За Синей рекой

– Это не дракон, – сказал Мирко, хмурясь.

– Похоже на хоровое пение, – вступил в разговор Гловач. – Вы не находите?

– Похоже на обвал в библиотеке, – заявил Штранден.

– На драку, – возразил Людвиг.

– На гул отдаленного прибоя, – не терпящим возражения тоном произнесла Гиацинта. – Может быть, я встречу в этом подземном царстве ту призрачную лодку и моего погибшего брата…

– Мне кажется, впереди ведутся какие-то работы, – спокойно проговорил брат Дубрава.

Зимородок едва не плюнул с досады: и как эта вполне здравая мысль не пришла ему в голову сразу!

– Рудознатные колобашки, – сказал он. – Теперь еще нужно, чтобы они нас хотя бы выслушали.

– Не звери же они, – отозвалась Мэгг Морриган. – Договориться-то можно.

Зимородку внезапно почудилось в ее тоне скрытое ехидство.

– Только не говори, что ты и с колобашками торговала.

– Может быть, – загадочно молвила она.

Зимородок только рукой махнул:

– Везде ты обошла меня, Мэггенн.

Мэгг Морриган быстро поцеловала его, попав сухими губами рядом с ухом, и прошептала:

– Ну а если я и вру?

Он заморгал, ничего не понимая, а она рассмеялась.

– Все рехнулись, – пробормотал Зимородок.

Отряд прошел скучным темным подземным проходом, миновал красивую залу с чернильным озером и зловещими гроздьями сталактитов. Звук все время усиливался и вдруг, словно вырвавшись на волю, бросился в лицо во всей своей мощи. Впереди вспыхнул свет. Как в сновидении, стремительно выросли повсюду постройки – лестницы причудливым ажурным переплетением облепляли отвесную стену; внизу находились маленькие будки конторщиков и бытовки; по хищным с виду сизым рельсовым путям, убегавшим в зияющий зев тоннеля, катились вагонетки. Стучали отбойные молотки, гремели колеса, грохотали падающие камни, перекрикивались голоса. За всей этой шумной суетой не сразу было и углядеть тех, кто производил ее, – крепко сбитых человечков в блестящих касках. Ростом они все были пониже Марион и непрерывно двигались, так что толком рассмотреть их никак не удавалось. Одни, стоя на лесах, стучали молотками прямо по камню или по железным клиньям, вбитым в трещины. Другие перекладывали в корзины камень и щебенку и спускали вниз на веревках. Третьи загружали вагонетки. Из бытовки все время выходили, двери постоянно хлопали. То и дело выбегал из будки конторщика кто-нибудь и направлялся к лесам или в сторону тоннеля, озабоченно изучая на ходу какую-то схему или длинные столбцы цифр.

Один из таких и наскочил на путешественников, едва не сбив с ног Зимородка. Хоть и низенький, рудознатный колобашка был крепок и тяжел, словно камень. Зимородок охнул, схватившись за ушибленную ногу, а колобашка остановился, поднял голову и несколько секунд сердито смотрел на незнакомцев, после чего закричал:

– Вот новости! Почему посторонние на объекте?

Все молчали, на зная, что ответить.

Человечек, краснолицый, светлоглазый, с глубокими морщинами на сморщенном лбу, от нетерпения затоптался на месте.

– Еще раз повторяю, – прокричал он, сбиваясь на сипение, – удалитесь с объекта! Немедленно!

– Но мы… – начал брат Дубрава.

Колобашка, отвернувшись, завопил, обращаясь к кому-то наверху:

– Бригадир Гугуница!

Среди мелькания блестящих касок одна вдруг остановилась, а затем плотно сбитая фигура с пугающей быстротой помчалась вниз по тонким лестницам. Мелькали пыльные сапоги, ладно перетянутая поясом толстая куртка, рукавицы. Наконец фигура ловко спрыгнула на землю, пренебрегая десятком последних ступенек, и предстала перед пришельцами. Лихо сдвинутая на затылок каска открывала выцветший платок и прядь пыльных светлых волос. Этот колобашка был молод. Обежав веселым взглядом незнакомцев, он чуть присвистнул.

