За тебя, Родина!

Прямо на него, примерно на 10 часах, смотрел ствол противотанкового орудия! Теперь было ясно почему Гюнтер увидел это случайно. Орудие было не только хорошо спрятано в густых кустах на опушке леса но и тщательно замаскировано. Щит, покрытый камуфлированной краской, был дополнительно укрыт срубленными ветками и травой. То же самое касалось и ствола.. Голландцы не учли только двух вещей. Они забыли замаскировать съезд с дороги в лес и обновить зелень на орудии, которая уже поблекла и слегка завяла. Именно это и бросилось Гюнтеру в глаза..

Не подавая виду что он заметил засаду Шольке продолжал внимательно осматривать опушку. Не может быть что тут всего одно орудие.. Наверняка есть и другие. Наконец, пользуясь одной из ошибок противника, он заметил и другие признаки отлично спрятанного передового рубежа пресловутой линии Греббе. Гюнтер насчитал целых пять орудий и два пулемёта, смотревших либо на его группу или на передовой дозор. Понятно, почему враг не стреляет. Ждёт чтобы вся его группа втянулась в лес и полностью была в ловушке. Если он сейчас подаст сигнал тревоги и начнёт суетиться то голландцы сразу откроют огонь, поняв что засада обнаружена. А пока надеются что Шольке их не видит..

А вот и пара бункеров! Тоже замаскированы деревьями и травой, без бинокля ни за что не заметишь их узкие амбразуры. Да, вот и обнаружена цель.. Теперь бы нужно самим отойти и дозор вытащить который точно у них на прицеле. Вот только как это сделать? Думай, голова, думай!

– Вызови танкистов!
– приказал он радисту, решив для начала предупредить основные силы следующие за ним позади в нескольких километрах.

Уже через несколько секунд в наушниках, сквозь помехи, послышался голос Красса:

– Я слушаю, Шольке! Чем обрадуешь?

– Есть хорошая новость и плохая, Хьюго.. С какой начинать?
– спросил Гюнтер, отчаянно пытаясь найти выход из сложного положения.

– Хм..
– донеслось до него.
– Интересно.. Давай с хорошей!

– Я обнаружил передовую позицию линии Греббе.. Она совсем рядом от нас..
– поделился Шольке, делая вид что с ленцой оглядывает окрестности. Он не сомневался что противник сейчас тоже рассматривает его в бинокль.

– Отлично!
– с воодушевлением отозвался оберштурмфюрер Красс.
– Наконец-то! Молодец! Надоело мне уже пыль глотать догоняя этих трусливых сыроедов! Погоди, а плохая какая?
– поинтересовался он.

– А плохая состоит в том что я обнаружил засаду слишком поздно и сейчас нахожусь у них на прицеле..
– спокойно ответил Гюнтер, вовсе не ощущая такое чувство внутри.

– В каком смысле, Гюнтер?
– не понял тот.
– Что за дурацкие шутки!?

– А я и не шучу!..
– сказал Гюнтер и за минуту объяснил ситуацию.

– Сворачивайся и вытаскивай оттуда свою задницу!
– то ли посоветовал то ли приказал Красс.
– Или тебе нравится изображать из себя мишень?..

"Как будто я сам этого не понимаю!" - мысленно огрызнулся он и приказал радисту доложить обстановку в штаб полка. В бинокль Гюнтер видел как мотоциклисты передового дозора, не подозревая о том что находятся на прицеле кучи врагов, спокойно переговариваются. Один даже закурил, беззаботно оглядывая окрестности. Кто бы не командовал голландцами у него явно крепкие нервы.. Другой офицер, увидев у себя под носом противника, не сдержался бы и открыл огонь. А эти ждут когда Шольке по своей наивности сам залезет в ловушку полностью. Ну-ну, пусть ждут..

– Оберштурмфюрер, так что нам делать?
– снова раздался в наушниках голос Ковальски.
– Ехать дальше?

– Так, обершарфюрер! Слушайте меня внимательно и сделайте всё так как я скажу! Понятно?
– начал раздавать указания Гюнтер.

