За тебя, Родина!

– Кстати, у меня просьба, фрау Грюнер.. Пока мы здесь, вдали от армии, прошу называть меня не господин обер-лейтенант а просто Конрад. Буду вам очень признателен. Хорошо?
– спросил он, глядя на собравшуюся выйти хозяйку.

Та, похоже не обратив внимания на взгляд Петера, чуть кивнула и ответила:

– Как пожелаете, Конрад. Я вижу что ваша нога снова разболелась?
– женщина с сочувствием посмотрела на раненую конечность. Хорошо хоть бинты были скрыты под штаниной, иначе было бы подозрительно, раньше ведь их не было.
– Как же вы от самой дороги сюда дошли?

– Ничего страшного, фрау Грюнер, на фронте это вообще царапиной считалось. Пока сюда ехали то рану, скорее всего, растрясло вот и побаливает. До перекрёстка нас военный грузовик подбросил, а тут дойти всего чуть больше километра..

– Хайнц снова её успокоил.

– А меня называйте просто Август!
– вмешался товарищ, не обратив внимания на укоризненный взгляд командира.

– Ну что же, господа Конрад и Август, проходите в свою комнату и располагайтесь. Где можно умыться и оправиться вы помните, Конрад? Вот и хорошо, а мне пора на кухню, пирог сам себя не испечёт!
– с этими словами хозяйка чуть улыбнулась и покинула их.

Гротте не стал терять времени даром и, с помощью товарища, прошёл по коридору, вдыхая ароматный запах свежей выпечки из кухни. Зайдя в отведённое им помещение и закрыв за собой крепкую деревянную дверь, он с наслаждением рухнул на одну из кроватей, чувствуя как сильное напряжение начинает покидать тело.

За окном, через листву садовых деревьев, угадывалось широкое поле. Небо затянуло облаками, как бы дождь не пошёл. Хотя, если он смоет их следы то пожалуйста.

Неужели они это сделали? Ведь шансы не только выжить но и просто убить Шпеера были очень невысоки. Вот что значит внезапность! Даже при большом перевесе врага в количестве и огневой мощи у них получилось не только выполнить задание но и суметь уйти. Москва наверняка будет довольна. Даже докладывать о выполнении не обязательно, советское посольство, да и весь Берлин тоже, наверняка уже знают о гибели министра. Похоже, можно будет рассчитывать на новое звание или вертеть дырку под орден когда вернутся домой.

– Командир, какая женщина..
– тихо сказал Петер, расположившийся на соседней кровати. Он заложил руки за голову и смотрел в потолок с улыбкой на лице.

– Ты опять?
– Хайнц нахмурился и сурово взглянул на Баума.
– Каждый раз одно и то же. Успокойся уже, понял? Не вздумай с ней шашни крутить. Мы здесь не для этого.

– Да я понимаю..
– тяжело вздохнул напарник, продолжая гипнотизировать потолок.
– Так просто сказал.

– Знаю я твои просто..
– проворчал Гротте. И приказал: - А раз понимаешь то нечего тут валяться, казанова доморощенный. Возвращайся за нашими вещами и спрячь неподалёку, как мы и решили. Уже скоро вечер, ты должен успеть вернуться до темноты чтобы она ничего не заподозрила.

– Вот умеешь ты, командир, разрушить светлую и чистую мечту о прекрасном!
– трагическим голосом ответил товарищ, вставая и снова надевая обувь.
– Я, может, хотел ей романтические стихи посвятить, о ночной луне поговорить, а ты..

Оглядевшись, Хайнц с досадой обнаружил что запустить в него чем-то тяжёлым нечем и ограничился словами:

– Давай-давай, тоже мне поэт нашёлся.. Я скорее поверю что Гитлер тайный коммунист чем ты поклонник чистой романтики. Иди уже, юбочник.

– Вот не веришь ты в важность моего таланта, а ведь сколько раз он нас выручал!
– не успокаивался Петер, уже стоя у двери и ехидно скалясь.
– Давай посчитаем! В первый раз это было когда..

Договорить ему не удалось, поскольку Хайнц вспомнил про свой сапог у кровати, свесился вниз, схватил его.. и опустил, потому что Баума уже не было в комнате, только дверь хлопнула. Успел сбежать, стервец! Ну ничего, вот вернётся и он основательно с ним поговорит. Иначе возникнут совершенно ненужные проблемы, которых сейчас можно так легко избежать.

Нога, находясь в неподвижности, начала болеть немного меньше и Хайнц, измотанный трудным днём и переживаниями, сам не заметил как задремал.

Глава 43

Берлин.

