За счастьем(Повесть)

А поезд уже трогался.

— Тото! Дженари! — вдруг раздался за дверью вагона испуганный голосок.

Они поспешили открыть дверцу и Таниэлло уже на ходу вскарабкался в вагон. Руки у него были полны разных свертков и мешочков. У «Прыгуна» торчала в зубах куриная лапа.

— Откуда это у тебя? — закричали мальчики.

— Из буфета, — спокойно ответил Таниэлло. — Мы пробрались туда с «Прыгуном». Там была публика. Не долго думая я ударил в тамбурин и мы наскоро исполнили несколько номеров. Лакеи собирались меня выгнать, но я улизнул. Вовремя подскочил с протянутой шляпой к одному из столиков. Там за меня заступились и дали денег. А потом я обошел и другие столики… Мне надавали всякой всячины. Видите, сколько собрал.

И Тотоно стал вынимать из бумажных мешков пирожки, куски ветчины, сыра, мяса, яблоки и апельсины.

И Тотоно стал вынимать из бумажных мешков пирожки, куски ветчины, сыра, мяса, яблони и апельсины.

Глава XI БР-Р-Р…

Было начало ноября. Первый снег покрыл горы белыми пятнами. Вечерние тени, таинственные и страшные, проносились за вагонными окнами. В купэ все больше темнело. Зажгли лампу, но она светила тускло. Мальчики совсем приуныли. Они озябли. Сидели, плотно прижавшись один к другому и молчали. Резкий холод пронизывал их до костей. Никогда еще не приходилось им так страшно мерзнуть. За окнами валил снег и слышно было, как выл ветер. Савойским крестьянкам было тепло. Они преспокойно болтали о своих делах и не обращали ровно никакого внимания на чужих мальчиков.

На одной из станций Тотоно сделал над собой усилие, вышел из вагона и купил в буфете несколько пирожков, кусок сыра и бутылку рома. Пришлось заплатить три лиры, но делать было нечего, мальчики умирали от голода и холода.

Ром их несколько согрел, но не надолго. К ночи стало еще холоднее и они совсем закоченели. Скоро у них застучали зубы.

Крестьянки перестали болтать. Они смотрели на мальчиков и что-то между собой говорили про них, но что именно — этого неаполитанцы не могли понять.

— Что это… с Таниэлло? — щелкая зубами через силу спросил у Тотоно Дженарино.

— Я… его толкаю, а он… не шевелится… Что с ним?

Тотоно едва разобрал, что ему говорил Дженарино.

— Тонио! Тонио! — окликнул он малыша.

Но тот не отвечал.

— Да что это с ним? — повторял Дженарино, ломая руки. Тотоно пробовал потрясти Таниэлло, но тот не подавал никаких признаков жизни.

И вдруг одна и та же ужасная мысль пришла сразу обоим мальчикам, и они громко и пронзительно вскрикнули.

Крестьянки бросились к ним, схватили маленького Таниэлло, стали его растирать, потом закутали его в теплое одеяло и влили ему в рот несколько капель вина.

Тотоно и Дженарино со страхом и надеждой смотрели на своих попутчиц, а «Прыгун» с жалобным визгом лизал свесившую холодную ручку.

Таниэлло, наконец, открыл глаза. Женщины, а затем Дженарино с Тотоно радостно вскрикнули.

Через несколько минут, закутанный в одеяло и платки, Таниэлло сидел между двумя женщинами, и они попеременно его целовали. Тотоно и Дженарино болтали без умолку. Нисколько не смущаясь тем, что их не понимают, они рассказывали всю свою историю со всеми подробностями. Швейцарки их о чем-то расспрашивали, они им что-то отвечали и болтали, болтали без конца, радуясь, что, наконец-то, могут опять работать языками.

Вдруг поезд остановился. Швейцарки быстро вскочили со своих мест, наскоро расцеловали мальчиков и, захватив свои вещи, со всех ног бросились из вагона.

