть, как ты предлагаешь, не получится, потому что без контроля, зная, что мы не можем приехать и лично проверить, все начинают крысить, обманывать или перебегать. Это всё надо всегда контролировать едва ли не лично. Ты должен показывать, кто здесь хозяин, даже когда война. Загнать нас в крепость, это значит оставить без нашего контроля территорию, которую будет легко отжать или которая сама себя переварит без контроля.
Он закурил, немного походил, после чего продолжил:
— Угроза всегда приходится на нас, лейтенантов, кто правит территорией. Остальных только если в перестрелке или разборке, не считая тех, кто просто имеет вес. Потому просто надо быть осторожнее и не париться.
Здесь никто не верен, всё держится исключительно на бабках и страхе — вот что я понял с его слов. Как понял и то, что босс единственный, кто может спрятаться, а вот остальные должны работать, пусть теперь и с телохранителями, иначе без контроля территория просто уплывёт из рук.
В тот день вновь было собрание, на котором обсуждали произошедшее. Я не был на нём, остался снаружи, как телохранитель, вместе с Гильзой и Пулей — братом и сестрой, которые неведомым образом прибились к Бурому. Были там и Панк с Гребней, но они общались между собой, а Панк так вообще не жаловал меня. Смотрел с каким-то лёгким презрением и подозрением, словно уже ненавидя меня всем сердцем.
Он мне тоже не нравился. Но нравиться всем невозможно, а я не девушка, чтобы располагать к себе мужчин. Поэтому, пока он стоял с Гребнёй, я общался с близнецами.
— Так как вы стали работать на Бурого? — вернулся я к вопросу, который был мне интересен после того, как Гильза опять его увела в сторону своими тупыми разговорами. Я видел, что Пуле стыдно за неё, что он косится, но ничего не говорит, чтоб не акцентировать внимание. Однако мы вдвоём понимали, что она дура.
— О… мы… э-э-э… вроде знали его до этого, верно? Были ещё детьми, когда он только-только начал этим заниматься.
— Он берёт на работу детей? — немного не понял я.
— Нет, — вздохнул Пуля. — Он просто знал нас, причём достаточно, чтоб доверить товар, когда мы подросли. Начинали работать кладменами… это такие…
— Я знаю, кто это, — кивнул я.
— А, ну вот, мы работали одно время на него, а потом он предложил, как и тебе, вступить к нему в команду. А там убийство с каждого как экзамен.
— И кого убивал? — спросил я с интересом.
— Девчонка какая-то. Проворовалась и попыталась скрыться. Была очень осторожной. Ну я её и убил.
— А я убила дилера! — хвастливо выпятила грудь Гильза. — Вышибила ему мозги, а потом ещё и его сыну, и…
— Заткнись, — бросил Пуля, перебивая её.