24 мая 1940 года.

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.

Он спокойно работал у себя в кабинете когда за дверью вдруг раздались невнятные голоса. Недовольно поморщившись Генрих решил не обращать на это внимания но не получилось. Раздался громкий стук в дверь и к нему буквально ворвался Рудольф Брандт, личный референт. Его расширенные под стёклами очков глаза заставили Гиммлера насторожиться. Что-то не так.. В подтверждение этому подозрению сзади Брандта стояла бледная Хеди, прикрывшая рукой рот. Глядя на них обоих его посетило предчувствие того что случилась какая-то неприятность.. и не маленькая. Он только хотел спросить что означает это бесцеремонное вторжение в его кабинет когда Рудольф, по привычке приняв строевую стойку, сразу прояснил ситуацию:

– Рейхсфюрер, произошло ужасное несчастье! Нападение на рейхсминистра доктора Шпеера!

Гиммлер оцепенел, продолжая на него смотреть. Это что, шутка? Что значит, нападение?! Одновременно у него по коже пробежали мурашки, когда мозг начал осознавать что референт ни за что бы не стал так шутить. Это абсолютно не в его привычках. Он скорее откусил бы себе язык чем осмелился сказать подобную чушь. А значит.. значит это правда. Боже мой...

От осознания чудовищной новости у него мелко задрожала левая рука и Генрих быстро спрятал её под стол. На несколько секунд закрыл глаза, чтобы окончательно прийти в себя, и порывисто встал. Надо действовать немедленно! Но как именно? Так.. Нужны подробности!

– Когда и где это случилось? Кто напал? Шпеер жив?
– он суетливо схватил свою фуражку и быстро пошёл к выходу мимо расступившихся сотрудников.

– Пока точно неизвестно, рейхсфюрер. Нам позвонили из министерства вооружений и боеприпасов, сообщили что на кортеж доктора Шпеера напали неподалёку от них..
– Брандт уже овладел собой и снова превратился в хладнокровного подчинённого, верного и профессионально собранного.
– Какие будут указания?

Гиммлер, продолжая идти по коридору к лестнице, перебрал в уме варианты. В сущности, на такой случай был создан соответствующий план и теперь предстояло его осуществить в реальности. Сейчас, наверное, весь Берлин гудит, обсуждая нападение.. Геббельс наверняка в курсе. Фюрер и подавно. Должен ли он, Генрих, немедленно ехать к нему? На первый взгляд ответ очевиден - естественно! Но что он ему скажет когда Гитлер спросит у него то же что сам рейхсфюрер спросил у Брандта? Опять станет оправдываться и мямлить, словно нашкодивший перед отцом мальчишка? Ведь пока ничего неизвестно! Да и, если уже быть честным самому с собой, Гиммлер просто боялся сейчас показаться фюреру на глаза. Наверняка он в бешенстве и готов принять самые жестокие решения в отношении него, рейхсфюрера. Нет, лучше пока выехать на место происшествия, взять на себя личное руководство расследованием и, когда придёт пора, явиться с докладом в рейхсканцелярию чтобы иметь что ответить на самые важные вопросы..

– Немедленно вводите в действие план "Аларих"!
– Гиммлер начал раздавать указания ещё когда спускался по лестнице.
– Поднимайте весь столичный гарнизон по тревоге, свяжитесь с Геббельсом как гауляйтером Берлина, он знает что ему делать в таком случае! Батальон охраны "Лейбштандарт" в полную боевую готовность и пусть начнёт выполнять свою часть плана! Оцепить все важные административные здания, мосты и поставить блокпосты на всех дорогах из города! Усилить охрану всех объектов перечисленных в плане! Я выезжаю на место нападения, прикажите Мюллеру прислать туда опытного следователя или же приехать самому! Сообщите Гейдриху! Всё!

План "Аларих", разработанный им сразу после поджога Рейхстага, кроме перечисленных мер давал СС чрезвычайные полномочия на время своего действия. Все другие организации и ведомства Рейха, включая Вермахт, флот, Люфтваффе должны были временно выполнять распоряжения СС, взаимодействовать с ними и предоставлять любую информацию и ресурсы. Само собой, с согласия фюрера. До этого "Аларих" ни разу не применялся, вот теперь и будет ясно как всё получится..

На первом этаже его уже ждал взволнованный Шелленберг, судя по внешнему виду только что прибежавший из столовой. На кителе хлебные крошки да и пахнет от него чем-то съестным. Рудольф, получив указания Гиммлера, тут же ринулся обратно к себе, звонить и раздавать от его имени приказы.