За пределом

Но, глядя на них, я не чувствовал радости. Столько смертей, столько проблем и горя из-за какой-то бумаги, которой люди приписывают едва ли не абсолютную ценность. А ведь и сумма-то небольшая. Всего двадцать миллионов — столько некоторые люди тратят, не моргнув и глазом. И им же жалко их отдать на лечение людей, у которых нет ни копейки…

Хотя не мне их осуждать, это уж точно. После всего, что я сделал, что натворил, мне возмущаться по этому поводу надо в последнюю очередь.

— Сирень, ты как? — спросил я, оглянувшись.

— Нормально… — она стояла, слегка согнувшись. — Пуля попала прямо в грудь.

Взглядом я нашёл его автомат… Даже не автомат, а пистолет-пулемёт, мини-узи, маленький израильский потрошитель. Он стреляет обычными пистолетными патронами, так что бронежилет Сирени смог справиться со своей задачей. Будь что-нибудь покруче, и я бы остался один из всей нашей команды.

— Тогда беги за машиной. Я сейчас подниму сумки.

Она кивнула и без лишних разговоров скрылась в коридоре. А я, бросив прощальный взгляд на труп Стрелы, подошёл к мешкам. Ухнул, поднял два мешка и потащил их наверх. Едва донёс, если честно. А таких было ещё четыре. Всё-таки шестьдесят килограмм — это вам не хухры-мухры. Дотаскал до входной двери, едва не надорвавшись, после чего начал их загружать в багажник машины, которую подогнала Сирень.

Мы управились с погрузкой за несколько минут, после чего даже успели уехать, а полицейские машины так и не появились на горизонте. То ли все привыкли к стрельбе здесь, что даже внимания не обращают, то ли никто не слышал особо её. А может всем плевать.

В машине было тихо. Даже Сирень не спешила радоваться, полностью вымотавшись за эти последние дни. А может она просто погрузилась в умиротворение, понимая, что больше ей не придётся ничем подобным заниматься, уже прокручивала в голове всё, что произошло, как страшное прошлое, к которому уже никогда не вернётся, не знаю. В любом случае, пока мы не доехали до запасного автомобиля, где Сирень ждала сестра, никто из нас не проронил ни слова.

Только остановившись у обочины около машины отхода, Сирень вновь заговорила. Уставшим, но тёплым голосом, словно всё разрешилось и осталось позади.

— Приехали. Надо разгружаться, а то… — она немного осеклась, внимательно посмотрев на меня. — Тара, что с тобой? Ты какой-то… напряжённый…

Напряжённый? Возможно. Возможно… Я, честно говоря, столько думал об этом моменте, представлял его в своей голове, когда наконец окончательно всё понял и убедился в собственных догадках. В мыслях всё выглядело красиво и пафосно, но теперь, подойдя к нему, даже не знаю, что делать. Словно получил долгожданный подарок, но не знаешь, что с ним делать. Но начать с чего-то надо.

Вместо ответа Сирень получила направленный ей прямо в лицо ствол глока.

В этот момент её выражение лица надо было видеть. Удивлённое и испуганное, как у ребёнка, которого поймали за воровством конфет из буфета прямо на месте преступления.

— Т-тара? — пискляво пробормотала она, немного отодвинувшись от меня назад и подняв руки вверх, как будто сдаваясь.

— Только дёрнись, и я тебе мозги на стекло вынесу, — тихо ответил я.

— Ты чего, Тара?! Ты чего творишь?! — её писклявый голос только раздражал, так и предлагая нажать на курок.

— А ты не понимаешь?! — прошипел я, наклонившись к ней и наоборот, вдавив ствол пистолета ей практически в лицо. Сирень попыталась отвернуться от него, словно это могло помочь, но вместо лица подставила свой висок, что не сильно изменило ситуацию.

— Тара, п-погоди, успокойся, мы можем всё решить…

— Миром? — зло усмехнулся я. Наверное, от меня, того, кто не часто вообще проявляет эмоции, эта усмешка выглядела втройне жуткой. Сирень уже предлагала решить всё миром, пропустив стадию отрицания. Видимо, понимала, что всё известно, и бессмысленно отрицать, тем самым лишь ухудшая своё положение. — Ты крысила на нашу команду всё это время.

— Я не понимаю… — начала было она, но я лишь вдавил ей в висок сильнее пистолет. — Стой-стой-стой! Погоди, пожалуйста, стой, я могу всё объяснить!

— Уже не надо.

— Стой, погоди, прошу тебя! — быстро-быстро защебетала она, пытаясь обогнать отведённое ей время. — Пожалуйста, Тара, только послушай!

— Ещё одну охренительную историю о том, как тебе пришлось преодолевать себя? — хмыкнул я.

— У меня не было выхода! Я рассказывала только то, что и так было известно!

— Да неужели?

— Да! Да! Пожалуйста, послушай! Когда Малу окончательно говорил, сколько и что мы отдаём Стреле, только тогда я рассказывала ему! У меня не было выхода! Он мог отправить мою девочку в детдом, а с её особенностью ты сам понимаешь, что могло бы случиться! Он держал меня ею! Я ни разу не сдала того, что было бы действительно важно и сыграло бы какую-либо роль! Только то, что он бы и так узнал! Это были лишь мелочи, которые всё равно бы стали известны!

Из-за того, что Сирень очень быстро говорила, едва ли не скороговоркой, мне было даже немного тяжело понять, о чём она вообще твердит.

— А моя сестра? — спокойно осведомился я, но в моём голосе сквозила такая ненависть, что её просто невозможно было не почувствовать. — Она тоже была мелочью?

У Сирени глаза поползли на лоб от страха.

— Тара…

— Что, Тара!? — вдавил я ей пистолет в висок так, что она прижалась головой к стеклу. — Моя сестра тоже была мелочью, которую ты выполнила?!

— У меня не было выхода! Моя Сьюзи! Только из-за этого я согласилась! Поверь мне!

— Да с чего вдруг?!

— Пожалуйста, Тара, успокойся…

— Успокойся?! — кажется, что это слово только подлило масла в огонь. — Ты мне говоришь успокоиться?! Ты тупая плешивая дрянь!

— Пожалуйста… — у неё покатились из глаз слёзы. — Мне не оставили выбора. Я всего лишь сделала, что сказали. Надо было сбить девушку, несильно, чтоб подтолкнуть тебя к заданию, на которое не соглашался Малу. Стрела настаивал на этом. Я просто ничего не могла сделать.

— Ты отправила её умирать, Сирень. Когда всё уже было хорошо, и мы могли с семьёй вырваться из этого ада, ты нас просто столкнула обратно. И теперь она лежит на больничной койке, отсчитывая свои последние дни.

— Я не убивала её… — жалобно простонала Сирень. — Я же не убила её. Тара, пожалуйста…

— Слишком поздно что-то объяснять, тупая ты сука. Передавай привет Стреле, — мстительно произнёс и уже начал нажимать на курок, когда Сирень взвизгнула.

— НЕТ! — и разрыдалась. Сломалась так быстро, что даже было удивительно. Она даже не пыталась бороться, словно покорный скот, которого ведут на бойню. — НЕТ! Не надо — не надо — не надо, пожалуйста-а-а-а!!! Боже-е-е… Тара… Руд, пожалуйста! Не надо!!! Не надо…