За руку с ветром

Он почти с удовольствием занес руку над Димой. Их взгляды перекрестились.

– Никита! Не трогай его! Не надо! – вдруг кинулась ему наперерез Ольга, закрывая собой Диму.

И Ник едва не ударил девушку, но вовремя смог остановиться, хотя, если честно, в какой-то момент ему хотелось проломить ей голову – ей, а не другу.

– Пошла вон, – грубо велел ей он, тяжело дыша от гнева и обиды. – Пошла вон, я сказал!

– Не трогай его, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – по-настоящему заплакала Ольга, и ее слезы, которых Никита прежде никогда не видел, охладили его пыл. Он совсем опустил руку.

– Оля, отойди! – крикнул Дима сквозь боль, понимая, что в порыве злости его друг (или уже бывший друг?) может навредить девушке. – Прошу, – он подавил кашель, рвущийся наружу, но все же договорил, – отойди!

Ольга отходить не желала. Она, напротив, близко подошла к Никите, глядя глазами, переполненными слезами, в его жесткие глаза и вцепилась пальцами в рукав его пиджака.

– Не надо, не трогай Диму, не надо, не надо, – дрожащим голосом повторяла она. – Прошу тебя, ради Бога, отпусти его. Это я во всем виновата.

– Я его сейчас убью, – пообещал Ник почти радостно. Пусть страдает, дура. Ей полезно.

– Никита, я тебя прошу, – не выпускала Оля Князева его рукава. И он вдруг вспомнил, как совсем недавно они вместе гуляли, смеялись, разговаривали, и их пальцы переплетались. Думал ли он тогда, что может произойти подобное? Что она не просто изменит ему, а будет умолять о пощаде? Это был настоящий удар под дых, даже дыхание сперло. Так не бывает!

– Не надо меня просить, – рявкнул он, вырвал свою руку из ее пальцев и оттолкнул от себя. А Димка все так же был на земле – не поднимался, наверное, понял, что бесполезно. Кларский поманил его к себе, легонько ударив себя сжатым кулаком с кастетом по челюсти. Оля вновь закрыла собой Чащина, беззвучно плача.

– Эй! Ребят, успокойся уже! – раздался пугливый женский голос. Раздался стук каблучков – это Ника все-таки выбежала следом за Никитой. И теперь перед парнем стояли уже две девушки, со страхом на него взирающие. Как будто бы он был каким-то чудовищем. Чудовищем! А не вершил правосудие!

– Никита, – дрожащим голосом проговорила Ника, – у-успокойся, ладно?

Он исподлобья глянул на девушек и с легкостью оттолкнул испуганную Нику и безмолвно плачущую Ольгу и вновь подошел к Диме:

– Готов к смерти, придурок? Две бабы тебя защищают. Хреново, да? Может, ты и сам баба? – спросил Кларский. – А?

Тот просто послал друга, за что получил ногой по животу. Димка не сопротивлялся.

– Перестань! – выкрикнула Оля, и, услышав ее голос, Ник еще раз ударил бывшего друга по ребрам. И еще раз. И еще. Сколько раз выкрикивала что-либо Князева, столько раз он и бил, и только Бог знает, как ему удавалось сдерживаться, чтобы не сделать куда более ужасных вещей и, как ни странно, убежать – было в его душе такое желание, которое мозг тотчас посчитал за глупость и трусость. Он никогда не считал себя трусом.

Ника, понимавшая состояние парня, судорожно вздохнув, закрыла ладонью рот дрожащей от ужаса Ольге – на этот раз девушка с железными нервами не смогла закрыть свои эмоции на замок.

– Не надо, не кричи, – зашептала она. Девушка не знала, что делать, как успокоить то, что разбудили эти двое в Кларском. Ольга принялась искать в сумочке, висевшей на плече, телефон, но у нее ничего не получалось из-за охватившей ее паники.

А Никита в это время говорил:

– Ну же, вставай, продолжим.

– Бей так.

– Я не хочу избивать. Я хочу драться, – явно издевался Никита. – Ну, уродец, поднимайся.

Видя, что тот не реагирует, он наклонился к Чащину и зашептал:

– Твоего дружка Смерчинского отделывали сразу пятеро. А я уделаю тебя один. А потом уделю немного внимания и твоей Машеньке. – Ник специально сказал это, чтобы позлить своего поверженного друга-врага, хотя и обещал Димке, что не станет ничего делать этой девчонке.

– Скотина! Ты же сказал, что не будешь ее трогать! – закричал сквозь новую порцию боли Димка. Он, словно зарядившись алой энергией агрессии, вновь поднялся и двинулся на Ника со сжатыми кулаками.

– Молодец, – подбодрил его Ник. – И не только Машеньку. Наша общая девочка, – теперь он кивнул на Князеву, – по имени Оленька тоже получит немного моего внимания. И не только моего. У Марта много быков, которым бывает скучно.

Дима, услышав это, словно поймав едва уловимое второе дыхание, дерзко обругал Ника. Сдаваться он не был намерен – хотя бы ради Маши и Оли. Парень понимал, что Никита не шутит. И может сделать все, что угодно.

Чащин приближался к Кларскому, а тот с улыбкой ждал, видя, что попал в яблочко.

– Эй, перестань! – едва ли не повисла на Димке осмелевшая Ника. – Ребята, вы чего?! Да перестаньте, я реально сейчас полицию вызову! Хватит!

Ее не слышали.

От расправы Ника Димку спас телефонный звонок. Мобильник Никиты в кармане его элегантного темно-серого пиджака дерзко разрывался. Такая мелодия в его телефоне могла играть только тогда, когда звонил «любимый» старший брат. Видать, он не дождался Ника. Прагматика подсказывала Нику, что, если он не ответит сейчас, Андрей будет очень недоволен. К тому же чисто психологически ему все же было сложно причинять боль тому, кого Кларский считал другом много лет. И звонок стал официальным поводом прекратить это.

– Чер-р-рт, как не вовремя. Подожди, – велел Никита Димке. – Подожди. Я сделаю из тебя инвалида через минуту.

– Попытайся, – ухмыльнулся Дима, вытирая кровь с разбитой губы. Искры в его глазах словно забыли о страхе, они неторопливо пританцовывали из стороны в сторону, несмотря на то что половина из них уже вышла из строя и лежала где-то за зрачками.

– Дима, пожалуйста, давай я вызову полицию, – зашептала Ольга ему на ухо, с ужасом глядя на его кровь – с таким же ужасом Ника смотрела на кровь Димы, оставшуюся на костяшках пальцев Никиты. – Дима, он тебя убьет! Никита, пожалуйста! – крикнула она почти без перехода. – Не трогай его!

– А ты замолчи! – рявкнул на нее Кларский, доставая телефон. – Заткнитесь все! Да? – раздраженно проговорил он в трубку. – Да, я тебя слушаю!

– Олень, – раздался хриплый, срывающийся полушепот Андрея. – Олень, ты меня слышишь?

– Слышу, – отозвался Никита, не сводя прищуренного взгляда с соперника. Димка тоже не отрывал глаз от него, и по его сосредоточенному лицу и сжатым кулакам было видно, что этот парень будет стоять на ногах до последнего.

Легкий ветер, гонявший мусор по пустым серым дорогам, вдруг затих, прислушался к чему-то.