Уже просвистел локомотив, когда в открытое окно шлепнулось что-то мягкое и тяжелое. Мальчики нагнулись и подняли с пола огромное толстое деревенское одеяло. Тотоно и Дженарино сейчас же сообразили, что это бросили им крестьянки. Они живо закутали в одеяло Таниэлло.

— Женева! Женева! Через несколько станций Женева! — кричал кондуктор.

— Женева! — с восторгом повторили мальчики. — Наконец-то!

Глава XII НЕУДАЧНОЕ НАЧАЛО

Около десяти часов вечера мальчики вышли с вокзала. Они были в упоении: наконец-то они достигли цели своего долгого и трудного путешествия.

— В Женеве! Мы в Женеве! — ликовали они.

Тотоно обратился к товарищам с речью:

— Итак, друзья, мы добрались, наконец, до этого знаменитого города и, как вы уже можете судить, он больше, гораздо больше того, что мы думали. Вот теперь-то нам предстоит самое трудное из всего нашего путешествия: найти синьора Калондроне. Но как отыскать его, как разобрать, в котором из этих бесчисленных дворцов он живет. А денег у нас всего семнадцать лир. Прежде всего сообразим, на сколько дней нам этого может хватить. Давать концерты и представления здесь невозможно. Никто нас не поймет. Подумаем-ка прежде всего, как бы нам умудриться прожить подольше на наши деньги.

— Довольно, замолчи, Тотоно! Я больше не могу тебя слушать! Я умираю от голода, — прервал его Дженарино. — Прежде всего мы досыта поужинаем!

— Обжора! — выбранился Тотоно.

— А ты скряга, — налетел на него Дженарино.

— Как, уже с кулаками! — разозлился Тотоно.

— Пожалуйста, не надо, — умоляющим голосом проговорил Таниэлло.

Тотоно и Дженарино посмотрели на перепуганного и замученного малыша и сразу успокоились.

Через несколько минут они втроем, взявшись под руки и накрывшись одним одеялом, уже шагали по одной из самых людных женевских улиц, мимо ярко освещенных магазинов и ресторанов.

Странное шестиногое существо под одной покрышкой привлекало общее внимание. Многие останавливались, смотрели вслед. Некоторые со смехом шли за мальчиками.

Конечно, если бы это случилось в Неаполе, мальчиков давно бы уж остановили, давно бы вокруг них уже собралась любопытная, шумная толпа, и они охотно бы рассказывали всем кто они и откуда взялись и почему очутились в чужом городе.

Но в Женеве не было до них дела, и они все шли да шли, а холодный ветер становился все резче.

Наконец, Таниэлло не выдержал, остановил трех рабочих, которые медленно проходили мимо них с трубками в зубах. Вероятно, чтобы защитить от ветра глаза, они низко надвинули на лицо свои береты и это придавало им хмурый и недовольный вид.

— Не знаете ли вы, где здесь живет синьор Калондроне? — обратился к ним по-итальянски Таниэлло.

— Что тебе? — буркнул один из трех рабочих.

— Что он там болтает? — проворчал другой.

— Прочь с дороги! — закричал третий и так толкнул Таниэлло, что тот упал на покрытую снегом землю. Не успели рабочие отойти, как в них полетели камни. Они обернулись, но увидели только три убегавших фигуры.

— В самый глаз угодил.

— А у меня трубку разбил.

— Негодяи мне губу раскроили.

Остановились мальчики только на большой площади.

— Недурное начало.

— А и противная же эта Женева! — сказал Таниэлло.

— Говорил я, что никого не надо спрашивать. Все равно нас не поймут. Не послушались, вот и вышло.

— Пожалуйста, войдем в этот ресторан! — попросил Таниэлло.

И они вошли.

Посреди небольшой комнаты стояло два длинных стола. Возле них сидело несколько рабочих. Было видно, что они уже навеселе. С большим трудом мальчики знаками объяснили хозяйке, что хотят поужинать. Она подала им мяса и вина. Они ели молча. Настроение у них было самое мрачное.