За синим горизонтом событий

— Почему бы вам не отказаться от работы с ним?

— Я бы отказался, если бы мог! Но если я брошу Хертера, что с ним будет? Тогда на его стороне не останется ни одного человека. Что он делает, мистер Броудхед! К тому же, — Хагенбуш пожал плечами, — он наш старый друг, мистер Броудхед. Учился в школе вместе с моим отцом. Нет. Я не могу отказаться. Но и не могу сделать то, что он требует. Возможно, вы сможете. Конечно, не передать ему четверть миллиарда долларов, потому что у вас нет таких денег. Но в ваших силах сделать его своим партнером. Я думаю, он примет... нет, возможно, он примет такое предложение.

— Но я уже... — начал я и вовремя умолк. Если Хагенбуш не знает, что половину своих прав я передал Боуверу, ему не стоит об этом знать. — А откуда у него такая уверенность, что я его не обману? Он вернется, и я аннулирую контракт.

Хагенбуш пожал плечами.

— Конечно, можете. Но, я думаю, не стаете. Вы для него символ, мистер Броудхед, и я считаю, он вам поверит. Видите ли, мне кажется, я знаю, что ему нужно. Он хочет остаток своей жизни прожить, как вы. — Хагенбуш поднялся. — Я не жду, что вы немедленно согласитесь на это странное предложение, — сказал он. — У меня есть еще двадцать четыре часа, прежде чем я должен буду дать ответ мистеру Хертеру. Пожалуйста, подумайте, а позже я с вами свяжусь.

Я пожал ему руку, попросил Харриет заказать для Хагенбуша такси и постоял с ним у входа, пока такси не унесло его в вечернюю даль.

Когда я вернулся в свою комнату, Эсси стояла у окна, глядя на огни Таппанова моря. И мне сразу стало ясно, кто посещал ее сегодня. Прежде всего парикмахерша: ниагарский водопад ее рыжевато-каштановых волос снова был расчесан и свисал до талии. И когда она повернулась ко мне, я Увидел, что передо мной та же Эсси, которая несколько долгих недель назад улетела в Аризону.

— Ты так долго разговаривал с этим маленьким человечком, — заметила она. — Должно быть, проголодался. — Эсси некоторое время разглядывала меня с лукавой улыбкой, а потом рассмеялась. Вероятно, на лице моем был ясно написан вопрос, потому что она начала отвечать: — Первое: обед готов. Что-нибудь легкое, чтобы можно было съесть в любое время. Второе: он накрыт в нашей комнате, куда мы с тобой сейчас и отправимся. И третье: да, Робин, Вильма заверила меня, что мне можно. Я гораздо лучше себя чувствую, чем тебе кажется, дорогой Робин.

— Ты выглядишь прекрасно. Лучше невозможно, — ответил я. Должно быть, я улыбался, потому что она нахмурилась.

— Ты смеешься над сексуально озабоченной женой?

— О нет! Вовсе нет! — поспешно ответил я, обнимая ее. — Просто я еще совсем недавно удивлялся, почему кто-то хочет жить, как я. Теперь я знаю почему.

Ну что ж. Мы занимались любовью медленно и осторожно, а потом, когда я убедился, что она вполне выдержит еще, повторили, но на этот раз куда энергичнее и более страстно.

Потом мы съели почти всю еду, стоявшую на столе, и долго валялись, играя и подначивая друг друга, пока снова не занялись любовью. Затем мы подремали, протерли друг друга влажной губкой, и Эсси сказала, уткнувшись носом мне в шею:

— Весьма впечатляюще для старого козла, Робин. Таким результатом мог бы похвастать и семнадцатилетний.

Я потянулся, зевнул и потерся спиной о ее живот и груди.

— Ты очень быстро пришла в себя, — заметил я. Эсси не ответила, только потерлась щекой о мою шею.

В этот момент мой внутренний радар уловил что-то невидимое и неощутимое, как будто она чего-то не договаривала. Я полежал немного, отделился от нее и сел.

— Дорогая Эсси, — спросил я, — признавайся, о чем ты мне не рассказала?

Она лежала в моих объятиях, прижимаясь лицом к ребрам.

— О чем? — невинно спросила она.

— Давай, Эсси. — А когда она не ответила, я пригрозил: — Мне что, поднять Вильму из постели, чтобы она сама мне рассказала?

Эсси зевнула и села. Зевок у нее вышел вопиюще фальшивым — в ее глазах не было и следа сонливости.

— Вильма очень консервативна, — ответила она, пожимая плечами. — Есть средства, которые ускоряют заживление, кортикостероиды и прочее. Она не хотела давать их мне. С их приемом связан некоторый риск, и действие может проявиться через много лет. Но тогда Полная медицина, я в этом уверена, со всем справится. Поэтому я настояла. Она очень рассердилась.

— Последствия? Ты имеешь в виду лейкемию?

— Может быть. Но не обязательно. И, конечно, очень не скоро.

Я, обнаженный, сел на край кровати, чтобы лучше ее видеть.

— Эсси, зачем?

Она просунула пальцы под свои длинные волосы и отвела их с лица, чтобы ответить на мой взгляд.

— Потому что я торопилась, — ответила она. — Потому что, в конце концов, тебе сейчас нужна здоровая жена. Потому что очень неудобно писать через катетер, не говоря уже о том, что это унизительно и неэстетично. Потому что мне нужно было принимать решение, и я его приняла. — Она отбросила простыню и легла на спину. — Посмотри на меня, Робин, — пригласила она. — У меня не осталось даже шрамов! А внутри, под кожей, все функционирует как часы. Я способна нормально есть, переваривать пищу, извергать отходы, могу любить, могу зачать ребенка, если мы захотим. И не на следующий год, а прямо сейчас.

Я замерз, встал, дал Эсси ее одежду и надел свою. На столе еще оставалось немного кофе. Горячего.

— Мне тоже, — сказала Эсси, когда я наливал.

— Может, тебе лучше отдохнуть?

— Когда устану, я обязательно отдохну, — практично ответила она, — ты об этом узнаешь, потому что я отвернусь и усну. Мы давно с тобой не были вместе, Робин. Я наслаждаюсь. — Она взяла чашку и, глотая кофе, посмотрела на меня через ее край. — А ты нет.

— Неправда! — Я говорил искренне. Но честность заставила меня добавить: — Иногда я сам себя удивляю, Эсси. Почему, когда ты доказываешь мне свою любовь, я испытываю чувство вины?

— Хочешь рассказать мне об этом, дорогой Робин? — спросила она и поставила чашку.

— Только что рассказал, — ответил я. И добавил: — Вероятно, мне следует вызвать старину Зигфрида и поговорить с ним.

— Он всегда на месте, — ответила она.

— Гм. С ним стоит только начать, бог знает когда закончишь. Ну, сейчас это не та программа, с которой я хотел бы поговорить. Так много всего происходит в мире, Эсси! И все это проносится мимо меня. Я чувствую себя оставшимся за бортом.

— Да, — ответила она, — я знаю, что ты испытываешь. Хочешь что-нибудь предпринять, чтобы не ощущать себя оставшимся?