– Бригадир Гугуница, – заговорил пожилой колобашка и зачем-то потряс бумагой, которую держал в руке. – Согласно сводкам, вы отстаете по отгрузке и держите обогатителей.

– Нагоним, – молвил бригадир Гугуница уверенно. – Сейчас пустой слой пройдем, а дальше – жила, только успевай отгружать.

– Ладно, – спохватился вдруг колобашка, метнув злой взгляд в сторону Зимородка, – производственные моменты потом, а пока разберитесь с посторонними. Жду на летучке.

И он исчез в тоннеле, оставив Гугуницу с пришельцами.

– Дела, – протянул он, снимая каску вместе с платком и обтирая потное лицо. – Идемте в бытовку. Здесь неровен час пришибет. – И пошел вперед, продолжая то ли себе что-то объяснять, то ли незнакомцам растолковывая: – А как быстрее, если с самого начала не там разработку начали? Что я, выращиваю им эти сапфиры? Я же и говорил, что к северу надо брать, там и знак был верный. Нет же! Что к сопливому кайлу прислушиваться, коли у нас старые кувалды имеются? Сорок лет в забое! А мне теперь в пустой породе еще дней десять колупаться! И перед обогатителями кто главный губинец выходит? Гугуница!

Он махнул рукой и замолчал.

Бытовка оказалась дощатым строением с низкими потолками, но довольно просторным. Там находился стол, сплошь заставленный немытыми жестяными кружками, ящик, на котором сидели двое колобашек, жующих хлеб с чесночной колбасой, штабель гнутых касок в углу и два крюка в стене, изнемогающих под тяжестью повисшей на них рухляди. Имелась также стоящая на полу плитка на гнутых раскоряченных ножках и причудливый чайник, густо покрытый копотью.

При виде Гугуницы жующие поперхнулись. Молодой бригадир побледнел, сузил глаза и издал сквозь стиснутые зубы слабое шипение. От этого звука оба колобашки содрогнулись, один бросил свой бутерброд на лавку, второй быстро затолкал в рот, после чего последовало паническое бегство.

– Лоботрясы, – проговорил Гугуница, переводя дыхание. Краски постепенно возвращались на его лицо. Он кивнул в сторону стола: – Устраивайтесь, берите себе кружки.

Он наклонился над ящиком и после долгих поисков обнаружил там две хлебные лепешки и плачевный огрызок чесночной колбасы. Затем поплюхал водой в чайнике и объявил:

– Еще горячий.

Мэгг Морриган между тем выкладывала на стол пирожки и выставляла бутыли с сидром.

– Какая роскошь! – обрадовался Гугуница, увидев пирожки. – А здесь что?

– Сидр, – сказала Мэгг Морриган.

Гугуница огорчился.

– Пока не кончится смена – нельзя, – решительно произнес он. И спустя миг столь же решительно добавил: – Впрочем, под пирожки и совсем немного… Наливай!

И сам ловко разлил сидр по немытым кружкам.

Угостившись как следует, бригадир уселся на ларе, как полководец на боевом барабане, и весело уставился на пришельцев.

– Стало быть, вы с верхотуры, – заметил он, хотя об этом речи до сих пор не шло. – М-да… Так вам в торговую факторию? Сами видите, какая тут у нас… чехарда! Человека вам выделить не могу – сейчас все на счету. А отправить одних – не имею права: пропадете! Да и явились вы рановато. Вам разве не сообщали, что сапфиры ожидаются только к началу зимы?

– Погоди-ка, – заговорил Зимородок. – Для начала проясним суть дела. С кем вы ведете торговлю?

Гугуница моргнул пару раз пьяновато.

– С верхотурними, – сказал он. – Которые наверху. Верзилы.

– С Огнедумом? – зловещим шепотом осведомился Людвиг.

Гиацинта предупреждающе погладила его по губам тонкими пальцами.

– Мое дело – добыча, – ответствовал Гугуница. – А вы, значит, не по торговой надобности?

– Положим, нет, – сказал Зимородок.

– А по какой, в таком случае? – спросил Гугуница совершенно трезвым голосом.