Похоже, у него появился хоть какой-то план. Естественно, не идеальный, но всё же. Так, расстояние от опушки до основных сил разведгруппы, то есть до него самого, примерно километр, может чуть больше.. А вот передовой дозор от леса всего метрах в двухстах. Для орудий расстояние небольшое а вот для пулемётов уже серьёзнее.. Если весь дозор сможет вырваться живым то будет чудо. Вот только на войне это чудо не всегда угадаешь..

– Так точно! Я вас слушаю!
– отозвался подчинённый. Шольке явственно представил как тот, даже сидя в броневике, умудрился вытянуться.

– Следы, которые вы обнаружили, ведут к вражеской засаде! Вы у них сейчас на прицеле! Не вздумайте паниковать или стрелять в обе стороны от дороги! Ведите себя как обычно, словно не знаете о них!
– чеканил он слова.

Сейчас главное чтобы его люди не пытались дёргаться иначе голландцы тут же поймут что раскрыты и превратят дозор в обгорелый фарш металла и человеческого мяса.

– Вот чёрт..
– ответил ему севший от волнения голос Ковальски.
– Я никого не вижу вокруг.. Вы уверены, оберштурмфюрер?

– Абсолютно!
– подтвердил Гюнтер, полностью понимая чувства своего подчинённого.
– Поэтому, как только я дам команду отступать то вы немедленно развернётесь и на предельной скорости помчитесь к нам! Причём двигаться придётся зигзагами а не по прямой! Понятно, обершарфюрер?

– Так.. Так точно!
– постарался преодолеть волнение Ковальски. И у него это получилось.
– Когда начинать?

– Когда я дам приказ!
– ответил Шольке, продолжая оглядывать кромку леса.

Ствол орудия, который раньше смотрел прямо на него и изрядно нервировал, теперь чуть сместился и тоже нацелился на передовой дозор. Видимо, артиллеристы решили не рисковать стрельбой по такой удалённой цели как его "Здоровяк" и сосредоточиться на тех кто был у них под носом. Что ж, разумное решение..

– А сейчас передайте мотоциклистам что я вызываю их к себе!
– продолжал Гюнтер раздавать указания.
– Пусть не торопясь едут ко мне. Но не говорите им о засаде, иначе они помчатся сюда как угорелые а вам достанутся все шишки!
– предупредил он.
– Если по ним откроют огонь то сразу езжайте назад. Сейчас, как бы случайно, заранее развернитесь чтобы не терять драгоценные секунды!

– Понял, выполняю!
– раздался в ответ уже спокойный голос обершарфюрера.

Гюнтер снова приник к биноклю, мысленно переживая за своих людей. Есть такие типы командиров для которых их подчинённые всего лишь пешки. Ресурс, которым можно пожертвовать ради выполнения боевой задачи. Если погибнут.. что ж, других пришлют, не страшно. Но Гюнтер себя к таким не относил. Он чувствовал свою ответственность за них и старался сделать всё чтобы они жили. За время вступления в должность и до начала кампании прошла всего неделя но Шольке уже успел привязаться к ним. Их лица, голоса и даже некоторые черты характера он запомнил и теперь очень не хотел чтобы после боя ему пришлось заполнять похоронные бланки и отсылать в штаб половинки жетонов. У каждого из его солдат и младших командиров были семьи, близкие.. Конечно, война, несомненно, соберёт с них свою жатву но Гюнтер старался отодвинуть этот момент как можно дальше..

Тем временем, Ковальски высунулся из башни "Всегда первого" и махнул рукой, подзывая к себе водителей мотоциклов. Пулемётчики оставались на своих местах но явно были расслаблены так как смеялись и, вероятно, подшучивали над товарищами. В данном случае, эти было им на руку, голландцы точно поймут что о них не подозревают. Видимо, решат что те, даже если и заметили следы танков то не придали им значения. Подумают что разведка у ненавистных "колбасников" полное дерьмо. Пусть так и думают, Гюнтеру же лучше..